Дочь Деметры - Мария Самтенко
— Зачем столько десанта? — спросил командир исследовательского корабля, ожидая, пока всех членов экипажа разместят в карантине.
Когда последний член экипажа оказался в модуле, десант распустили, вокруг корабля забегали ремонтники в скафандрах, покрашенных в оранжевый, и атмосфера с тревожной сменилась на рутинную. Пожалуй, Коре с И-Игорем уже можно было уходить, но девушке хотелось постоять и подольше полюбоваться красавцем — кораблем.
— А как же иначе? — судя по голосу, Адриан позволил себе снисходительно улыбнуться, — у вас инопланетное заражение, вы не выходите на связь, не реагируете на сигналы. Если бы вы знали, сколько раз вас предлагали взорвать на подлете…
— Я понимаю, — вздохнул командир, — протоколы безопасности и все такое. Я рад, что капитан Зевс не всегда прислушивается к советам… старшего брата.
— Аид Кронович, — ровным голосом сказал Адриан, — действует в соответствии с протоколом безопасности.
— Брось этот тон, дружище, я знаю, что для него, как и для тебя, важнее всего безопасность, — сказал командир, отбросив официальный тон (ей — богу, Кора бы даже не удивилась, если бы он приобнял старпома за плечи). — Я знаю, как ты им восхищается.
— Не без оснований, Кел, — выдохнул старпом. — Не без оснований. К тому же я уверен, что он переживал за успех вашей экспедиции не меньше меня.
— Бесспорно, наш штурман — пример для подражания, но иногда он бывает жестоким, пристрастным и просто ужасающе консервативным.
Коре стало неловко — беседа становилась слишком уж частной. Что он точно не собиралась подслушивать, так это то, как два старых друга (а то, что Кер с Адрианом были друзьями, было видно невооруженным взглядом) перемывают косточки штурману Аиду. Она решила уйти сразу, как только командир исследовательского корабля сдаст образцы и отправится на двухнедельный карантин, и предупредила об этом И-Игоря (тот вообще вознамерился уйти прямо сейчас).
— …я более чем уверен, что он будет требовать трибунал для того бедолаги, который снял шлем… — услышала Кора.
— Ливс Лейтон, по-твоему, бедолага? — возмутился Адриан. — Из-за него вас чуть не взорвали! А если бы он заразился чем-то серьезным?..
Кора повернулась к И-Игорю, чтобы выразить свое возмущение безответственностью командира Кера, называющего дебила, снимающего скафандр на неизвестной планете, бедолагой, и тут их отсек содрогнулся, как при землетрясении, а по ушам хлестнуло с такой мощью, что у Коры ненадолго заложило уши.
Девушка бросилась к окну — исследовательский корабль дымился, но уже как-то по — другому, и дымилась дыра в стене, но не наружу, а внутрь, в бесконечные недра звездолета.
Кора с ужасом наблюдала, как отшатывается назад старпом Адриан, когда в шлем его скафандра упирается плазменная винтовка, как из карантинного модуля, уже без скафандров, выбирается вооруженный экипаж звездолета, и… и больше никого, кажется, медбратья и медсестры, которые работали в модуле, останутся в нём навеки. А те, которые были снаружи, разбегаются и падают, падают. Вокруг чьих-то тел растекаются лужицы крови — это поработала плазменная винтовка. Раскаленная плазма прожигает дыры в плоти, но её скорость так велика, что сгустки плазмы не успевают прижечь сосуды и остановить кровотечение. Вокруг тех, где орудовало лазерное оружие, нет крови, но от этого не менее страшно.
Кора схватилась за наручный компьютер, но связаться с кем-то не получилось, её словно отрезали от остальных, а набранное из трёх букв сообщение не уходило по причине «неполадок с сетью». Все, что она могла — наблюдать, и ещё стукнуть И-Игоря, который собрался мчаться вниз и помогать раненым. В отличие от медбрата, она не считала нужным беспокоиться о раненых — как и ожидалось, их пристрелили в первые же минуты. И-Игорь все равно не успел бы добежать.
— …из транслятора мы собрали глушитель, — услышала она (динамики, которые чуть не оглушили Кору, продолжали передавать звук). — Все передающие устройства в радиусе шестисот метров вышли из строя на двадцать минут.
— Зачем, Кер? Зачем?..
— Не дергайся, Адриан, ты же мой друг, я не хочу отстрелить тебе голову. Джей, держи его на мушке, — командир кивнул подошедшему солдату, опустил винтовку и быстро, буквально за минуту, стянул скафандр. Под ним оказалась потрепанная, несвежая серая форма старшего офицерского состава и усталое, давно не бритое лицо. — Скафандр привлечет внимание. Дружище, извини за эти предосторожности, просто я беспокоюсь, что ты захочешь помешать мне.
— Помешать — тебе — что?
— Мы должны развернуть звездолет, дружище, и отправиться на нашу планету. Вернуться в наш рай. Уверен, когда ты ступить на мягкую травку Мадонны — так мы назвали нашу планету — то поймешь, что я прав. Ах, как упоителен же там воздух!..
— Воздух? — с ужасом переспросил Адриан. — Нет, Кер!.. Нет! Не надо… — он судорожно вдохнул и попытался успокоиться. — Как ты собираешься развернуть корабль?
— Ты отведешь меня в рубку, — без улыбки сказал командир. — И мы изменим курс.
— Я не буду делать этого, Кер, — покачал головой Адриан. — Можешь меня пристрелить.
Командир покачал головой, наклонился и вытащил что-то из лежащего на полу скафандра:
— В этой пробирке летучий вирус с Мадонны, — в руке командира Кера блеснуло стекло, — До того, как мы выстрелили, отсек был герметичен. Но сейчас, если я разобью пробирку, вирус попадет в вентиляцию. Будут тысячи жертв. Может быть, сотня тысяч.
— О чем ты говоришь, Кер! — воскликнул старпом. — А если мы прилетим на планету!
— Там абсолютно безопасно, — в голосе Кера звучала уверенность. — Это просто рай! Но если ты не послушаешь, я отправлю всех этих людей в ад.
Конечно, Адриан сдался не сразу. Они ещё какое-то время спорили о человечности, долге и чести, но все это время Кора потратила на то, чтобы убедить И-Игоря действовать. Бестолковый медбрат был уверен, что бороться со сдвинутым экипажем, очевидно, зараженным инопланетным вирусом, слишком важно и ответственно, чтобы этим занимался искусственный человек. Поэтому он предлагал найти Гермеса или ещё какого-нибудь офицера и доложить ему.
Кора, конечно, была не против, чтобы И-Игорь нашел офицера и доложил ему, как, собственно, и полагалось по протоколу. Но она категорически не хотела заниматься этим вместе с медбратом, а тот совершенно не понимал, чего это ей вздумалось бежать в рубку, чтобы предупредить штурмана. По протоколу, говорил он, ей полагалось доложить любому вышестоящему
