Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский
В кадре появился медленно крутящийся в невесомости округлый предмет размером с человеческую голову, небрежно запакованный в пакет. Я вгляделся, не понимая, что это такое. Картинка была очень контрастной, но пересвеченной. Шос, видимо, понимая это, остановил вращение предмета, зажал его в ладонях, натянув целлофан, – и резко приблизил к объективу. Из-под целлофана, заляпанного изнутри чёрными пятнами, на меня мутно глянул Пша Володница.
Я узнал его по родимому пятну на лбу. Сломанный нос страшно распух, рот был искривлён, оскален, язык – прикушен.
– Две минуты назад этот человек был жив, Байно. Вы считаетесь мятежником до тех пор, пока не подчинитесь требованиям Императора. Пока вы считаетесь мятежником, каждые полчаса кто-то из ваших товарищей – потенциальных союзников – будет умерщвляться. Как вот этот. – Шос постучал пальцами по щекам головы.
– Генерал-майор, генерал-майор, это всё-таки чересчур! Неоправданная жестокость! – сказал из дальней дали Мусохранов. – Вы всё-таки должны принимать во внимание…
– Действительный тайный советник Мусохранов, вы признали свои дипломатические возможности исчерпанными. Прошу вас не вмешиваться в действия оперативной службы Управления Солнечных колоний. В Молодой земле Палладина Дальняя имеет место мятеж. Мятеж должен быть пресечён в зародыше. Вам ли этого не сознавать. Байно. На борту «Нелюбова» в моём распоряжении ещё трое приков. Предлагаю вам немедленно выразить готовность к прекращению мятежа. Автофайл…
Судья должен сознавать, что любое давление на него – возможно. Судья обязан противостоять любому давлению. Судья не может смягчить свою, единожды выраженную позицию, ни при каких обстоятельствах. Судья имеет право использовать для отстаивания своей позиции…
Три молнии сверкнули у меня под черепом, осветив мой разум. Четвёртая – сожгла моё сердце. Я, Судья, свидетельствую.
Я выломил монокль из гнезда гарнитуры.
– Ейбо,– сказал я.– В «пятидесятый», быстро![121]
…
…Глава 30 Добрая ночь, доброе утро
Вызов загудел моментально. На панели радиостанции перебросились мнениями транспаранты и сошлись на зелёном. Я знал, кто вызывает. Сработал автоответчик.
– Байно, к связи.
– Только одно, – произнёс я. – Не убивайте больше никого. Себя вы уже не спасёте, вы мертвец, но спасите своих. Проявите товарищество.
– Байно, – с глубокой укоризной сказал Шос. – Через двадцать минут я, безусловно, казню следующего заложника. Это будет некто Валехов. Он осведомлён о своей участи. Умоляет о милосердии. Мне так хотелось бы, чтобы вы услышали его молитвы. Вы сейчас его бог. Его жизнь и смерть в ваших руках…
– ТЫ, (…)[122], МРАЗЬ! – «заорал» Ейбо в эфир.
– А это там ещё кто? – искренне удивился Шос.
– ЭТО ТОТ, СУКА, КТО БУДЕТ ТЕБЯ НА ЧАСТИ РВАТЬ!
Я отключил Ейбо от сети.
– Сейчас ваши шутки стоят очень дорого, Байно, – сказал Шос. – Не полчаса, Байно, будет у нас брейк. Пятнадцать минут. Значит, мальчугану Валехову осталось всего пять. Следите за эфиром. И сообщите, как только надумаете подчиниться приказам Императора.
Он замолк. Полутанк с воем взбирался на первый из холмов.
– Капитана Койна к связи, – сказал Шос, переключив канал. – Шос вас беспокоит, капитан.
– Здесь Койн, крестоносец.
– Оставить на Птице гарнизон… Кто там сейчас – пусть там и остаются. Сами немедленно отстыковывайтесь и идите ко мне. Не мешкая. Полная боевая. Ракеты в стволы. Полный набор. Не знаю пока, что мне понадобится. Передаю вам зайчик от полутанка «пятидесятый». Принять, вести, по моей команде уничтожить.
