Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)
Так что лучше нам записать все это, пока еще есть у нас такая возможность, окончательно решил Нат. Недолго им выпало просуществовать на белом свете. Или… может быть, я все–таки ошибаюсь?
Один из чап–чапычей, взрослый мужчина в клетчатой рубахе и светло–серых рабочих брюках натолкнулся на Ната и пробормотал нечленораздельное извинение.
— Все в порядке, — заверил его Нат.
Он ощутил сильное желание проверить свои предположения, попытаться подбодрить эту такую беззащитную часть рода человеческого.
— Вы не станете возражать, если я угощу вас пивом? — спросил он у чап–чапыча. — О'кэй?
Здесь было что–то вроде бара в дальнем конце здания, представляющего из себя по сути один просторный зал для отдыха, нечто вроде клуба, находящегося у чап–чапычей в коллективном пользовании.
Чап–чапыч робко поглядел на гено и прошепелявил с благодарностью ответ, оказавшийся, тем не менее, отрицательным.
— Почему же нет? — удивился Нат.
— Птму чо, — чап–чапыч, казалась, был не в состоянии выдержать испытующий взгляд Ната; он вперился в пол, судорожно сжимал и разжимая ладони. — М–мне нельзя, — в конце концов удалось вымолвить ему.
Он, однако, не ушел и продолжал стоять перед Натом, все еще уткнувшись взглядом в пол и строя неконтролируемые гримасы на лице. По всей вероятности, так решил Нат, он очень напуган. Очень смущен, ощущая свою неполноценность.
— Эй, приятель, не могли бы вы спеть какую–нибудь популярную среди чап–чапычей песню? — обратился к нему Джим Планк, подчеркнуто медленно произнося каждое слово. — Мы запишем вас.
Он подмигнул Нату.
— Оставь его в покое, — сказала Молли. — Ты же видишь, что он не умеет петь. Он вообще ничего не умеет — это очевидно.
Она отошла в сторону, откровенно рассердившись на них обоих.
Чап–чапыч апатично поглядел ей вслед, еще сильнее ссутулившись в характерной для своих соплеменников манере. Взгляд его оставался все таким же тусклым.
Может ли что–нибудь воспламенить этот тусклый взгляд? Почему все–таки чап–чапычи желают выжить, если жизнь так мало должна для них значит? Эта мысль совершенно неожиданно пришла в голову Ната. Может быть, они выжидают, затаились, рассчитывая на что–то такое, что еще не случилось, но что — они знаю или надеются — случится. Это вполне объяснило бы их манеру поведения.
— В самом деле, оставь его в покое, — сказал Нат Джиму Планку.
— Она права.
Он положил руку на плечо Джима, но эксперт звукозаписи отпрянул от него.
— Мне кажется, они способны на гораздо больше, чем эта кажется постоянному взгляду, — сказал Джим. — У меня такое впечатление, что они просто тянут время, не растрачивая себя и своих истинных способностей. Не делая излишних попыток. Черт, ох как мне хочется поглядеть на то, как они станут пытаться что–то предпринять, чтобы изменить свое нынешнее положение.
— И мне тоже, — сказал Нат. — Но не нам заставлять их предпринимать такие попытки.
Из телевизора, стоявшего в углу зала, раздались какие–то громкие звуки, и многие из чап–чапычей, как мужчины, так и женщины, прошли в тот угол и теперь недвижимо стояли перед телевизором. По телевизору, сообразил Нат, передавали какие–то очень важные новости. Он сразу же переключил все свое внимание в ту сторону — произошло явно что–то экстраординарное.
— Ты слышишь, что говорит диктор? — прошептал ему на ухо Джим. — Боже мой, это же пахнет войной.
Они оба стали проталкиваться сквозь толпу чап–чапычей поближе к телевизору. Молли уже была там, увлечено слушая, что говорил диктор.
— Это революция, — ошеломлено промолвила она Нату, перекрывая натужные вопли, изрыгавшиеся громкоговорителями телевизора. — Карп… с лица ее мгновенно сошла вся краска; она не могла этому поверить.
— Карп и «Аг Хемие» пытались захватить власть при помощи национальной полиции.
На телевизора появились дымящиеся развалины домов, огромные индустриальные комплексы. Теперь даже трудно было себе представить их первоначальный вид.
— Это филиал Карпа в Детройте, — удалось Молли сообщить Нату сквозь грохот, лившийся из телевизора. — Это дело рук военных. Боже милостивый, что говорит этот диктор!
Джим Планк, равнодушно глядя на экран, спросил:
— И кто же побеждает?
— Пока что неизвестно, — сказала Молли. — Вернее, мне это неизвестно.
