Диана Дуэйн - Друг мой, враг мой
Эл сидела в мягком кожаном кресле и, почти механически задавая нужную ей программу, думала об ответственности. Об утерянных жизнях, упущенных возможностях... Горько. Все это очень горько. Нет, она никогда не была убийцей. Но командование обрекло ее на провал, а может быть, даже и на смерть. Разве у нее есть долг перед этими глупцами, которые называют себя командой? Ведь они травили ее! Нет, это тюремщики, а не экипаж. А в том, что заключенный желает сбежать из своей тюрьмы, нет ничего плохого.
"Но я дала клятву, – прервала она саму себя. – Я клялась всеми Стихиями Космоса и собственной честью, что буду хорошим командиром, буду хорошо относиться к собственному экипажу и заботиться о его безопасности. И все же.., люди на корабле сами выбрали свою судьбу. Они поступали не так, как должно поступать подчиненным со своей главнокомандующей..."
Воспоминание о четырех космических стихиях не отозвалось в Эл тем жаром, как это бывало в дни далекой юности. В этом не было ничего удивительного. Тут, в бесконечном холодном пространстве, воздух был заморожен, воды не было вовсе, земля.., о, она плыла в этих парсеках пустоты в виде комет и планет, но сейчас и ее не было рядом. Только огонь не оставлял Эл никогда. Он проникал в ее каюту вместе со светом звезд и, пробегая по многочисленным проводам, сохранял жизнь на корабле. Эл это не пугало. Ведь ее собственной стихией был воздух – вечный спутник огня. Впрочем, такие мысли казались ей излишними. Если бы в людях, с которыми ее свела судьба на этом корабле, жила хоть искра огня, она с радостью и служила бы им и спасала бы их. Но в них не заронили ни малейшей искры.
Кроме того, в мире существуют гораздо более важные проблемы. Эл опять вспомнила об ужасном эксперименте на планете Левери-5. О, если она не остановит безобразия, это кончится катастрофой и ее родная Империя, да и миры за пределами ее владений, потеряют множество жизней. Опустошительные войны, восстания, экономическая разруха своей железной пятой пройдут сначала по Империи, а потом перейдут во владения клингонов и федератов.
Конечно, ее мало волновали клингоны, а Федерация еще меньше, но жизни тех разумных существ все-таки тоже были жизнями...
К тому же в ее понимании, катастрофа, грозившая Империи, была гораздо страшнее и глубже. Какая разница, что царит в космосе – мир или война, если умерла честь, а правда стала абстрактным понятием? Разве в такой ситуации жизнь имеет смысл? На этом корабле, где никому нельзя было верить и ни на кого положиться, Эл до последней глубины ощутила весь ужас духовной разрухи. Даже знание того, что где-то совсем рядом существует Тав и преданный ей экипаж, в любую минуту готовый прийти на помощь, не могло успокоить ее. Вообще-то, Эл всегда вела замкнутый образ жизни, но эта боль от разлуки с друзьями и боевыми товарищами оказалась куда больше, чем от всех страшных ранений, полученных в кровопролитных боях.
Эта рана не зарастала. От нее можно было оправиться только одним путем – раз и навсегда покинуть "Кирасс". Собственно, на корабле остаются специалисты, и они вполне могут справиться с любыми компьютерами, конечно же, если останутся в живых. А если они погибнут... Тогда Эл не сможет найти себе оправданий. Вернее, не себе, а собственному вероломству. А ведь именно вероломство, она всю жизнь презирала в других людях. Она привыкла идти старым испытанным путем – путем чести и благородства. Значит, если она убьет экипаж "Кирасса", ей не будет оправданий, а за жизни этих людей придется заплатить высокой ценой – ценой внутренней боли. В мире стихий все обстояло так же. Скажем, огонь, если правильно пользоваться, согреет, если им пользоваться не правильно – сожжет. Значит, перед ней встанет вопрос – признавать себя виноватой в смерти целого экипажа или снять со своей совести всякие обвинения...
Ей опять вспомнилось, как она забыла закрыть дверь загона. Одну из хлай она так и не смогла поймать, и отец, нашедший маленькое мертвое животное, стоял над ним с горестным и сокрушенным видом. Зверюшку догнала хищная проворная хнойка, растерзала ей грудь, перекусила горло и бросила на траве умирать и истекать кровью. Эл смотрел на хлай с удивлением и ужасом. Зверюшка лежала на траве, а над ее телом кружились насекомые. Они садились на теплую рану, лезли в глаза и в уши.
– Вот почему каждое разумное существо должно оберегать жизнь, – сказал ей тогда отец. – Нельзя разрушать то, чего не можешь восстановить. – Он заставил ее закопать хлай.
Эл вздохнула. Когда-то эти слова, прозвучавшие из уст воина, показались ей странными, и лишь теперь, когда она прожила жизнь, стала прекрасно понимать их смысл. Эл засмеялась. На этот раз над собой. Беззвучно и горько. Вот так... Перед убийством целого экипажа, на которое она вот-вот должна решиться, она стала понимать...
