Виктор Тарнавский - Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
— И что характерно, все это – чистая правда, — добавил Билон. — Народ в восторге и рукоплещет правительству, которое твердой рукой наводит порядок в стране. А что думаете по этому поводу вы? Встанет ли Движение на защиту этих людей, с которыми, что ни говорить, поступили не по закону?!
— Нет, не встанет! — жестко ответил Фремер. — Бессмысленно протестовать против нарушения буквы закона, когда попран его дух, и безнравственно объединяться со старым непримиримым врагом против нового! Не далее как вчера у меня была встреча с одним чисто конкретным деятелем, который предложил Движению союз против Кирстена. Мы никогда не пойдем на него, каким бы выгодным с тактической точки зрения он ни казался. Возможно, я плохой политик: у меня есть принципы. Но отказаться от них я не могу – ни сам, ни за своих товарищей.
— А что по поводу попранной демократии? — осведомился Билон. — Каковы ваши принципы на этот счет?
— Желающие порыдать над погибшей демократией найдутся в этой стране и помимо нас, — с легкой иронией произнес Фремер. — Некоторые газеты только этим и занимаются уже две с лишним недели подряд. Но мне кажется, вместо абстрактной борьбы за права человека нам следует заняться борьбой за права конкретных людей.
— Признаться, раньше мне чаще приходилось слышать иное, — заметил Билон, чисто для поддержания разговора.
— Я же как-то говорил вам: у нас весьма пестрая организация. Но по большому счету, Движение изначально выступало не за демократию, а за достойную жизнь людей, просто демократия казалась нам наиболее подходящим средством достижения этой цели. По крайней мере, она давала людям возможность самим избрать себе честную и порядочную власть. Что же, теперь они этой возможности лишены…
— И не сильно страдают по этому поводу, — снова вставил реплику Билон.
— Очевидно, демократия пришла в нашу страну слишком рано. Люди успели увидеть все ее недостатки, но еще не научились пользоваться ее достоинствами. Теперь наша задача состоит в том, чтобы донести до них правду о том, что является альтернативой демократии. Новая "Утренняя звезда" не будет плакать об утерянной свободе, которая слишком часто превращалась в нашей стране в господство воров и негодяев. Вместо этого она будет рассказывать о преступлениях, которые будет творить новая власть, пришедшая ей на смену. С нашей помощью они должны убедиться, что вместо плохого они получили худшее.
— А если этих преступлений не будет? — тихо спросил Билон. — Что, если Кирстену, пусть жестоко и с нарушением законов, но удастся навести в стране порядок и построить для людей достойную жизнь? Например, не далее как два дня назад по телевизору говорили, что готовится закон о медицинском страховании, которого вы всегда добивались… Люди ведь и в самом деле не испытывают особой потребности в демократии. Чаще всего они хотят иметь лишь достойную работу, которая позволяет жить, не тревожась о деньгах, чистые улицы без хулиганов и торговцев наркотиками, уверенность в завтрашнем дне, надежное и сильное государство, которое не грабит, а защищает своих подданных, спокойствие за судьбу своих детей…
— Если такое произойдет, я сам с радостью пойду на службу Кирстену, — так же тихо ответил Фремер. — Но пока я что-то не верю в эту идиллию. Для Кирстена власть не средство, а цель, и он не любит мирно сосуществовать с теми, кого считает противниками – справедливо или нет. Я предвижу, что наиболее заметными и влиятельными организациями в нашей стране скоро станут тайная полиция ТЭГРА и Чрезвычайная комиссия Тревиса…
— Трудно назвать благополучным государство, где в один прекрасный день бесследно исчезают несколько тысяч человек, — отрывистым голосом добавила Орна. — У нас на факультете на прошлой неделе арестовали двух профессоров, никто даже не знает, за что…
— А они и в самом деле бесследно исчезли? — спросил Билон. — Я слышал…
— В городе уже никого из них нет, — сказал Фремер. — Родственникам говорят, что все они живы, просто на время изолированы. Но люди уже до того напуганы, что даже боятся протестовать.
