Марти Бурнов - Орбитальный утилизатор
Длинные коридоры, перемежались просторными залами, но везде было одинаково душно. Кое-где им навстречу попадались люди, по большей части группами. Кажется, здесь вообще было не принято ходить в одиночку - дурной признак, свойственный местам скоплений маргиналов.
"Господи, да что за бред в голову лезет! Меня куда-то тащат, и обратно я, скорее всего, не вернусь. А тут какие-то дурацкие рассуждения об их социальном устройстве! Скорее бы меня прикончили, надоело уже!"
Внезапно шахты сменились техангарами. Видимо, они вышли к какому-то другому стыковочному шлюзу. Арви по-прежнему ничего не понимал. Но не мог не отметить разницы, между душной темнотой основной базы и более-менее освещенными коридорами корабля, куда его привели. Здесь уже никого не попадалось навстречу. "Экскурсия" по кораблю закончилась очень быстро. Он даже не успел толком ничего рассмотреть. Конвоиры засунули его в лифт, а потом, протолкав метров десять по пустому коридору, впихнули в какую-то каюту, куда сами не пошли. Дверь за ним плавно закрылась.
Тут уже царил полумрак. Но первое, что, привыкнув к такому освещению, заметил Арви - распятого на стене прямо перед собой человека. Потеки крови стекали по его обнаженному телу, а на лице застыло страдание. Вскрикнув, он только потом сообразил, что человек давно мертв, и это - лишь искусно выполненное чучело.
- Завидуешь?!
Арви обернулся. Сбоку, в проходе в соседнюю комнату, стояла Торея. Сердце Арви дрогнуло. Как от испуга, так и от предчувствия того, зачем его сюда притащили.
Двойственное отношение к Торее и всему, что с ней связано - это все, о чем он мог думать. Он почувствовал возбуждение, смешанное со страхом, хотя и немного стыдился этого, даже перед самим собой.
- Чему? - ответил он, ощущая, как краска вновь заливает лицо. "Вот ведь, право, как мальчишка!"
- Или кому! - хихикнула она, схватив его между ног и сильно сжав.
Арви со стоном согнулся, но возбуждение, несмотря на столь грубое обращение, не прошло.
- Это не я его так, - отпустив Арви и любуясь "шедевром" на стене, сказала Торея. - Это культовое произведение искусства. С... забыла, как планета называется, в общем, у них там принято святых таким образом увековечивать. Забавно, знаешь ли, по местным храмам разгуливать. Просто выставки художников - таксидермистов.
Она продолжала задумчиво смотреть на чучело:
- Я вот все думаю: а как он умер? Ты знаешь, - она доверительно обернулась к Арви, - страдания искажают лицо каждого человека по-своему. Это радость делает лица всех одинаково глупыми. Чтобы правильно сделать это, - она кивнула в сторону "культового произведения искусства", - мастер должен был видеть его муки вживую.
Арви не знал, что и сказать. Он впервые слышал в ее голосе что-то, помимо стервозности и угроз. Хотя, это как посмотреть... Задумчивость, с которой она переводила взгляд с чучела на него, сильно нервировала. Ему пришло в голову, что Брандт прав - бесполезно бояться или пытаться понять ее. Она все равно сделает то, что придет в ее сумасшедшую голову.
Неожиданно для себя, он схватил ее за волосы и поцеловал. Внутри него все дрожало в ожидании расплаты... Которая не заставила себя ждать.
От резкой боли в животе он согнулся. Вздохнуть было невозможно. От пощечины он отлетел в угол. В краткое мгновение, Арви успел подумать, что ударила-то в живот, а не чуть пониже, значит, он не ошибся в ее планах. Раздался свист, и его обожгло новой болью, током пронесшейся по всем нервам.
"Черт, да у нее энергохлыст!" Прикрывая глаза рукой и даже не пытаясь никак по-иному защитить себя, он пытался пересилить боль и не застонать. И не пробовал подняться, понимая, что этим раззадорит ее еще больше.
- Вставай! - хлыст в очередной раз звонко щелкнул рядом.
Арви резво вскочил на ноги. Торея часто дышала (хотя вряд ли она просто запыхалась от усилий), ее волосы растрепались и немного спадали на лицо, побледневшее от злости. Алеющие ярче обычного губы, были плотно сжаты, даже закушены. Вновь щелкнул хлыст - и опять мимо, но, шарахаясь от него, Арви немного сместился в сторону.
