Джеймс Госс - Мертвецы зимы
— Да, ничего хорошего, — согласно кивнул Блум. — Так что, дорогой сэр, вы ничего этим не добились, не так ли?
Что вспомнила Эми
Я сидела на коляске на берегу, наблюдая за фигурой, выходящей из тумана и направляющейся ко мне. Было очень холодно, и я продолжала слышать отдаленное пение из моря.
Фигура шла через волны, с плеском при каждом шаге по бушующему морю. Накатила волна тумана, на мгновение скрыв ее из виду. Туман клубился везде, заставляя меня задыхаться. Я вдохнула его — он был густой, как холодный суп. Холодный светящийся суп. Я пыталась не дышать им, давясь и отплевываясь. И вдруг я поняла, что это туман издавал шепчущие и поющие звуки — и как будто звал меня по имени.
«Эми, Эми, Эми, Эми…» — снова и снова.
Я ничего не видела, даже собственных ног — лишь холодное светящееся зеленоватое марево. Я никогда не ощущала себя столь одинокой. Я скучала по своему мужу. Скучала по Доктору. Я так сильно скучала по моим мальчикам…
Что-то копошилось и гудело в моей голове, как гул и дрожь железнодорожных путей перед появлением поезда. Приближалось что-то важное. Что-то спешило вернуться на место.
Я была почти ослеплена и одинока, и я слышала, как что-то или кто-то идет ко мне. «Шлеп-шлеп» — влажные шаги по берегу. В панике я ухватилась за низ коляски, как-то повернув ее, отчаянно вцепилась в колеса, стараясь привести их в движение и уехать отсюда — но колеса намертво застряли в песке. Но чем больше я дергала их, тем больше слабели мои путы — может быть, я смогу освободиться, если буду раскачиваться.
Я начала качаться на коляске взад-вперед, все время слыша шаги и ежеминутно ожидая, что из тумана протянется рука и схватит меня. И вот, наконец, я с грохотом оторвалась от коляски и полетела кувырком, как блистательная ошибка Шотландской космической программы.
Я приземлилась на мокрый песок с глухим шлепком и попыталась встать — но мои ноги были все еще слабыми и отказывались повиноваться. Но я все равно не сдавалась. Кроме того, я не знала куда идти — полностью дезориентированная, я вдруг поняла, что и коляска исчезла в тумане. Я поползла на четвереньках по мокрому песку, совершенно растерянная.
Затем я подняла голову и увидела его. Туман слегка рассеялся. И там, в нескольких ярдах впереди, как герой, на маленьком каменистом выступе стоял… Это точно был он — я узнала бы этот силуэт где угодно.
Ой! Я ощутила резкий щелчок — будто хлестнуло эластичной лентой по уху. Я поняла, что это щелкнуло в моей голове. Словно кто-то нажал на выключатель, и она начала работать. Словно раскрылась коробка с утерянной информацией. Мой мозг сложился как гигантский паззл, все встало на места, за исключением одного кусочка с небом, закатившегося за диван. Я поняла все, что было не так. Вспомнила все, что забыла с тех пор, как в последний раз была на этом берегу. Я знала, кто стоял на скале у моря.
Доктор.
Я поползла к нему, плача от радости, снова и снова повторяя его имя. Он так много значит для меня. Мой Доктор. Тот, кого я…
Он начал поворачиваться ко мне и вдруг… что-то с шумом вылетело из тумана, сбило его с ног, и повлекло с собой вниз, в море. Я вскрикнула, попыталась встать — не вышло. Я так и осталась, скрючившись, на берегу — плачущая, одинокая, беспомощная. Я забарабанила кулачками по песку, зная, что это ни к чему не приведет.
Когда я прекратила барабанить, я вдруг кое-что поняла.
Шлеп-шлеп!
Опять шаги, все ближе.
Доктор вернулся, и что-то убило его. Что-то ужасное, что сейчас шло за мной.
Обезумев от страха, я поползла к морю, зовя Доктора, на случай, если он выжил и находился неподалеку. Вокруг меня зашумели волны, леденя мои руки и ноги, утяжеляя мою одежду. На меня снова накатил туман. И эти шаги все приближались — ближе, ближе…
Я не знала, что делать дальше. Я кое-как поднялась на ноги, и, конечно же, снова упала. Пока я барахталась, в мое запястье вцепилась холодная рука, сжав его как клещами. Я вскрикнула от боли и подняла голову — надо мной, наполовину скрытый туманом, возвышался мужчина.
Он был похож на Доктора. Но я знала, чувствовала… что это не он. И потом, когда он заговорил холодным мертвым голосом, я окончательно убедилась в этом.
— Эми Понд, — сказал он осторожно, будто пробуя мое имя на вкус. — Я пришел за тобой…
Письмо Марии
Сент-Кристоф,
6 декабря 1783
Милая мама!