— Знаете, а я, кажется, что-то видел, — медленно произнес Билон. — Я ведь не зря задержался в дороге на целые сутки…
— Мне кажется, это правдоподобно, — наморщил лоб Фремер, выслушав рассказ Билона. — До меня доходили сведения о строительстве каких-то секретных объектов где-то на юге… Где, еще раз, вы в последний раз видели эти фургоны? Орна, посмотри, кажется, на полке есть атлас…
— Вот, — Билон открыл нужную страницу. — У меня в машине есть карта, там все это показано более точно. Мы двигались вот по этой дороге, а где-то здесь они повернули направо, вот сюда…
— Плато Пурона, — медленно прочитала Орна. — Никогда не слышала…
— Ну, вот и пригодились мои знания учителя географии, — невесело усмехнулся Фремер. — Мрачное место, скажу вам. Плато Пурона – это самое сердце гор Вариа, очень древнего хребта, от которого уже почти ничего не осталось. Безводная пустыня, голые холмы, изъеденные эрозией, резко континентальный климат, осадки – только весной и то незначительные… Люди там никогда не поселялись, и я не помню, чтобы там что-либо добывали. Если разместить там заключенных, их будет стеречь не охрана, а безводье и убийственный климат… И все-таки, тяжело поверить, что людей повезли туда. На плато Пурона просто ничего нет, все надо завозить – по-моему, это слишком сложно…
— А давайте я проверю, — предложил Билон. — У меня вездеход, возьму запасы воды, провизии… Попробую проехать по следам этих фургонов – наверняка их еще можно проследить!
— Это чересчур рискованно! — строго сказал Фремер. — В этих краях можно запросто бесследно пропасть, даже если там нет никаких секретных лагерей. Плато Пурона – не место для экскурсий!
— У меня, между прочим, есть опыт подобных поездок, — заметил Билон. — Я полтора года прожил в Зерманде и не один раз ездил на точно таком же вездеходе по Великой Пустыне. А если я кого-то там встречу – так у меня до сих пор есть удостоверение обозревателя газеты "Курьер", а более пропрезидентского издания и найти трудно. Все, что мне нужно, — это надежная связь! Подумайте, какую бомбу вы получите, если лагеря действительно там!
— Ну вот, и вы туда же, — печально вздохнул Фремер. — А я то думал поручить вам присмотреть между делом за Орной, чтобы она не совалась во всякие авантюры.
— А вот и не вышло, дядя Райнен! — Орна задорно усмехнулась и даже слегка показала язык. — Это я буду присматривать за Майдером, чтобы он не попадал во всякие переделки!
— Он ваш дядя?! — Майдер Билон уловил ключевое слово.
— Да, троюродный.
— На самом деле, у нас более сложная степень родства, — уточнил Фремер. — Если точно, мама Орны – сводная сестра жены моего двоюродного брата. Просто так вышло, что мы познакомились во время моей предвыборной кампании в прошлом году. Надеюсь, в досье ТЭГРЫ эта связь не прослеживается.
— Так кому мне отправить материал после того, как я его напишу? — деловито спросил Билон. — Как я понимаю, особых возражений против моей экспедиции на плато Пурона нет?
— Будто я что-то могу возразить, — пожал плечами Фремер. — Для нас и в самом деле крайне важно получить информацию об арестованных. Но будьте предельно осторожны и берегите себя. Вы здесь очень нужны, и причем – не только с точки зрения интересов работы.
Орна Маруэно слегка покраснела и посмотрела в сторону. А Майдер Билон почувствовал, что он полностью счастлив.
Стоп!
Где-то далеко впереди что-то блеснуло отраженным светом склоняющегося к закату солнца, и Майдер Билон остановил машину и поднес к глазам бинокль. Ошибки не было – дорогу (вернее, проложенную колесами колею) в том месте, где она ныряла в ущелье, перегораживал шлагбаум. У обочины, в притирку к круто поднимающейся вверх скальной стене, стояла небольшая будочка с вывеской наверху. Из-за дальности расстояния Билон даже в бинокль не мог различить, что там написано, но это он знал и так. "Секретный объект. Въезд воспрещен!" – такие объявления попадались ему уже трижды за истекшие сутки. За день он сделал огромный крюк вокруг плато Пурона, двигаясь с восточного сектора в южный, и пытаясь проникнуть внутрь, всякий раз натыкался на кордоны. Похоже, секретным объектом была вся территория плато.
Вздохнув, Билон подтянул поближе к себе коротковолновую рацию, находившуюся на соседнем сиденье.
— Встретил КПП в семнадцатом квадрате, — коротко сообщил он, наладив связь. — Возвращаюсь на трассу.
— Вас понял, — ответил ему далекий голос. — Советую уходить. Не рискуйте. Вы сделали все, что могли.
— Завтра утром попробую еще раз, — упрямо сказал Билон в микрофон. — Следующая связь через час. Отбой.
Билон был не удовлетворен собой. Он узнал немало, но это были сплошные косвенные данные, без единой зацепки, которую можно было бы использовать для статьи. Он сам видел прокладываемую в пустыне гравийную дорогу, уходящую от основной трассы в сторону плато, снова наблюдал за длинными колоннами грузовых фургонов, идущих в сопровождении микроавтобусов с затененными стеклами, слышал разговоры о появлении новых клиентов в придорожных кафе…
