Кратчайшее расстояние (СИ) - Валерия Панина
- Мам, ты чего? - испугался сын. - Я думал, ты обрадуешься.
- Я обрадовалась, - вытерла слезы, встала, обняла его. - Я тобой так горжусь!
- Не плачь только, ладно? - Клим неловко меня обнял. - Мам, я гулять! Норд, ко мне!
- Иди, - сказала я хлопнувшей двери. Надо посмотреть, что там мелкие делают, раз моя смена. Папа едва дождался окончания учебного года, вчера они с Верой Васильевной отбыли на три недели в санаторий. Клим забрал младших из сада и сидел с ними, пока я не пришла, почти до семи. К сожалению, прихожу поздно, а Саша, вообще, только ночевать. У них новая программа, пока теория, но скоро улетят на космодром. Не знаю насчет отпуска на море, получится ли. Я согласна даже на неделю всей семьей, на пять дней!
Бумц!
- Аааааааа!
- Аааааааа!
Понеслась в гостиную. Вот сколько они были без присмотра, пять минут? Из мебели в комнате большой угловой диван, телевизор (к счастью, крепко и высоко прикрученный на стене), цветы на полу и на этажерке, низкий овальный столик. Все остальное пространство заставлено игрушками - детская палатка, мягкие кубики, звери, автопарк (в Дубне таксопарк поменьше, я думаю). Упасть, убиться и покалечиться негде. Разбить нечего. Наивная начинающая мать!
По всей комнате валялась цветы в горшках, цветы, горшки и земля отдельно. Центр композиции - сваленная этажерка. А дети где?! Нашла по звуку - лежат, придавленные, вопят.
- Как вы ее уронили?! Лезли, что ли? - вытащила одного, второго, повертела, рассматривая. - Где болит, Дрюнька? Игореня, иди ко мне!
Вопят, на шум кот пришел, ходит, нюхает. Морда такая - как это я пропустил? Почему без меня безобразия безобразничаете?
- Смотрите, киска пришла, а вы кричите. Киса спрашивает, что такое? Что за шум?
Вопят. Вот понимаю, что живы, здоровы, даже не очень испугались, а сердце щемит. Детский плач - вещь такая. В супермаркете услышишь, и ведь знаешь, что это мама очередную каку не купила, а хочется бежать и спасать.
- Все. Давайте умываться и пойдем папу встречать. Пойдем папу встречать?
Поднялась, взяла за ручки, повела в ванную. По дороге я уговаривала, они подвывали, больше по инерции. Умылись, в чистое переоделись, оставили Байкера одного в развалинах Помпеи и пошли гулять.
Тринадцатого, в пятницу, начальство назначило совещание. В Центр приехали Нетесин и Котов, рассказать о результатах экспедиции в тоннели.
- ... расставили по периметру Байкала контрольные хронометры, GPS-навигаторы и пошли. Шамрай привез шаманов, человек восемь, один другого колоритней, бубны отобрали у всех, тщательней, чем взрывчатку, искали. Ходят, бормочут, руками знаки делают, на вопросы не отвечают. Ни на один. Только старик один, ему лет девяносто, прошелестел: 'Вы заплатите за это. Дорого заплатите. Частью своей жизни заплатите за вход в священное место'. В общем, нагнетал, как мог, - рассказывал Аким. Нетесин, против обыкновения, почему-то молчал.
- Мы были в тоннелях 26 часов. На часах у нас и на контрольных часах прошло именно это время. Когда вышли, были признаки того, что биологическое время в организме текло по-другому.
- Это как? - уточнил Яшин.
- У всех была двухнедельная щетина на лице и ногти двухнедельные, - пояснил Котов со злой усмешкой. - И устали, просто вымотались, за сутки так устают.
- То есть время физическое осталось прежним, на часах никаких изменений, а время биологическое, то есть время течения жизненных процессов в организме, ускорилось в несколько десятков раз? - спросила я. - А когда меня оттуда достали, были такие изменения? - это я уже своему начальству адресовала.
- Хороший вопрос, - Яшин повернулся к селектору. - Пригласите ко мне Русанову, срочно.
Глава 23.
18 июня у Милы Серебро юбилей. Конечно, о возрасте женщины не принято говорить, но вот кому-кому, а ей нечего стесняться цифры '50'. С момента нашего знакомства пять лет назад она мало изменилась, в чем я ей искренне призналась. Мы сидели у нас на кухне за неделю до ее дня рождения, они накануне прилетели с Игорем из Владивостока, устроили себе мини-отпуск.
- Я никому не говорила, но я очень комплексовала, - обнимая и тиская Игорешку, скачущего у нее на коленках, сказала Мила. - Вроде бы сорок девять еще ничего, а вот пятьдесят - старость. По принципу цен - 49,90 и 50, - она улыбнулась.
- Я в пятнадцать думала, что глубокая старость это тридцать пять, а уж сорок, - закатила я глазки. - И как же ты... справилась?
- Игорь убедил, - взгляд у нее стал мечтательный-мечтательный.
- Мне через год страдать, - вздохнула Катя. - Заранее надо Русанова настраивать, пусть убеждать готовится.
- Темка все еще с вами спит? - коварно поинтересовалась Мила.
- Отучаю, - вздохнула Катя. - Вы вот правильные, дети у вас отдельно спят, у Маши мелкие давно в детской, а я даже в кроватке в нашей комнате спать не могу убедить.
- Я и рада бы с собой класть, но Сашка никогда не соглашался, - пожаловалась я. - А у Клима в комнате они быстро привыкли, ночью почти не просыпаются, - я хихикнула. - Один раз слышу - вроде пищит, даже не разобрала, кто. Встала, пошла, смотрю в щелку - а то ведь зайду и прилипнут. Андрюшка проснулся, оказывается. Сел, похныкал, опять лег. Вертится. Ну, думаю, все, сейчас и старшего, и младшего разбудит. Полежал полминуты, вылез из кровати...
- К Климу пошел? - развернула конфетку Катя. Андрюшка тут же подбежал, подергал крестную за руку.
- Дай! Дай кофетку! - полез к ней на колени.
- Маш?
- Дай, - махнула я рукой. - Вроде проблем пока не было, - суеверно постучала.
Мальчишки ели конфеты, я про них рассказывала.
- ... вылезает из кроватки, берет Думку, кота своего, и вдвоем к Горке. Карабкается, сопит, Думку тянет. Забрался, сам лег, кота уложил. Тут Игорешка проснулся - нате вам, гости. Обрадовался, что-то лепечет. Обняли вдвоем одного кота, побормотали и уснули. Так до утра и спали, вдвоем.
- А Клим и так не проснулся?
- Нет. Я утром спросила - говорит, не слышал.
- Надо, пожалуй, Тему сразу в собственную комнату отселять. Девчонки
