Дэвид Вебер - Шторм из тени
С точки зрения Рошфора, казалось, что эта вещь была маловероятной, чтобы быть сделанной монти. К счастью, пожалуй, это было не его дело критиковать стратегию, ему было приказано выполнить, и, вероятно, те, кто отвечал за эту стратегию придумали какой–то способ сделать эту часть похожей на логичный шаг для монти.
«Кстати о монти…»
«Пора», – понял он, и протянул руку, чтобы активировать функциональный код, что он ввел создал недели назад.
К сожалению, для лейтенанта Рошфора, он фактически никогда не обращался с представителем Министерства Безопасности. Или, скорее, не действительным представителем Министерства Безопасности. Человек, который выдавал себя за инспектора Безопасности был сотрудником министерства Дюсерра несколько лет назад, но за последние пару стандартных лет он гораздо лучше оплачивался послом Меткалфом и его новыми мезанскими работодателями.
Как и лейтенант Рошфор, поддельный инспектор задавался вопросом, как «Рабсила» собиралась кого–либо убедить признать, что Звездная Империя Мантикора потратила впустую свое время, пытаясь вставить червя в диспетчерские компьютеры такой третьеразрядной звездной системы, как Новая Тоскана. Однако, так же как и лейтенант Рошфор, он решил, что ответ на этот конкретный вопрос находится на уровне, выходящим далеко за пределами даже его нынешнего класса заработной платы. Итак, он выполнил свои инструкции и обеспечил лейтенанта необходимыми предварительно записанными передачами и кодом активации, который сказал бы ему, что для него пришло время немного послужить национальным интересам Новой Тосканы.
Вскоре после этого он попал в ДТП со смертельным исходом имени Кириллоса Талиадороса и тихо и бесследно исчез.
Это означало, что не было никого, кто мог бы связать лейтенанта Рошфора с «Рабсилой» или Мезой, прежде чем он активировал этол функциональный код.
И никто не мог связать лейтенанта с кем–либо после этого, так как он передал сообщение, бывшее на самом деле командой на детонацию двухсоткилотонного устройства, скрытого внутри грузового контейнера фрахтовщика «Джессик Комбайн», который был прибыл на «Жизель» месяцем ранее… и который теперь хранился в грузовом отсеке примерно в ста двенадцати метрах впереди и трехстах метров вниз от отсека лейтенанта Рошфора.
Рэй Чаттерджи потягивал из кружки кофе, когда услышал странный звук. Ему потребовалось время, чтобы понять, что это звук кого–то всасывания воздуха взрывчатым веществом, удивленно заворчав, и он только поворачивался в направлении звука, пока мозг все еще пытался определить его, когда он понял, что подошел лейтенант–коммандер Олсон. Тогда его голова заработала, и повернулась к нему.
* * *
— Сэр! Космическая станция — «Жизель» — она просто взорвалась!
— Что?
Несмотря на свои собственные более ранние мысли, мгновение ему полностью не удалось осознать и он просто смотрел на офицера–операциониста. Он был сфокусирован на суда Лиги, беспокоясь о будущем, пытаясь выяснить прошлое…. Ничто из этого не подготовило в его уме возможность того, что космическая станция по большей части десяти километров в длину должна так неожиданно взорваться.
Его глаза резко обернулись к визуальному дисплею, и он застыл, увидев удивительное зрелище. Абсолютный шок и неверие держали его там, глядя на него, пытаясь умом понять неожиданную чудовищность всего это. Это было больше, чем он мог сделать, пока секунды тянулись в прошлое, но потом вдруг…
— Связь! — отрезал он. — Вызвать адмирала Бинга немедленно!
* * *
— Что за..!
Джозеф Бинг смотрел на визуальный дисплей, а не на тактическую схему в тот момент, когда «Жизель» взорвалась. Внезапное извержение света и ярости, что стерло сорок две тысячи мужчин и женщин на борту космической станции застало его врасплох. Видео экран поляризовался мгновенно, защищая глаза от ослепительной вспышки, но она была так близко, настолько мощной, что он вздрогнул и непроизвольно отступил от этого назад.
— Сэр! — Капитан Аберу почти кричала. — Сэр! Новотосканская космическая станция просто взорвалась!
— Монти! — рявкнул Бинг, и вбил приоритетный код на своем коме. Капитан Уорден Мизава, командир «Жана Барта», появился на его дисплее практически мгновенно.
