Иэн Бэнкс - Черта прикрытия
— А как насчет тебя? Ты тоже намерен упредить нежелательный дипломатический казус?
— Я, скорее всего, обязан, но это зависит от того, сколь желательны будут его последствия. Я тебе симпатизирую и не боюсь говорить об этом открыто, но даже мне приходится делать вид, что я учитываю, как все выглядит в целом, а не только с твоей колокольни. Последствия — это наше все.
Аватар жестом указал на экран.
— О, смотри: мы уже подлетаем.
С экрана смотрел лик планеты Сичульт — толстый туманный полумесяц белых облаков, серо-зеленой земли, исполосованный сверкающими морями, сперва показался в одном углу картинки, а потом заполнил собой весь экран. Они подлетели уже так близко, что Ледедже могла смотреть сквозь тонкие слои атмосферы, без труда различала отдельные области буреобразования, будущие ураганы и штормовые ливни, и видела, как удлиненные мрачные тени от них падают на плоские белые равнины облаков, простиравшиеся уровнем ниже.
— Наконец-то дома, — проговорила Ледедже без особого энтузиазма. Аватар подумал, что весть о появлении другого корабля Культуры с ее образом вызвала у нее куда больший интерес.
Он никогда толком не понимал людей.
— Я его нашел, — сообщил Демейзен, широко улыбаясь.
Ледедже уставилась на него.
— Вепперса?
— Вепперса, — кивнул Демейзен.
— Где? — спросила она.
— Хм, в довольно интересном местечке, — ответил аватар, пристально глядя на нее. — Тебе бы стоило одеться для выхода в свет. Стяни наконец с себя эти громоздкие доспехи.
Она насупилась.
— Я очень люблю эти доспехи. И они совсем не громоздкие.
Демейзен заметил примирительно:
— Там, куда мы отправимся, они тебе ни к чему. И кроме того, это ведь изделие Культуры. Извини.
Кресло Ледедже вежливо подтолкнуло ее встать. Ему на смену явились ванная кабинка и тесная гардеробная.
Йиме Нсоквай стояла на выступе краевой породы иззубренного карстового каньона. Наверху проносились косматые длиннохвостые облака, закрывая то один участок небосвода, то другой, появлялись и пропадали медленно вращавшиеся звезды; в одном месте нагромождение облаков подсвечивалось чем-то вроде огромного поискового прожектора, лучи которого били в небеса из щелеобразного проема окраинного малозначительного туннеля пещерного города Айобе. Было похоже, что пятно загадочного света парит всего в паре километров над пустыней, продолжавшей остывать в ночи. Оно подозрительно напоминало корабль.
— В той башне были люди, — тихо проговорил Химерансе Йиме на ухо. Аватар отслеживал сигналы со всей планеты, пытаясь наладить связь с Я так считаю, это я.
— Были? — Йиме прикрыла глаза и затрясла головой.
По дороге прочь от города они прихватили с собой еще пять машин, прежде чем аватар остался доволен созданной неразберихой и счел, что теперь их следы запутаны достаточно. Химерансе, впрочем, продолжал контролировать автомобили через тот предположительный аналог эффектора, которым корабль сумел оснастить его тело, выглядевшее в точности как человеческое. Повиснув у него на спине, будто заплечный рюкзак, во время перебежек с места на место, Йиме не почувствовала ничего особенного.
Она вспомнила старую башню, озаренную последними лучами предвечернего солнца. Она вынуждена была уцепиться за спину аватара, чтобы не упасть, пока он стремительно, перейдя с обыкновенного бега почти на полет, нес их по винтовой лестнице к удачно тонкой двери в самом низу (Химерансе еще что-то пробормотал на тот счет, что, дескать, дверь очень вовремя оказалась запертой изнутри); потом, уже соскочив на землю, она побежала за ним сама через вымощенный каменными плитами старинный дворик, спустилась еще по какой-то лестнице и наконец выскочила на запруженную людьми улицу у подножия башни. Почти сразу же со свода пещеры ударил луч ослепительного розоватого света и сотряс башню, а в следующее мгновение она обрушилась за их спинами. Ей захотелось пригнуться к земле, накрыть чем-нибудь голову и пуститься бежать, но, конечно, это бы привлекло к ним всеобщее внимание, поэтому они остановились и, как ни в чем ни бывало, глазели на развалины какое-то время, изображая испуганное любопытство обычных зевак.
— Сколько? — нашла в себе силы спросить она.
— Двое, — сказал Химерансе. — Судя по характерной позе, любовники.
