Владимир Михайлов - Наследники Ассарта
Что он мог противопоставить единому мнению донков?
Допустим – расширить права Высокой Мысли, или, более современно, – Палаты донков. Вот уже сотни две малых циклов она существовала только на бумаге, никто ее не собирал, ни один Властелин не выражал желания посоветоваться с нею ни по какому поводу, в дворцовом обиходе именуя Великим Болталищем. И то, что сейчас предстояло, было, по сути дела, первым собранием Высокой Мысли за столь долгий срок. Малых донков это могло привлечь – если мягко, ненавязчиво и весьма конфиденциально пообещать одному – то, другому – иное, исходя из того – что у кого болит. Наверное, можно придумать еще много чего…
Одним словом, нужен был человек надежный и многоопытный.
В Сомонте такого не было.
Но вне столицы, в донкалате Мармик – был.
Вот такими были причины предпринятого Властелином путешествия, в котором предстояло пересечь не только опасный, стреляющий пояс развалин в самом Сомонте, но и Мертвое кольцо, в котором вообще неизвестно что происходило; быть может, и вовсе ничего. Но и в этом крылась своя опасность.
Решившись (пусть и не сразу) на такую поездку, граничившую с авантюрой, иными словами – поняв, что только он, собственной персоной, сможет добиться согласия и донка Яширы, и того человека, которого Изар хотел сделать главным своим уговорщиком и соблазнителем донков. Итак, решившись на путешествие, Изар попросил Ястру, свою официальную Соправительницу, встретить донков и каким угодно способом удержать их в столице до его возвращения.
Эта женщина была последней, кому он доверил бы представлять Власть во время его отсутствия, – будь у него возможность выбора. Но выбирать было не из кого. А кроме того, в этом была и своя выгода: донки не станут обсуждать с женщиной вопросы всегосударственного масштаба, даже при всех ее высоких титулах и званиях.
Так решил Изар и отправился в путь. В нынешней, чреватой опасностями обстановке он решил рисковать, коль скоро во весь рост встали куда более серьезные задачи, чем сохранение собственной жизни.
Потому что, прежде чем пускаться в переговоры с донками, нужно было, кроме всего прочего, укрепить свой авторитет даже не у глав местных властей, но в средних ее слоях, – а еще лучше – в самом нижнем: у населения. Или, говоря более выспренне, у народа. То есть – удержать, а то и увеличить кредит всеобщего доверия, – пусть впоследствии по нему придется платить куда более высокие проценты, чем это делалось до сих пор.
Это означало, что Изар, даже не угрожай ему донки, не мог более отсиживаться в Жилище, но должен быть на людях – убеждать, поднимать, вести: пpотив чужеземной солдатни, своих собственных бандитов и мародеров, на обработку земли и возобновление производства необходимых товаров.
И лишь провозгласив эти достойные цели непосредственно населению, можно было вернуться в столицу и разговаривать с Высокой Мыслью самое малое – на равных. Опять-таки, обладая военной силой, затевать, так сказать, фронтальную психическую атаку – в то время, как Дипломат будет разваливать тылы противника.
Донкам же противопоставить и такой еще аргумент: положение заставляет общаться с правителями других миров, заново налаживая более или менее нормальные взаимоотношения, без которых достаточно скоро так или иначе разгорится новая война. Но властители других миров будут разговаривать лишь с тем, кого принято считать законным пpавителем Ассарта, иными словами – с ним, Изаром. Другие миры это вполне устроит: всегда приятнее вести дела с тем, кого считаешь побежденным. И поэтому провозглашение новой династии всеми планетами Нагора будет воспринято с неудовольствием. Это значит – задержится обмен тех ассаритов, что в ходе войны попали в плен на чужих мирах, – на ту инопланетную солдатню, которая до сих пор, лишенная кораблей, околачивается на Ассарте. Вести же переговоры на эту тему с сорока шестью маленькими властями вместо одной большой правители иных планет не станут: слишком много чести.
Надо было показаться в широком мире; но это означало, кроме прочего – и подставлять себя под пули и ракеты, от которых далеко не всегда может уберечь даже лучшая охрана. Означало – рисковать жизнью.
