Затмение планет - Иван Михайлович Миронов
В тот момент, когда шар исчез, медсестра перестала трястись. Она подняла голову, схватила со столика скальпель и ринулась в сторону наёмника. Дверь снова открылась, но охрана уже ничего не успела бы сделать. Медсестра вогнала металлический скальпель тому в затылок сантиметров на десять. Из раны хлынула кровь, залив её руки мощным потоком. Наёмник умер на месте. Нет, в его теле ещё некоторое время продолжала теплиться жизнь, но это был лишь организм, из которого выходили последние силы. Тело свалилось на пол у ног медсестры. Зрелище было по-настоящему ужасным: труп молодой девушки с перерезанным горлом в одном углу палаты, труп мужчины со скальпелем в затылке посередине, и посреди всей этой вакханалии молодая девушка в практически красном от крови халате, сидящая на полу, с руками по локоть в крови, окружённая белоснежными стенами в кровавых подтёках.
— Заберите их! А эту, — врач взглянул на медсестру, — в камеру. После узнаем, на хера она это сделала. И позовите кого-нибудь, чтобы здесь прибрали!
Двое охранников в чёрных масках, закрывающих всё лицо, уже отошли от случившегося и ринулись к медсестре. Они подняли её и начали связывать ей руки за спиной парой крепких широких шнуров.
— Нет, нет! Что я сделала? Почему вы меня забираете? — она взглянула на Итана, и он прочитал по её лицу, что она действительно не понимает, что было и что происходит сейчас.
— Дура! Посмотри! Видишь Бора со скальпелем в затылке? Это всё ты! Только объясни, как ты смогла вообще пробить ему череп? Он взрослый мужик, а какая-то баба смогла не просто пробить череп, но и загнать скальпель практически полностью в его тупую черепушку!
— Это не я, — проговорила она. На её лице застыл ужас, ужас от безысходности и осознания своего плачевного положения. — Пожалуйста, отпустите меня, я ничего не помню.
— Нет, дорогуша, теперь ты отсюда никуда не уйдёшь! Тебе придётся всё вспомнить и объяснить мне, как ты это смогла, а после посмотрим, что с тобой делать, — ухмыльнулся врач.
Да, пусть он и потерял двух людей, но заполучил в свои руки нечто большее и пока что необъяснимое, что в дальнейшем можно использовать.
Дверь в очередной раз открылась, зашли ещё двое. Они водрузили два трупа друг на друга на носилки и двинулись в сторону двери. Итан взглянул в последний раз в лицо своей возлюбленной. Она была всё так же прекрасна, хотя её лицо и более половины роскошных пепельных волос были в пятнах крови, хлеставшей из разреза на шее. В груди снова защемило, Итан застонал и начал валиться на бок, без мочи терпеть эту жгучую боль.
— Нет, Итан, ты точно сегодня не сдохнешь! — доктор взял со столика, парящего в воздухе над полом, шприц быстрого применения и воткнул его Итану в область чуть ниже диафрагмы. Фиолетовая жидкость быстро ушла из шприца. В глазах потемнело, ноги и руки начало выкручивать, Итан чувствовал, как жидкость из шприца проникает в каждый отдалённый участок его тела. Он отключился.
Итан открыл глаза и увидел, что в палате стало на порядок чище: полы были снова белоснежными, койки вымыты, лишь стены остались в разномастных красных пятнах.
— Опять всё делать самому, а медсестра сейчас очень пригодилась бы, — ворчал доктор, наклонившись над гладко выбритой головой соседа Итана.
Он поставил пять точек красной краской — четыре ото лба к затылку и одну в районе виска, по одной на каждую долю мозга. В первую из них сейчас он вводил шприцем какую-то жидкость. Несколько минут спустя Итан заметил, что, пока доктор крутил голову пациента, кожа в районе первой точки стала как желе. При каждом движении головы это место трепыхалось.
— Послушайте, откуда вы знаете моё имя? — произнёс Итан.
Ему определённо стало легче, и его сейчас уже ничего не заботило: ни смерть Лизы, ни его возможное будущее. Его нервную систему будто выключили, он был совершенно спокоен.
— О! Итан, ты уже очнулся! Что, ты совсем меня не помнишь? — врач снял медицинскую маску, загораживающую половину лицу, и Итан увидел немолодого мужчину со множеством морщин, начинающихся от подбородка и заканчивающихся на лбу. Но что выделялось очень сильно — это зелёное родимое пятно на щеке в форме неровного круга. Увидев его, Итан сразу же вспомнил этого человека.
— Мистер Вайцер. Вы же умерли два года назад.
— Как видишь, стою перед тобой живой и невредимый, — произнёс тот, оскалив жёлтые зубы в некоем подобии улыбки. — Два года назад мне пришлось умереть для всех, чтобы оставили в покое.
— Учитывая, что вы сделали, вам действительно было бы лучше гнить в могиле. По крайней мере, те, кого вы изуродовали, были бы упокоены.
— Ха! Разве я их изуродовал? Я сделал милость, что взял их к себе подопытными! Они послужили на благо науки. Кем они были до того, как попали ко мне? Бездомные, педофилы, пьяницы, девушки аморального поведения. Зато посмотри теперь, чего я достиг!
Он подошёл к компьютеру в углу комнаты, сняв с него некое подобие шлема с длинными толстыми трубками в нём. Шлем состоял из двух мягких пластин, пересекающих друг друга в районе середины. От него отходил толстый кабель. Хотя электроэнергия уже давно передавалась бесконтактно, но в подобных приборах до сих пор использовались провода из цаша для лучшего качества передачи. Вайцер одну за одной вводил трубки в отверстия на голове соседа Итана, раздвигая и собирая шлем в определённых местах. После, нажав на кнопку на шлеме, он подошёл к Итану.
— Слушай, Итан, помнишь наши исследования относительно тёмной материи? Вы хоть чего-нибудь добились?
Он сел рядом с Итаном на стул, наблюдая за соседом.
— Нет, а все ваши исследования после скандала вывезли и уничтожили, они противоречили этике.
— Этика? Что за глупое слово! Жизнь одного — ничто в масштабах всей вселенной и общества. Что бы они привнесли в общество? Лишь маргинальное поведение, разврат, а теперь они трудятся на благо Купола! Точнее, некоторые из них, кому удалось выжить.
— Как? В вашем подвале нашли лишь бездыханные тела. Как они могут что-либо делать, будучи мёртвыми?
Прозвенел сигнал на шлеме. Вайцер, нажав на кнопку, снял шлем и вернул его на место, при это
