Татьяна Форш - Космический отпуск
– Где Дарн? – повторила я вопрос.
– Уже общается с Хранителями порядка. Или ты думала, что мы позволим вам прикоснуться к тайнам Лутана, не будучи уверенными в нашей безопасности?
– Если честно, нам ваши тайны, как собаке – пятая нога, – не выдержав, обернулся и прокомментировал Петр.
– Да! Вы нас лучше на Землю отправьте! – поддакнула ему Галина.
– На Зеемлю?
– Ну да, домой. А Лутан ваш – нам до лампочки!
– Это решит совет. – Шарам подошел к черной капсуле подъемника, у которой нас поджидали еще четыре лутанца, и что-то коротко им приказал.
Послушно кивнув, они пропустили нас в лифт и шагнули следом. Кабина медленно заскользила вниз. Вскоре наш спуск закончился. Выйдя из подъемника, я огляделась. Мы снова были в зале, в который попали сразу после того, как этот лайнер затянул в себя корабль Дарна. Вот только теперь в этом зале не было нашего корабля, а в центре высилась странная конструкция, чей прозрачный купол не скрывал таящуюся под ним идеально круглую шахту, в которой терпеливо ждала стального цвета капсула. Возле нее толпились несколько высоких, одетых в защитные комбинезоны, фигур.
Подчиняясь приказу сопровождающих нас мужчин, мы сошли по длинной металлической лестнице и направились к сферической конструкции.
Иногда я замечала любопытство в глазах тех, кто оказывался у нас на пути, иногда страх. А вот с ненавистью я столкнулась лишь, когда мы оказались внутри купола. Несколько лутанцев что-то внимательно обсуждали, но когда мы вошли в сферу, все разговоры смолкли. Среди рыжеволосых я узнала только Сарафи. Он равнодушно смерил нас взглядом и, словно в ожидании ответа, взглянул на собеседников.
– Рекг таа руса арла? – отрывисто произнес один, почему-то внимательно разглядывая Петра. В голове тут же прозвучал перевод: «Это и есть русы?»
Тот растерянно обернулся к нам и шагнул вперед.
– Но пасаран! Русо-комунисто! Сами мы не местные. Земля – Лутан – братья навек! Парни, давайте дружить планетами?
– Угу, он бы еще капюшон у своего комбинезончика оторвал, вместо шапки бы пригодился, и «Земля в иллюминаторе…» бы сбацал! – Я, если честно, совсем забыла о Хряпе, а тот, вольготно устроившись у меня на плече, принялся комментировать происходящее, да так, что я едва удержалась от смешка. – Быстро бы набрали на обратную дорогу местных тугриков.
Петр, воодушевленный воцарившимся молчанием, и вовсе понес околесицу:
– Хау ду ю ду, господа лутане? Как спалось? День нынче прекрасный. А не соизволите ли вы объяснить, в какой стороне зюйд-зюйд-ост, а то мы немного с курса сбились! И прости, прощай, родная.
– Угу, Лиз, попроси этих рыжиков этот самый зюйд-зюйд-ост ему пальцем показать! А то вдруг здесь все наоборот? – домовой веселился вовсю. Если бы его еще слышал Петюня!
– Вам придется пройти с Хранителями порядка, – прервал траурное молчание Сарафи. – Совсем ненадолго, а потом…
– Где Дарн? – не сводя с него глаз, я шагнула ближе.
– Если я не ошибаюсь – дайна? – Он снова выразительно обвел взглядом разглядывающих нас мужчин и посмотрел на меня. – Сегодня Дарн выказал в отношении тебя просьбу, чтобы вы почувствовали себя на нашей планете, как дома, пока он будет готовиться к новой экспедиции. На это уйдет не меньше трех десятков дней Лутана, и, чтобы ты и твои спутники ощущали себя уютно все эти дни, мы готовы предоставить вам город класса «а» и все удобства, но для этого вам нужно пройти регистрацию в биосистеме Лутана.
– Где Дарн? – твердо отчеканила я, словно не услышав его объяснение.
Сарафи помрачнел.
– Он вернулся в свой город, в свою лабораторию.
– Это не правда! – Я продолжала наступать, да еще Хряп подлил масла в огонь.
– Точно, Лизок, врет он, гад рыжий! Глянь, глазки-то как забегали!
– Он бы не ушел без меня! Что вы с ним сделали?! – Еще один шаг. Двое стоявших рядом с Сарафи мужчин сдвинулись передо мной, защищая его, и уставились на меня злыми немигающими глазами.
Я почувствовала, как лапа Петра сжалась у меня на запястье, и даже пару раз дернулась, выказывая протест, но вдруг в голове образовалась странная пустота, и последним, что я увидела, проваливаясь в странный обморок, были десятки бегущих к нам рыжеволосых парней.
