Алые слезы падших - Майк Манс
* * *
…Агенты примчались за ним, когда он входил домой. Генерал даже не стал сопротивляться, смысл? Сэм знал, на что идёт. По пути домой дважды звонила жена, но Джулиани не брал трубку, чтобы её не искали как соучастника. Просто написал: «Прости, Джоанна, но так было надо». Он рассказал всё. Про З’уул, про их флот, про битву, в которой погиб почти весь флот Согласия, про штаб, мчащийся в Солнечную систему, про разработки оружия, без подробностей, про агента, пойманного семь лет назад, про его побег и про риски для всех землян. Само собой, упомянул, что вне зависимости от того, будут они в Согласии или нет, – З’уул прилетят, а они уничтожают и обращают в рабство всех на своём пути. Сказать, что журналисты были шокированы – значит, не сказать ничего.
Пока его везли, он видел, что улицы полны людей, и их реакции были разными. В одном месте толпа явно молилась. В другом молодые люди разных рас и культур дружно громили магазины и жгли машины. Где-то возник стихийный митинг – что требовала толпа, Сэмюэл даже предположить не мог. По городу звучали сирены, по радио – призывы сидеть дома и не выходить на улицы, летали вертолёты полиции, куда-то гнала пожарная. Множество, множество машин скорой помощи – видимо, начались столкновения. Да, это он учинил. Но Джулиани верил, что всё быстро пройдёт. Без знания правды нельзя делать правильный выбор.
Боже, они с Артуром поменялись местами. Когда-то, будучи полковником ЦРУ, он бы сам с радостью скрутил себе сегодняшнему руки и бросил в самую тёмную камеру, а Артур Уайт, как простой профессор, говорил ему, что он не может подписать соглашение о неразглашении, ведь это будет мешать его работе как учёного и преподавателя. И вот он на месте Артура, а тот – на месте Джулиани. Сэм усмехнулся.
Его привезли в Управление и поместили в комнату допросов. Сквозь стеклянную дверь он видел, как к нему пытается пробиться Джоанна, но её не пускали. Прости, дорогая. Сэмюэл старался не смотреть, сидел, уставившись в стол. Кстати, следует отдать должное, его никто не пытался ни заковать в наручники, ни предъявлять каких-либо обвинений. Он был уверен, что всё руководство КАС сейчас в шоке и не понимает, что делать. Ругать? Сажать? Увольнять? Награждать? Да Джулиани и сам бы на их месте не знал, как поступить.
Так он просидел около часа или полутора. За это время к нему вошёл лишь дежурный клерк и попросил описать, что произошло. Признание. Ну что ж. Сэмюэл всё и рассказал. Как он пытался решить вопрос с закрытием связи на планете, как не смог, как общался с Ланге, как ночевал дома в кабинете, глядя в окно, как принял решение и как его реализовал. Сухо, без лишних деталей. Ведь всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. В итоге через полтора часа к нему вошла Сильвия Янг, полковник из отдела Джоанны.
– Генерал… Сэм, – она начала строго, но сорвалась и села напротив. – Простите, я полчаса сейчас с Джоанной общалась. Вы хоть понимаете, как вы её напугали?
– Сильвия, не надо давить, я всё понимаю. И она поймёт. Не в первый раз, – он устало улыбнулся. Хотелось спать, если честно.
– Ладно. Я не поэтому пришла. Вас хочет слышать вице-президент Ланге. Пройдёмте в конференц-зал.
– Ого! – Сэм присвистнул. – Старина Генрих стал вице-президентом! Уж не я ли к этому руку приложил? Пойдём, конечно.
Они прошли парой этажей выше. Формализма ради с ними отправился охранник, но Джулиани и не подумал бы буянить или сбегать. Напротив, он гордо шёл, сведя руки вместе, будто те были закованы в наручники. Сейчас он даже немного понимал Шмидта: иногда за преступление ты готов нести наказание и точка. Люди на его пути расступались и перешёптывались, но Сэм заметил и пару нерешительных улыбок и приветливых кивков. Есть, есть здравомыслящие люди, как и он. И их даже больше, чем генерал думал. Что ж, вот зал, и там, на экране, уже во всей красе был представлен новоиспечённый вице-президент.
– Поздравляю с назначением, господин вице-президент! – улыбаясь, сказал он.
– Джулиани, прекратите. Твоих рук дело. – Ланге был сердит, но не зол. Впрочем, кто-то когда-то видел Генриха злым? – Скажи мне, зачем ты всё это учинил, а?
– Генрих, ну ты же сам мне сказал, что, по словам Артура, «скоро всё поменяется». Ну я и поменял. Ведь ты согласен с тем, что люди должны знать правду.
– Я… да, – Ланге замялся. – Я и правда согласен, но все должно было быть не так.
– А как, Генрих? – он удивился. – Помните, как мы вступали в Согласие? Я был тогда консерватором, как Артур сейчас, а вы с Артуром в тот раз выступали за изменения. И кто оказался прав? Вы. Потом вспомни тот день, когда Восьмёрка полетела на Землю и раскрыла Согласие всему человечеству. Кто был против? Я. А правы оказались они. Теперь на стороне правды стою я наконец-то! Вы научили меня этому, и я – лишь ваш с Уайтом ученик.
Генрих смотрел на него, не мигая так долго, что Сэмюэлу показалось, что кто-то всё же выключил связь с Марсом и сигнал завис. Но в конце концов Ланге вздохнул.
– Когда вернётся президент Артур Уайт, тогда он и определит твою судьбу. Пусть решает, виноват ли Сэмюэл Джулиани или герой. У вас долгие отношения, не мне в них вмешиваться, – заявил он.
– Мне вернуться под стражу? – уточнил Сэм.
– Что? Нет, – Ланге удивился. – Ты уже натворил всё, что мог. Если я спрячу тебя, то это приведёт к ещё большим беспорядкам. Я же не настоящий вице-президент, Сэмюэл. Артур назначил меня на «всякий пожарный». И вот он – пожар, а я не хочу и не буду принимать подобных решений. – Он замолчал на пять-шесть секунд. – Освободите генерала, снимите с него все обвинения и верните к службе. До тех пор пока президент Уайт не вернётся и не примет окончательного решения.
Сэм встал. Вот так вот? Он теперь будет ждать, пока вернётся президент, и не понимать, что в итоге его ждёт? Ну и ладно. Несколько дней у него есть, можно вернуться к работе, помочь с беспорядками, найти Зоама, и, в конце концов, провести время с женой. Охранник улыбнулся и вышел, а