— «Желтое» положение note 10, капитан! Монти только что…
— Сэр, я знаю, что станция была уничтожена, — сказал капитан, говоря быстро и настойчиво, — но это был определенно ядерный взрыв — контактный взрыв; БИЦ установил мощность по меньшей мере в двести килотонн — а не энергетическое оружие. Но мы не зафиксировали какого–либо ракетного следа, так что…
— Проклятье, я просто отдал вам чертов приказ, капитан! — зарычал Бинг, в абсолютной ярости от того, что простой капитан Пограничного Флота осмелился прервать его аргументами в такой момент. — Меня не волнует то, что вы сделали или не зафиксировали! Мы сидим здесь с голой жопой, даже без боковых стен, и просто кто еще, черт возьми, ты думаешь, сделал бы что–то вроде этого?
— Но, сэр, если бы это были ракеты, мы бы их обнаруж…
— Не вам, черт побери, со мной спорить! — заорал Бинг в то время как паника пульсировала через него. Каким бы образом монти ни сделали это, они не могли позволить себе никаких свидетелей, а с их опущенными клиньями даже поганые эсминцы могли…
— Но, сэр, если это…
— Заткнитесь и выполняйте ваши чертовы приказы, капитан, или, клянусь Богом, я устрою так, чтобы тебя расстреляли в этот же день!
На один миг Уорден Мизава завис на грани неповиновения. Но мгновение прошло.
— Да, сэр, — проскрежетал он. — Вы сказали: «Желтое» положение. — Он подарил Бингу последний, жгучий взгляд, затем отвернулся от кома к своему тактическому офицеру.
— Открыть огонь, — жестко сказал он коммандеру Урсуле Цейсс.
ГЛАВА 42
Хелен Зилвицкая все еще привыкала к мысли, что являясь адъютантом коммодора Терехова, ее местом службы, когда корабль шел в боевой готовности, уже было не на мостике или не где-то возле панели наведения. Вместо этого, она была на флагманском мостике «Квентина Сент–Джеймса» с коммодором. Это было странное ощущение, которое ей не очень нравилось… вероятно, потому что на самом деле не имела ничего общего с этим. О, она помогала поддерживать и обновлять лог, или работала «просмотри и найди» на основе корабельной системы данных, если он нуждался в некоторых лишних битах, на самом деле она уже была кончиками пальцев каждого из офицеров его штаба, и она всегда была доступна, если только коммодор решал, что нужно отправить ее куда–нибудь, но это было не то, чего ей хотелось бы. Не было и не должно было быть. Это был один из тех аспектов профессиональной подготовки ее позиции, поместить ее внутрь цикла принятия решений флаг–офицером, как наблюдающую маленькую мушку на переборке, и ей пришлось признать, когда она это обнаружила, что часть ее назначения адъютантом была увлекательной. Просто она чувствовала, что должна делать нечто иное, на что способна, чем ее присутствие, когда ее корабль нуждался в ней.
По крайней мере, им, наконец–то, удалось заполнить дыры в штате коммодора, так что флагманский мостик не был больше таким уж пустым. Хелен подозревала, что коммодор на самом деле выбрал офицеров, когда планировал «реквизицию» добираясь до Шпинделя, задолго до того как эскадра отошла от Мантикоры. Во всяком случае, казалось, он знал точно, кого хотел, во всяком случае, после того, как они прибыли, и, учитывая его новые отношения с адмиралом Хумало, это, вероятно, не было удивительным, на кого пал его выбор, хотя не все были в восторге от перспективы уступить ему.
Это была хорошая связка, думала Хелен, и они с коммодором встряхнули и офицеров «Квентина Сент–Джеймса». Ей особенно нравился коммандер Стилвелл Льюис, новый офицер–операционист, который носил прозвище «Стилт», и лейтенант–коммандер Матеус Одегаард, офицер разведки штаба. Коммандер Льюис был высоким, стройным, рыжим — уроженцем Грифона, как и сама Хелен — кто хорошо ладил с коммандером Линчем, а Одегаард в некоторых отношениях напоминал Хелен ее отца. Физически хрупкого телосложения, светловолосый Одегаард был меньше Антона Зилвицкого, но у обоих было то же неумолимое упорство, неустанная, логическая концентрации на задаче. Оба они, казалось, знали, что в битве между камнем и водой, вода всегда выигрывал.
Другими новичками были лейтенант–коммандер Мазаль Инбари, астрогатор, и лейтенант Аталанте Монтелла, офицер связи. Оба они были гораздо больше, чем просто компетентными, и оба они понравились Хелен, но она еще не почувствовала к ним симпатию, какую ощущала к Стилвеллу и Одегаарду.
На данный момент, однако, ее занимали совсем другие мысли, пока она очень спокойно сидела у ее собственного терминала и смотрела на коммандный дисплей в передней части флагманского мостика. В данный момент он не был настроен на тактический или астрографический режим. Вместо этого, он был настроен как транслирующий экран, а вице–адмирал Мишель Хенке смотрела с него на Хелен.