Изар знал (недаром же его сызмальства готовили к правлению миром), что жизнь Властелина никогда не подвергается столь серьезным угрозам, как в пору, когда государство, разочарованное неудачной войной, озлобленное наступившей разрухой и нищетой, о каких раньше если и знали, то лишь из школьных учебников, когда население планеты теряет веру в тех, кто им управляет. И тогда оно должно либо заново поверить в своего Властелина, вновь признать его – не только потому, что он, обладай Властью по закону и всем традициям, но и по той причине, что этой Власти достоин, – либо свергнуть его. Уничтожить. И с ним скорее всего династию. В определенных условиях – таких, как сейчас, например, – игра своей жизнью входит в обязанности Властелина. Вступая во Власть, человек одновременно пересекает и границу повышенного риска. Изар боялся смерти не больше, чем любой другой, то есть в случае необходимости готов был и пожертвовать собой. Но при одном необходимом условии. А именно: что линия династии не нарушится, что после него Ассартом будет править тот, кто имеет на это право – а не тот, кому повезет, кто окажется более хитрым и более жестоким, чем все остальные. Завершить собою династию – страшный сон для каждого наследственного правителя, страшный и постыдный. Вывод был один: нормально выполнять свои нынешние обязанности Властелин сможет лишь при условии, что в центре Власти – в ее Жилище – будет находиться его будущий преемник. Законный наследник.
Такой наследник был. Но одновременно его и не было. Самым точным было сказать – он должен был быть, по логике вещей. Но еще не стал реальным фактом ни для народа, ни для двора, ни даже для самого Изара.
Зато могли существовать претенденты, у которых не имелось права на Власть, но, не исключено, были силы, нужные для ее захвата.
Наследником, законным и желанным, был тот мальчик, который – если верить календарю – должен был уже родиться у Лезы. У женщины, которую Изаp любил в дни, казавшиеся ему сейчас временем мира и покоя. Теперь ему было не до любви, но Леза, конечно, будет находиться при своем ребенке – до той поры, пока не перестанет быть ему нужной.
Претендентом же был – явным – незаконный братец, все тот же Миграт. И немалая часть сегодняшних забот была связана с необходимостью защиты столь недавно унаследованной им Власти от притязаний не только брата-ублюдка, но и каких-то других сил, несомненно стоявших за ним.
Изар предполагал, что у самого Миграта не хватило бы ни ума, ни связей для того, чтобы – пусть и на краткий срок – объединить усилия если не всех семнадцати, то во всяком случае пятнадцати планет Нагоpа, очень не схожих и по национальным характерам, и по политическим системам, и по уровню развития. Какими были эти неведомые силы, он не знал, и даже сколько-нибудь правдоподобных предположений на этот счет у него не возникало. Изаp нуждался в разумных и обоснованных советах, чтобы определить линию своего поведения и на ближайшее, и на более отдаленное будущее, тактику и стратегию своего предстоящего правления.
Миграт, правда, в конце войны пропал. Сбежал. На Ассарте его с тех пор не видели. Поступавшая, хотя и с немалыми перебоями, с других планет информация тоже не приносила никаких сведений о нем. Так что были основания рассчитывать, что он погиб. Хвала Великой Рыбе и нижайшее преклонение.
Однако существовал еще и другой претендент.
И уж он-то находился здесь, в Жилище Власти, под неусыпным надзором матери, законной супруги и соправительницы Изара. Еще один ублюдок. Отродье даже не простолюдина, но – и это было ужасно – не-ассартида. И ублюдок обретался там, где должен был бы пребывать подлинный Наследник.
3
Со дня, когда было получено первое же послание от соседа – Намира, Великого донка Плонтского, Изар принялся делать все возможное, чтобы найти сына. Нажал на все рычаги. Но, к сожалению, рычагов этих оставалось очень немного, да и сохранившиеся работали не лучшим образом.
В исправной прежде сети заботников зияли огромные дыры. Такой сетью трудно было бы поймать даже Гору-рыбу – не говоря уже о маленькой женщине, с ребенком или без него.
Служба безопасности не могла всерьез отвлекаться от своих основных дел: она занималась ликвидацией и разведкой солдатских банд и разбойничьих шаек по всему миру, а прежде всего – по удельному донкалату Мармик. А ведь и Служба понесла за войну ощутимые потери.
Однако существовал еще и тайный Орден Незримых, о котором вообще и знали-то немногие. Возможно, он не был столь обескровлен и мог бы оказать немалую услугу в добывании нужных Властелину сведений. Однако – это могло показаться смешным, но на самом деле было весьма печально – у Властелина сейчас не было с Орденом никакой связи.