Все было плохо. Очень плохо. Просто ужасно, и я была очень подавлена. Я так надеялась, что мой герой спасет меня, как сказочный принц принцессу из замка злодея. Но мы все еще были привязаны к стульям. Рори оказался не таким, каким я его представляла. Он был симпатичный, но, увы, не герой. А над нами — это странное облако или… Нет, я не могу описать его. Оно слишком ужасное. И вот Оно снова начало снижаться, медленно и неуклонно приближаясь к нам…
— Придумай что-нибудь, — прошипела я Рори.
— У меня ничего нет, — ответил он, пожав плечами.
Доктор Блум наблюдал за нами, откровенно веселясь. Его жена хлопотала рядом, как ни в чем ни бывало прибираясь в кабинете. Как будто факт, что нас сейчас съедят заживо, ее ничуть не интересовал. Я никогда не любила ее, мама, и ты знаешь почему. Она суетилась возле стола, расставляя в карандашнице разбросанные ручки доктора Блума.
— Ручки… — пробормотал вдруг Рори. И просиял: — Ну конечно!
— Что, месье? — переспросила я.
— Не могла бы ты дотянуться до моего левого кармана? — спросил он.
Я чудом извернулась на стуле, и, дотянувшись до Рори, извлекла из его кармана нечто, похожее на ручку.
— Очень хорошо, — сказал Рори. Он подмигнул мне. — Теперь нацель ее на То существо. Нет, другим концом. Вот так.
Я не имела ни малейшего понятия, что это за предмет и как он действует, но по наитию нажала на его кончик. Я надеялась, что это не ружье. На другом конце «ручки» зажегся очень милый зеленый огонек. Может быть, он отвлечет злодеев.
Вместо этого «ручка» издала звук… очень ужасный звук. Я взвыла.
Точно так же взвыло и существо, отпрянув.
— О, отлично, Мария! — воскликнул Рори, перекрывая шум.
— Что вы наделали?! — прохрипел доктор Блум. Он бросился к своей жене. Она согнулась пополам от боли. Как будто то, что я натворила, и в самом деле причинило ей боль. Хорошо.
Рори с трудом поднялся, все еще вместе со стулом. Он наклонился ко мне, и ему удалось ослабить мои путы. Затем он повернулся к Блумам.
— Мы убегаем, — сказал он. — Прощайте!
Все еще со стулом, привязанным к спине, он побежал вместе со мной прочь из комнаты. Я беру свои слова назад. Рори просто чудесный.
Всегда любящая тебя, Мария.
Дневник Доктора Блума
6 декабря 1783
О Боже! Вот черт! О, во имя Святого Петра! Какая катастрофа!
Один из чужаков и эта девчонка Мария сбежали!
Я видел, как они убегали.
— Нет! Стойте! — закричал я, подбегая к двери. — Стойте! Стойте! Стойте!
Затем я заметил, что кричу в пустоту и почувствовал себя неловко.
Превозмогая собственную боль, моя обожаемая Пердита мгновенно подбежала ко мне и стала меня успокаивать.
— Я позвонила и позвала помощь, — сказала она. — Они не могли убежать далеко.
Я взглянул на нее.
— Ты уверена?
Она кивнула.
— Я пойду и распоряжусь.
Она покинула комнату, шурша юбками.
Я остался один на один с Существом. Оно терпеливо висело на том же месте. Ожидая моих приказаний. Наконец, с тяжким вздохом, я отослал его. Оно улетело обратно к Морю.
Вернулась милая Пердита, закрыла окно. Она пригладила волосы, чуть помедлив, прежде чем повернуться ко мне с сочувствующим видом.
— Не печалься, дорогой. Все будет в порядке. Почему бы тебе не отдохнуть? Утро вечера мудренее.
И так будет. Потому что она так говорит.
7 декабря 1783
Новый день! Чудесный новый день!
По крайней мере, для меня. Был жуткий мороз, вода в умывальнике замерзла, и даже ковер покрылся инеем. Служанка растопила камин в моей спальне, но жар еле выходил за пределы каминной решетки.
Пердита была уже одета и странно возбуждена.
— Иди сюда, милый, иди и посмотри! — сказала она дрожащим голосом.
У нее был такой же вид, как у моей мамы, когда она сообщила мне потрясающую новость о том, что выпал снег. Зрелище было восхитительное.
Я стоял у окна в кабинете и наблюдал, как пациентов везли по веранде и затем по тропинке вниз, на берег. Каждый из них, неподвижный и тихий, чуть покачивался на коляске, в сопровождении преданных помощников.
Я ощутил, как Пердита стиснула мою ладонь.
— Смотри! — прошептала она.
И тут я увидел ее. Девушку с длинными ярко-рыжими волосами, полулежащую на коляске и безучастно глядящую прямо перед собой, спокойно увозимую на берег. Миссис Понд, и фигуру позади нее, мрачную и невыразительную, фигуру мужчины, которого, как я теперь знал, звали Доктором. Только на самом деле это был не Доктор. Это его двойник, вышедший из Моря, чтобы разузнать все, что можно о Эми Понд. Она была полностью в его власти.