"Кажется, я уже начинаю расплачиваться за свои замыслы, – подумала она. – Ну что ж, у меня нет другого выбора. Видимо, я должна буду взять на себя это бремя".
Она достала из кармана еще один блок памяти, подключила его к первому и скопировала только что сделанную программу, потом немного поколдовала над компьютером. О, когда экраны "Кирасса" получат соответствующий сигнал, все устройства отреагируют на него совершенно особым способом. Там откажет одно, тут – другое, потом из строя выйдет вся установка, и когда Т'Лиун станет выяснять в чем дело, она не поймет ровным счетом ничего.
Дело было сделано. Теперь никакие приказы командования до экипажа не дойдут. Получать их будет она. Получать, а потом стирать из памяти компьютера, не подавая сигналов тревоги офицеру-связисту. А потом она сделает кое-что еще.
Эл встала, бросила прибор с инструментами на пол, – пусть его поднимет кто-нибудь из обслуживающего персонала! Конечно, это не соответствовало ее привычкам, но зато очень хорошо, подходило к теперешней роли. Эл по внутренней связи вызывала Т'Лиун в рубку управления. Пусть подежурит! Сама она должна отдохнуть.
Эл вышла в коридор и медленным усталым шагом пошла в каюту. Члены экипажа, попадавшиеся ей навстречу, смущенно отводили глаза. Что ж! Именно этого она и добивалась!
* * *Долго ждать Эл не пришлось. Она надеялась, что на этот раз Тав, не раздумывая над условностями, возьмется за работу под прикрытием условной корабельной ночи. Но сейчас был полдень. Ее персональный компьютер с присоединенным к нему дополнительным блоком памяти – тем самым, на который она переписала программу с бортового связного устройства, – ожил и стал подавать на экран строчки сообщения. Эл прочитала послание Тава, отсоединила от компьютера дополнительный блок памяти и окинула взглядом свою кабину. Ну, здесь не было ничего, что могло бы пригодиться ей в ближайшее время. Она вздохнула, вышла в коридор и направилась в машинное отделение.
В машинном отделении, как всегда, в это время суток, дежурил только младший технический персонал. Эл небрежно поприветствовала монтеров взмахом руки и направилась к космокатеру-разведчику. Как только за ней закрылись двери второй палубы, по всему кораблю раздался пронзительный вой сирены – кто-то из дежурных заметил рядом с "Кирассом" неизвестный корабль.
Эл открыла люк "Хасайя", села в кресло пилота, потом загерметизировала кабину и включила двигатель. Пока все шло по плану. Сейчас или через минуту в рубке управления поймут, что экраны не работают.
– Кре-риов, тр-Рллайлеу урру ойра! – крикнула она системам сигнальной связи голосом Т'Лиун. Слава Богу, теперь Эл никогда не ступит ногой по зеркальному полу командной рубки "Кирасса".
– Кре-риов, тр-Рллайлеу урру ойра! – снова и снова кричала она. Постепенно крик, заглушаемый шипением выходящего воздуха и скрежетом открывающегося люка становился все тише и тише. Теперь ее уже невозможно было остановить.
Она вырвалась в открытое космическое пространство и направила свой маленький кораблик сначала вниз, а потом в сторону – туда, где ее не могли бы достать неусовершенствованные лучевые пушки крейсера. Где-то вверху, над головой Эл, "Кирасс" содрогнулся. Ей казалось, что она слышит это! Нет, конечно же, слышать Эл не могла ничего, но красные отсветы пламени, заполнившие космическое пространство, она видела отлично...
А еще она видела, что к ней приближается другой крейсер – другой, долгоожидаемый ею корабль, Эл включила двигатели и устремилась вперед – к дому, к защищенности, к войне.
Глава 6
– Как фокусировка, Джерри?
– М-м-м... Пока никаких улучшений. Давай попробуем поменяться местами!
Этот разговор Джеймс услышал в зале для отдыха, куда он спустился в надежде выпить чашечку горячего ароматного кофе. Тут он увидел Харба Танзера, ответственного за проведение досуга на корабле. На какое-то мгновение капитан забыл о кофе, остановился посредине комнаты и оглянулся. В комнате для отдыха, как всегда, было шумно. Смена под условным названием "гамма" закончила работу шесть часов назад и сейчас развлекалась как могла, пользуясь всеми имеющимися на корабле аттракционами. Скоро закончит работу и смена "дельта", и на ее место заступит "альфа". "Альфа" считалась главной корабельной сменой. В ней работало все местное начальство – сам капитан, его помощники, заведующие отделами и ведущие конструкторы. Смена "альфа" должна была обеспечить бесперебойный ритм работы, связь между кораблями и точное выполнение графика патрулирования.