Разъяренная Торея загоняла его в соседнюю комнату. Арви почти ничего не видел. Он по-прежнему прикрывал глаза руками, но свет был таким ярким, что все равно слепил после недавней полутьмы. Он лишь успевал выдернуть ноги из-под очередного удара. Иногда не успевал, и тогда каждая клетка тела взвизгивала от боли.
Отступать дальше было некуда. Арви заскочил на большую, но ужасно жесткую кровать, но тут же упал от сильного удара по ногам. Торея стояла над ним, нанося удары энергохлыстом, правда почти всегда мимо, от этого те, что все же попадали по нему, чувствовались только сильнее. Свет по-прежнему ослеплял, но он все равно держал глаза открытыми, чтобы не пропустить новый удар. Логика подсказывала прекратить сопротивление, которое только раззадоривало ее еще больше, но тело отказывалось слушать разум. Ее силуэт, в обтягивающем черном комбинезоне, был прекрасен и ужасен одновременно. Разглядеть лицо не получалось, и Арви был рад этому - он и думать не хотел, насколько безумие и злоба исказили его.
Внезапно Торея наступила ему на грудь, схватила за руки и мгновенно защелкнула на запястьях наручники. Арви лишь слегка шевельнулся, и шипы, тонкие и острые как иглы, впились ему в кожу. В следующее же мгновение ошейник с шипами охватил его шею, а потом и ноги оказались в подобных оковах. Торея исчезла из поля зрения, а он не смел даже шевельнуться, чтобы посмотреть, куда она делась. Отчего-то ему вспомнилась висящая в соседней комнате мумия и слова Тореи, что он чему-то завидует. Пожалуй, если он пока и не завидовал этому бедолаге, то, похоже, это скоро изменится. Непонятное затишье не сулило ничего хорошего. От испуга и боли его возбуждение совершенно прошло.
- За неуставные отношения и неуважение к старшим по званию, полагается строгое наказание! - откуда ни возьмись, вновь появилась Торея.
"Умеет же стерва бесшумно перемещаться!"
Стараясь не шевелиться, Арви посмотрел на нее. Обнаженная Торея восседала на его ногах, стягивая с него штаны.
- Прогулы и неисполнение обязанностей караются смертной казнью! - выкрикнула она, увидев его недееспособность.
Как ни странно, Арви было уже почти все равно. Ее бредовые высказывания больше не пугали его, как в первый раз, ведь терять уже было нечего. Он почти не сомневался, что не переживет это "любовное свидание". В голове пронеслось, что он все-таки мужчина и просто обязан дать этой сумасшедшей отпор. Вот только как это сделать?!
Тем временем, Торея поняла, что болью и угрозами она ничего не добьется от измученного организма Арви и подошла к делу с другой стороны. Это на время лишило ее возможности выкрикивать свои дурацкие лозунги. И где только она их набралась? От ее усилий очень скоро к Арви вернулась боевая готовность. Она оседлала его и принялась раскачиваться. Только теперь, Арви не сомневался, что это его не спасет.
- Работать в заданном темпе! - раскинув руки в стороны, выкрикивала она в потолок.
И тут Арви осенило - надо ответить ей, выказав моральное превосходство, (раз уж физически он ничего не может сделать). В памяти всплыла романтическая песенка, весьма популярная на Зельфее:
- А вот Зельфеи райский сад, Куда вернуться буду рад, Любви с тобой предаться. Пройдя вселенной звездный путь, Лишь здесь смогу я отдохнуть И навсегда остаться, - громко начал он напевать, стараясь как можно меньше фальшивить.
- Заткнись! - она со всей силы ударила его по лицу, отчего его голова мотнулась в сторону и десятки игл впились в шею - Несанкционированные заявления караются...
- Где Алендонский виноград, Где Ганский яблоневый сад, Туда хочу опять я. Где соловьи всю ночь поют, И где уснуть мне не дают Любви твоей объятья, - хрипло, задыхаясь от жгучей боли, продолжил Арви, прервав ее.
К этому моменту, в определенном смысле, он стал для нее бесполезен. Не помня себя от ярости, Торея вскочила, схватила энергохлыст и вновь начала бить его.
"Конец!" - закрыв глаза, подумал Арви, но продолжал кричать, петь больше не удавалось:
- И солнца золотистый луч И дождь из самых темных туч И птицы в небе ясном...
- Заткнись! Заткнись! Заткнись! - окончательно потеряла над собой контроль Торея, исступленно нанося удары, куда придется.
- ... Любовь завет меня туда Через парсеки и года! Зельфея так прекрасна!
Дальше Арви не помнил, но это было уже не важно. Он потерял сознание.