Послушай и ты сам поймешь, о чем он говорит. Это самое свежее сообщение, он его только–только начал читать.
Чап–чапычи, слушая и глядя на экран, совершенно безмолвствовали.
Фонограф, под музыку которого они шаркали ногами, замолчал тоже. Почти все они сгрудились перед экраном телевизора, всецело поглощенные зрелищем сцен сражения между вооруженными силами СШЕА и выплеснувшимися из казарм контингентами Национальной Полиции, поддерживаемой силами безопасности могущественной картельной системы.
— …в Калифорнии, — быстро, едва не брызжа слюной, тараторил диктор, — дивизия НП Западного Побережья сдалась в плен в полном составе Пятой Армии, возглавляемой генералом Хоуэтом. Однако в Неваде…
На экране появилась одна из улиц в центральной части Рино, одного из крупнейших городов штата; здесь военными были возведены баррикады, а полицейские снайперы вели огонь по солдатам из окон ближайших домов.
— В конечном счете те, что по существу только вооруженные силы владеют монополией на ядерное оружие, и станет решающим фактором, обеспечивающим победу. Но пока мы можем только…
Диктор продолжал возбужденно тарахтеть, а разбросанные по всей территории СШЕА автоматически функционирующие роботы–репортеры, расположившись в тех местах, где конфликт разгорался с особой силой, собирали все новые и новые сведения.
— Борьба эта, скорее всего затянется надолго, — неожиданно сказал Нату Джим Планк.
Лицо его посерело, у него был очень утомленный вид.
— Мне кажется, что нам чертовски повезло в том, что мы оказались здесь, подальше от греха, — пробормотал он почти про себя. — В такое время самое лучшее — залезть пониже и даже носа не высовывать.
Теперь на экране показывали схватку между полицейским патрулями армейским дозором; участники боя друг в друга стреляли и поспешно ныряли в укрытия, выпустив из небольших автоматов короткую очередь. Упал прямо на бегу лицом вниз один из солдат, затем не успел добежать до выступа на углу и один из полицейских в серой форме.
Расположившийся по соседству с Натом Флайджером чап–чапыч, увлечено наблюдавший за событиями, разворачивавшимися на экране, подтолкнул локтем другого, стоявшего с ним рядом. Два чап–чапыча, оба мужчины, переглянулись и улыбнулись друг другу скрытой, многозначительной улыбкой. Нат заметил эту улыбку, заметил выражение их лиц. И тогда он понял, что вот и загорелись огнем взгляды всех чап–чапычей, все они в душе своей испытывали одно и то же тайное удовольствие.
Что же все–таки сейчас здесь происходит — захотелось понять Нату.
Стоявший с ним рядом Джим Плане тихо произнес:
— Нат, Боже ты мой! Они давно дожидались именно этого!
Так вот оно что, сообразил Нат, ощущая, как страх пронизывает его всего. Пустоту взглядов, тупое безразличие — чап–чапычей как рукой сняло.
Не скрывая своего волнения, они внимательно следили за тем, как мелькали одна за другой сцены ожесточенных схваток и старательно прислушивались к взволнованной речи диктора. Что все это означало? Это означает, решил Нат, что у них появился шанс. Им представилась благоприятная возможность.
Мы уничтожаем друг друга у них на глазах. И… именно это может обеспечить им желанное место под солнцем, то жизненное пространство, ту экологическую нишу, в которую им удастся втиснуться. Они больше не будут закупорены в этом крошечном унылом анклаве, а получат в свое распоряжение всю планету. Всю без остатка.
Понимающе улыбаясь друг другу, чап–чапычи продолжали с живым интересом глядеть на экран телевизора. И слушать.
Испытываемый Натом страх нарастал.
***
Рыжеголовый толстяк, взявшийся подвезти Маури и Чика, произнес:
— Дальше я не еду, ребята. Теперь вам придется топать пешком. Он притормозил машину и остановился у обочины. Они уже были в пределах города. Загородная автомагистраль осталась позади. По обе сторону улицы стремглав неслись мужчины и женщины в поисках убежища. Осторожно продвигалась вперед полицейская машина с разбитым ветровым стеклом, сидевшие внутри ощетинились оружием.
— Постарайтесь спрятаться в домах, — посоветовал им рыжеголовый.
Чик и Маури осторожно выбрались из машины.
— Я живу совсем рядом. В «Аврааме Линкольне», — сказал Чик. — Туда можно пройти пешком. Пошли.
Он показал рукой направление полному, обрюзгшему Маури, и они оба влились в толпу бегущих напуганных и ошеломленных людей. Что за кутерьма, отметил про себя Чик. Хотелось бы знать, чем это все закончится.