– Тернар Сарафи, мне нужно кое-что обсудить с вами еще до того, как мы прибудем на Лутан. – Дарн, не дожидаясь приглашения, шагнул в уже знакомую комнату. Сюда он приходил, когда имел несчастье попасть на борт этого лайнера. И сюда он пришел вновь. Вчера, после ухода Лизы, ему в голову пришла идея обменять Воздушный элемент на возвращение землян. Идея, конечно, бредовая, но… он обязан был попытаться.
– Любопытно. И что же ты хотел обсудить? – Это было произнесено таким тоном, что любой разумный человек мог бы развернуться и уйти, при этом ничего не потеряв, но Дарн невозмутимо прошел и уселся чуть поодаль от ученого на выросшее из пола кресло.
– Воздушный элемент. Мне повезло найти его не очень много. Всего лишь чуть меньше рассчитанной для одной экспедиции нормы. Я отдам его. В обмен на право вернуть моих спутников на их планету.
Сарафи помолчал, задумчиво покусывая губу, поднялся и подошел к небольшому экрану.
– Скажи, Дарн, а их планета… какая она?
Не ожидая такого вопроса, Дарн хмыкнул, пожал плечами, словно надеясь, что ученый поймет его без слов, и улыбнулся, вспоминая.
– Она красивая. Леса, реки, моря. Пустынь очень мало.
Сарафи заинтересованно оглянулся и указал на экран.
– Она похожа на золотой шар? Как Лутан?
Дарн поднялся и подошел к экрану, на котором величественно приближалась его планета, окруженная тремя природными лунами. Лутан. Да, он скучал по нему. Но сейчас он оказался влюблен совсем в другой мир.
– Не-ет. Она похожа на каплю воды. Она совсем другая.
– Значит, она гораздо моложе Лутана?
– Возможно. Города обходятся без кислородного купола, и почти каждые несколько дней идут дожди. А зимой – снег. Лучи их Яро не убивают, и его называют Солнцем.
– А местные гуманоиды?
– Они – люди. Такие же, как мы. И они не позволят создать из их планеты еще одну колонию Альянса. Они не станут откупаться. А еще они говорят на языке, который звучит на Лутане.
После такого заявления, Сарафи уставился на него.
– Значит, Шарам прав, и ты действительно слышал наш разговор… Что ж, тем хуже для тебя. Ты больше никогда не увидишь своих спутников, и не вернешь их домой. По возвращении на Лутан ты будешь распределен в город класса «с» на все свое дальнейшее существование.
– Нет, – Дарн спокойно выдержал его взгляд, – чтобы не впасть в немилость к раскам и их хозяевам, вы, как можно быстрее, подготовите следующую экспедицию со мной, с землянами и с некоторыми учеными из города Лаарги, которых я выберу сам. Взамен я обещаю привезти достаточное количество Воздушного элемента, нужного для восстановления Лутана.
– Интересно, – Сарафи прищурился, – и почему ты решил, что я пойду на твои условия? Из-за Воздушного элемента? Я смогу получить его, обыскав тебя, твоих спутников и одолженные вам жилые отсеки.
– Вы его не найдете.
– Я обыщу твой корабль.
– Бесполезно. – Дарн был невозмутим. – Он будет вашим только после того, как вы согласитесь с моими условиями.
– Мы никогда не придем к такому соглашению. – Увлеченный спором, Дарн не заметил, как в комнате стало на одного собеседника больше. Шарам. Его вкрадчивый голос он запомнил на всю жизнь. – Отец, я стал свидетелем вашего разговора, и я считаю, что мы можем проигнорировать этот шантаж. Что нам крохи Воздушного элемента, если скоро мы станем обладать им в огромном количестве.
– Вы не сможете получить его без меня. Вы никогда не найдете эту планету. А если вдруг вам повезет, и вы наткнетесь не нее, вас ждут такие сюрпризы, что, я думаю, вы и не вспомните о вашей цели. Я прожил там почти пять лет и так и не разгадал тех, кто живет на Земле. И это не только люди.
Шарам подошел к отцу и с улыбкой взглянул на Дарна.
– Мы подумаем. Возможно, ты действительно сможешь нам пригодиться. Но не в качестве проводника. Чтобы попасть на Землю, нам достаточно будет тех данных, что остались в бортнавигаторе твоего суденышка. А теперь покинь нас. Мы должны подготовиться к стыковке с технической базой. Тебя проводят.
Дарн выдержал его взгляд и холодно процедил:
– Это был ваш последний шанс.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился к едва заметной арке выхода.
Дверь отъехала в сторону, и он не удивился, когда увидел за ней поджидавших его слуг. Он даже не удивился, когда плечо на мгновение обожгла острая боль, и привычное с детства безразличие стало заполнять все его существо. Но вот когда он увидел, кто сделал ему эту инъекцию, изумление вытеснило из сознания даже сковывающий волю дурман.