– Принято. Цель замкнута.
– Сколько мне вас ждать, капитан?
– Два часа, крестоносец.
– Неприемлемо. Час, капитан.
– Я постараюсь, крестоносец.
– Не старайтесь, капитан. Будьте у меня через час. Флаг.
– Флаг.
Спи-ик!
– Дайм, это я.
– Привет, Нераз. Давно не болтали. У меня две минутки.
– Не передавим, Дайм? Очень уж вы, действительно, рьяно, я даже не ожидал.
– Мятеж.
– Мило, правда? Держите его на планете, Дайм. Но не передавите. Может быть, одного трупа пока хватит? Зачем нам больше?
Затем, что после 12 идёт 13, подумал Шос. И первый был лишним! Как он рванул… Куда он? К развалинам грузовоза? Зачем? Чёртов наркаут! Сорвался.
– Но и вы считали, Нераз, что, неверно оценивая своё положение, Байно с высокой вероятностью…
– Не в эфире, Дайм.
– Ах вот как!
– Не только Император нас может услышать, Дайм. Именем Императора приказываю вам немедленно прекратить убийства его рабов. Вы отстраняетесь от участия в миссии…
– Да-да, я слушаю.
– …но мой приказ вступает в силу после окончания операции по блокированию Байно на Четвёртой. Передоверить эту операцию, к сожалению, некому.
Как по нотам, подумал Шос. Очень тупо, примитивно, – но если не ослабить напор – пройдёт. Я уверен. Я уверен. Надо же быть в чём-то уверенным…
– Роджер, Нераз. Я слуга Императора.
– Самого Байно уж мне не повредите, Дайм.
– Ну что вы. Пылинке не дам на него сесть.
– Как вы решите с ханой?
– Наземная группа нужна так и так. А спускать на Эдем шаттл нам так и так нельзя. У нас новый, конечно, но Судья. Конфискует – и поминай как звали.
– Правильно. Я связываюсь с метрополией.
– Рад за вас. Мне вас ждать у Эдема?
– Пока не знаю. Флаг.
– Флаг.
Валехов сопротивлялся отчаянно. Надеть пакет ему на голову Дейнеко никак не удавалось. Теле у Байно всё равно было выключено, воплей и уговоров не убивать его, пожалуйста! – в эфир ушло достаточно, Шос махнул Дейнеко рукой – она убила Валехова ударом ножа в основание черепа и голову отрезала у мёртвого.
– Следующий будет у нас некто Линёв, – объявил Шос.
Зачем же ему грузовоз, думал он. Радио? Но радио было у него под рукой, мерсшайровское… Как интересно! Тут ему показалось, что он получил ответ. На пульте давно мигал вызов от Рукинштейна. Шос решил ответить.
– Здесь Рукинштейн, вызываю командира! – раздался в кабине «Нелюбова» рваный голос. – Прошу помощи! Немедленной! При свете дня атакован тройником обслей, у меня убиты Никополов и Лейбер! Никополов восстал, присоединился к нападающим! Прошу помощи! Генерал, я не продержусь и десяти минут, снимите нас с грунта.
А-а, вон оно что, подумал с немалым облегчением Шос, слушая крики и визг скорчеров. Так полутанк у нас пустой путешествует! И с нами говорит робот. Молодец, прик! Остроумно. Сидишь там в сугробе, ждёшь шаттла. Жестоко! Не по-товарищески…
– Койн. Открыть огонь по полутанку. Время подлёта ракеты сообщать мне посекундно.
– Рукинштейн. Держитесь. Немедленной эвакуации предоставить не могу. Держитесь. Флаг.
– О-оу, блядь! – близко от микрофона прокричала Салло. Шос перебросил флажок на канал полутанка.
– Байно-о, – позвал он. – Ты, наверное, слышишь и даже видишь, как моих людей режут мертвецы. Ай-ай-ай, космач. Две вещи. Через одиннадцать секунд я уничтожаю полутанк – ракета на подходе,
