Фрэнк Герберт - Еретики Дюны

Вафф спустился в центральный сад, освещенный солнечными лучами с помощью системы призматических отражателей, установленных на крышах окрестных домов. Посередине сада виднелся выложенный щебнем круг, в середине которого бил, переливаясь на солнце, небольшой фонтан. Фонтан был окружен оградой из белого камня, по одну сторону ее находилась лужайка. Она была расположена на таком расстоянии от фонтана, чтобы на ней было прохладно, но чтобы брызги воды не долетали до присутствующих и не мешали ведущемуся вполголоса серьезному разговору. На подстриженной зеленой траве располагались десять узких скамей из древнего пластика — девять были расставлены полукругом, а впереди него помещалась десятая, точно такая же скамья.

Остановившись на краю лужайки, Вафф с удивлением отметил, что никогда прежде зрелище этого великолепного места не доставляло ему такого наслаждения. Скамьи были темно-синего цвета, цвета, присущего материалу, из которого они были сделаны. Столетия употребления оставили на скамьях следы — полукруглые углубления на подлокотниках и на сиденьях, где бесчисленные седалища тоже оставили свой весомый след. Однако цвет сидений оставался нетронутым — глубокая синева ласкала глаз.

Вафф уселся на предназначенную для него скамью и впился глазами в сидевших напротив советников и принялся обдумывать слова, которые должен был сейчас произнести. Тот документ, который он принес из своего последнего лашкара и ради которого был, собственно говоря, затеян поход, пришелся как нельзя более кстати. Само его название, не говоря уже о содержании, служило истинным посланием для Тлейлаксу.

Из внутреннего кармана Вафф извлек тонкую пластинку ридулианского хрусталя. На лицах девяти советников сразу же отразился повышенный интерес, не уступавший его собственному. Кроме интереса, лица советников выразили ожидание. Все они уже читали в кхеле этот документ: «Манифест Атрейдесов». В их распоряжении была целая ночь для обдумывания этого манифеста. Теперь настало время обсуждения. Вафф положил документ себе на колени.

— Я предлагаю распространить этот документ как можно шире, — произнес Вафф.

— Без изменений? — спросил Мирлат, советник, который больше всех занимался вопросами трансформации гхола. Мирлат, в этом нет сомнения, претендовал на должности махая и абделя. Вафф внимательно посмотрел на тяжелую, широкую нижнюю челюсть советника, отметив хрящевые выросты, свидетельствовавшие о солидном возрасте Мирлата — ему было уже несколько сотен лет.

— В том самом виде, в каком он попал к нам в руки, — отпарировал Вафф.

— Это опасно, — возразил Мирлат.

Вафф повернул голову вправо, и его детский профиль вырисовывался теперь перед глазами советников на фоне белой ограды фонтана. Рука Господня на моей стороне! Небо над его головой было словно отполированное, похожее на искусственный свод, воздвигнутый в старые времена над Бандалонгом, самым древним городом Тлейлаксу, для защиты первопроходцев от суровых условий новой планеты. Лицо его оставалось мягким и вкрадчивым, когда Вафф снова повернул его к советникам.

— Для нас это совершенно не опасно, — сказал он.

— Это только ваше мнение, — проговорил Мирлат.

— Тогда давайте выслушаем все мнения, — сказал Вафф. — Надо ли нам бояться Икса и Говорящих Рыб? Естественно, нет. Они уже давно наши, хотя и не подозревают об этом.

Вафф помолчал, давая советникам возможность осмыслить его слова. Все они, впрочем, знали, что новые лицеделы заседали в Высших Советах Икса и Говорящих Рыб, и никто до сих пор не обнаружил подмены.

— Гильдия не выступит против нас и не станет вредить нам, потому что мы единственный источник меланжи для нее, — сказал Вафф.

— Тогда зачем многие из Досточтимых Матрон вернулись из Рассеяния? — потребовал ответа Мирлат.

— Мы будем иметь с ними дело, если этого потребуют обстоятельства, — произнес Вафф. — И в этом нам помогут потомки нашего народа, которые добровольно отправились в страны Рассеяния.

— Время действительно кажется наиболее подходящим, — пробормотал один из советников.

Вафф посмотрел в его сторону — Торг Младший. Что ж, один голос в его поддержку уже обеспечен.

— Но Бене Гессерит! — воскликнул Мирлат.

— Я думаю, что Досточтимые Матроны уберут этих ведьм с нашего пути, — сказал Вафф. — Они уже перегрызлись между собой, как звери в цирке.

