Куколка - Виктория Серебрянская
Не могу сказать, как долго длилось избиение. Я и то, что оно прекратилось, поняла не сразу. Некоторое время еще лежала в позе зародыша, жадно хватая открытым ртом остатки кислорода под тряпкой. Но постепенно холод луранской ночи начал проникать в тело. Одновременно снимая болезненные ощущения от побоев.
Через какое-то время в оцепеневший мозг пробилось понимание того, что экзекуция завершилась. И что если я останусь лежать и дальше, то попросту замерзну до смерти. Я читала, что на Луране даже летними месяцами по ночам температура опускалась почти до нуля. А сейчас уже осень, вполне может быть даже небольшой минус.
Преодолевая слабость и боль во всем теле, я села и неуклюже стянула тряпку с головы. Глотнула холодного вкусного воздуха, немного прочистившего мне мозги, и…
— Гусева?!.. Вы что здесь делаете в такое время?.. — он вынырнул из тени боковой аллеи и едва не споткнулся о меня. Растерянно изучил. И помрачнел, добавив: — И таком виде…
— Шла с отработки… — попыталась объяснить я командору Даренну произошедшее. Но из горла вырвался лишь какой-то сип. То ли сорвала горло попытками крика, то ли уже переохладилась до ангины.
— Та-а-ак… — с легкой угрозой в голосе протянул командор. — Каждый год одно и то же. Но в этот раз они перешли все границы! Ну-ка!.. — с последними словами он наклонился и неожиданно легко подхватил меня на руки, а потом зашагал в сторону главного корпуса.
Я ничего не поняла из сказанного командором. Да и разбираться не было сил. На то, что меня подняли на руки, тело отозвалось таким взрывом боли, что мне пришлось закусить губу до крови, чтобы не заорать. Почему-то в присутствии командора Дайренна я стеснялась кричать и плакать от боли. Уткнулась ему в плечо, осторожно обхватив мужчину за шею, и постаралась отвлечься на исходящий от него горьковатый, мшистый аромат.
— Долбанный квазар!.. — через какое-то время услышала я потрясенный и очень знакомый голос. Гимро. — Что случилось, командор?..
— Понятия не имею, — отозвался тот, кто все это время бережно держал меня на руках, нес так осторожно, словно я была хрустальной. — Но разберусь. А пока… Медкапсула рабочая? Не хочу мучать девочку и нести ее в больничное крыло. Это далеко…
— Конечно, конечно… — услышала я бормотание Гимро. Потом ноги в тяжелых ботинках торопливо протопали по полу. А потом до меня донеслось: — Вот!.. Кладите ее сюда!..
Расставаться с теплым и надежным телом Дайренна оказалось неожиданно страшно. Захлестнувшая почему-то с головой паника едва не заставила вцепиться в командора обеими руками. Но я вовремя спохватилась и сумела пересилить себя. Позволила декану осторожно опустить меня на подложку медицинского аппарата.
Когда командор убрал руки и начал выпрямляться, я краем глаза заметила метнувшегося к изголовью капсулы Гимро. Но Дайренн его остановил одним словом:
— Погоди! — А потом спросил у меня, глядя, кажется, прямо в душу своими ледяными карими глазами: — Кто это сделал, девочка? Облегчи мне жизнь, скажи сразу, чтоб не пришлось отсматривать камеры!
Несколько секунд мы, не отрываясь, глядели друг другу в глаза. И мне почему-то начало казаться, что я вижу в темных зрачках собственное отражение. Но не такое, какой я была сейчас: истерзанной и избитой, а спокойной, красивой и уверенной в себе. Неожиданно отчаянно захотелось сообщить Дайренну все, что я знала. Да только какой в этом был смысл? Я же ничего ровным счетом не видела!
— Я не видела никого, — пробормотала, в конце концов, не имея сил отвести в сторону взгляд, разорвать зрительный контакт с деканом. — Они подкрались сзади и набросили мне на голову какой-то плотный мешок, через который даже дышать не получалось, и начали бить.
Дайренн переглянулся с Гимро.
— Посвящение?.. — донеслось до меня бормотание игумара.
— Запускай сканирование! — мрачно скомандовал декан в ответ.
Было очень похоже, что эти двое хорошо друг друга понимают. Но от меня смысл происходящего ускользал. А спрашивать не было сил. Спасибо хоть крышку капсулы закрывать не стали. И спустя стандартных десять минут я смогла услышать:
— Серьезных повреждений нет, — доложился Гимро. И мрачно добавил: — Что-то не похоже на посвящение. Били сильно, но так, чтобы не покалечить.
— Могли старшие присматривать, чтоб не покалечили и не убили. Потому что в таком случае разбирательства было бы не избежать. Или осторожничали, потому что девушка, — сухо отозвался командор. Наградил меня долгим нечитаемым взглядом. А потом распорядился, не отводя от меня глаз: — Закрой Аврору на ночь в капсуле! Ей это не помешает. А я пойду отсмотрю видео. И завтра вытрясу душу из факультета. Сколько можно! Дойдет до начальника академии — головы полетят у всех.
Крышка капсулы пришла в движение, готовясь отрезать меня от всего мира до полного излечения полученных повреждений. Но еще до того, как она надежно встала в свои пазы, командор Дайрен успел отдать приказ:
— Аврора, комнату не покидать, даже если капсула завершит работу раньше, чем я или капитан-лейтенант придем за тобой! Это понятно?
Я успела одними губами ответить «да». А потом сработала программа медицинского сна, и я отрубилась, провалившись в теплую тьму, почему-то пахнущую горьким мхом и морозным хвойным лесом — запахом, который я учуяла от тела несущего меня на руках декана.
Выбираясь утром из капсулы, я словила дежавю: в помещении, кроме Гимро, были уже знакомые мне игумар и фарн. Но на этот раз они сидели за столами мрачные и не зубоскалили. В мою сторону даже не смотрели. Настороженно покосившись на них, я выбралась из капсулы и вопросительно покосилась на Гимро. Капитан-лейтенант был, к слову, ненамного веселее своих коллег.
— Все, — сумрачно сообщил он мне, — топай в казарму, приводи себя в порядок, потом на завтрак и на занятия! И в темпе, в темпе! Чтоб мне не пришлось выслушивать за твои опоздания!
После такого напутствия мне ничего не оставалось, кроме как пробормотать утреннее приветствие фарну и игумару, и убраться вон. Настенный хронометр равнодушно сообщил мне, что у меня сорок минут на то, чтобы добраться до своей комнаты, принять душ и добежать до аудитории на первую пару. Разминку я благополучно провалялась в медкапсуле.
Когда я попала в столовую, она уже опустела. Я оказалась чуть ли не единственным посетителем в ней. Быстро взяла завтрак, быстро, иногда давясь, проглотила. Времени было очень мало, а первая пара оказалась сдвоенной лекцией для всех первых курсов: введение в военное дело. Дальше мы будем делиться, каждый поток в соответствии с выбранной специальностью. Но пока так. Так что я вполне