Йиме вздохнула и еще раз посмотрела вниз. По дну каньона была проложена грунтовка, отсюда почти неразличимая, тонкая, словно бы процарапанная иглой; она была похожа на шелковую нить, натянутую меж иззубренных валунов, скатившихся туда с огромной высоты, и низких, чахлых, выжженных беспощадным солнцем кустарников.
— Кто-то из нас принес им пробуждение в смерти, — сказала квиетистка, — и боюсь, Химерансе, что это я.
— Нам некогда этим убиваться, — заметил аватар, покосившись на нее. — Меня беспокоит другое: я не могу наладить контакт с кораблем. Ну, то есть могу, но это тут же выдаст наше местонахождение кораблю НР.
— Я понимаю. И что дальше?
— Придется, в качестве отчаянной меры, прибегнуть к невероятно старой форме сигнализации, — улыбнулся Химерансе.
На горизонте, в той стороне, откуда вскоре должен был начаться рассвет, что-то едва заметно замерцало. Аватар указал туда.
— Мы знаем, с какой стороны прилетит корабль; если нам повезет и мы правильно рассчитаем время, это сработает. А теперь... извините меня.
Аватар встал перед нею, поднял на уровень лица руки, сложил их чашечкой ладонями наружу, повернул к туманным проблескам преждевременного рассвета, занимавшегося за дальними холмами, и обернулся к Йиме.
— Вы бы лучше отвернулись; прикройте руками глаза и зажмите уши.
Йиме не отводила от него взгляда несколько секунд, но потом нехотя подчинилась. Еще несколько секунд ничего не происходило.
— Что... — начала она, но внезапная вспышка заставила ее замолкнуть. Свет погас, едва она успела его заметить.
— Все чисто, — тихо сказал Химерансе. Она повернулась и обнаружила, что аватар энергично машет руками вокруг тела, а от почерневшей, обгорелой кожи на тыльной стороне его ладоней и пальцев исходит дым. Он подул на руки, потом снова улыбнулся ей и повелительно ткнул пальцем в землю под ногами.
— Мы должны занять эту позицию, — сообщил он.
Они опустились на колени, скрючились в три погибели и прижались друг к другу. Ее ноги и спина отчаянно заныли. Вот же дерьмо, подумала она, обхватив руками голени и уткнувшись головой в колени. Опять то же самое.
— Это ненадолго, — сказал аватар. — Так или иначе мы очень ско...
— Я не хочу, чтобы он меня увидел, — сказала Ледедже. — Я не хочу, чтобы он меня узнал.
— Ага, — покивал Демейзен. — Так тебе захотелось удивить его позже, преподнести ему сюрприз. Ну да, конечно же.
Она смолчала.
— Надо что-то придумать с твоей татуировкой, — сказал Демейзен. — Перераспределить узоры на твоем лице так, чтобы они скрыли твои черты. Можно это сделаю я?
Аватар помахал руками перед ее лицом.
Она стояла в проеме ванной комнатки модуля, одетая во что-то вроде того, что она и проносила всю свою вторую жизнь: в этой одежде она была счастлива и чувствовала себя совершенно комфортно большую часть времени после воскрешения из мертвых. Тем не менее ей казалось, будто она раздета донага, выставлена на всеобщее обозрение, уязвима, подставлена незримым недоброжелателям. А появилось такое чувство у нее сразу же, как Демейзен заставил ее снять бронедоспехи и гелевый костюм-прокладку.
Сам Демейзен был одет в повседневную свободную одежду бледных тонов.
Она, по правде говоря, думала сделать татуировку прозрачной, чтобы Вепперс при встрече не узнал, что она у нее вообще есть. Она все еще строила планы, как бы использовать свои сверхъестественные, по сичультианским меркам, способности, чтобы подобраться к нему как можно ближе — когда-нибудь в будущем, когда у нее появится подходящее оружие. Для этого было бы весьма уместно пустить слух о загадочной женщине с телом, покрытым татуировками невероятной, неслыханной красоты и сложности, работы столь тонкой и эксклюзивной, что она затмила бы всех, кем Вепперс когда-либо обладал, и сблизиться с ним, не пробудив никаких подозрений.
— Хорошо, — согласилась она.
Она смотрела в Отражатель, пока татуировка на ее лице меняла конфигурацию. Это отняло меньше секунды, и когда все закончилось, она не узнала себя. Эффект поражал воображение; всего-то изменений — сделать линии толще здесь и тоньше там, а вот тут — очень тонкими, оттенить в одном месте, добавить градиентной заливки, немыслимой для обычной кожи, там, там и вот тут, придать всей коже едва уловимый рыжевато-красный оттенок... однако этой почти незаметной, но очевидной работы плоскостей и линий, эволюции текстур, игры оттенков и коррекции поверхностей вполне хватило, чтобы ее лицо стало выглядеть совсем иначе.