— Что будет, если найдут автора этого манифеста? — спросил Мирлат. — Что будет тогда?

Несколько голов наклонились в знак согласия, и Вафф подумал, что этих придется переубеждать.

— В наши дни опасно называться Атрейдесом, — проговорил Вафф.

— Везде, за исключением, вероятно, Гамму, — согласился с Ваффом Мирлат. — А документ подписан именем Атрейдеса.

Как странно, подумал Вафф. Представители ОСПЧТ на конференции повиндах, ради которой, собственно говоря, он и покинул внутреннюю планету Тлейлаксу, утверждали то же самое. Но в большинстве своем люди из ОСПЧТ были закоренелыми атеистами и смотрели на религию с подозрением, понимая, что имя Атрейдесов является мощным религиозным орудием. Беспокойство ОСПЧТ было почти ощутимым.

Сейчас Вафф снова представил себе эту реакцию.

— Этот наймит ОСПЧТ, будь проклята его безбожная душа, прав, — настаивал между тем на своем Мирлат. — Документ очень коварен.

С Мирлатом надо будет поработать, подумал Вафф. Он взял в руку документ и вслух прочитал первую строчку:

— В начале было слово, и слово было «Бог».

— Это прямо взято из Оранжевой Католической Библии, — сказал Мирлат. И снова несколько голов встревоженно кивнули в знак согласия.

Вафф обнажил в улыбке свои мелкие зубы.

— Вы хотите предположить, что среди повиндах найдутся люди, которые подозревают о существовании Шариата и машейхов?

Как приятно было говорить эти слова открыто, здесь, в самом сокровенном мире Тлейлаксу среди единомышленников, где древний язык сохранился в обиходе во всей своей первозданной чистоте. Неужели Мирлат и другие всерьез полагают, что Атрейдесы способны подорвать основы Шариата?

Вафф повторил этот вопрос вслух и увидел, как его советники озабоченно нахмурились.

— Неужели среди вас найдется хотя бы один, кто верит, что повиндах может знать, как мы пользуемся языком Божьим?

Вот так! Пусть они хорошенько задумаются! Каждый из них провел некоторое время, пробуждаясь от пребывания в плоти гхола. Этот Совет был непрерывным даже в своей телесной оболочке — такого не удавалось достичь ни одному народу. Мирлат, например, видел Пророка собственными глазами. Скиафал говорил с самим Муад'Дибом! Научившись сохранять плоть и восстанавливать память, они создали вечное правительство, сосредоточившее в своих руках небывалую мощь, которая могла быть ограничена только в том случае, если бы потребовалась всюду. Только ведьмы сумели достичь чего-то подобного, создав необъятное хранилище памяти, из которого могли непрерывно черпать нужные сведения. Они продвигались вперед с устрашающей осторожностью, приходя в ужас от того, что могут создать еще одного Квисатц Хадераха!

Вафф сказал все это своим советникам и добавил:

— Время действий настало.

Никто не возразил, и Вафф продолжил:

— Этот манифест написан одним человеком. Это показывает независимая экспертиза. Мирлат?

— Написано одним человеком и этот человек — Атрейдес, в этом нет ни малейшего сомнения, — согласился на этот раз Мирлат.

— Все это подтвердила и конференция повиндах, — произнес Вафф. — Согласился даже Гильд-навигатор третьей ступени.

— Но этот единственный человек — автор манифеста — создал нечто такое, что возбудит сильнейшую реакцию среди многих народов, — снова начал возражать Мирлат.

— Разве мы когда-нибудь подвергали сомнению талант Атрейдесов к разрушению? — вопросил Вафф. — Когда повиндах показали мне этот документ, я понял, что Бог посылает нам знак.

— Ведьмы все еще отрицают свое авторство? — подал голос Торг Младший.

С какой готовностью он со всем соглашается, подумалось Ваффу.

— Каждая религия повиндах была озадачена этим манифестом, — сказал Вафф. — Всякая вера, кроме нашей, осталась в подвешенном состоянии.

— Какая тяжкая проблема! — съязвил Мирлат.

— Но об этом знаем только мы, — возразил Вафф. — Кто еще может хотя бы подозревать о существовании Шариата?

— Гильдия, — ответил Мирлат.

— Они никогда никому не говорили об этом и не скажут. Они прекрасно знают, чем мы им ответим.

Вафф взял с колен пачку листков и снова приступил к чтению.

— Нашу вселенную пронизывают силы, которые мы не в состоянии познать. Мы видим тени этих сил, когда они проецируются на экран нашего сознания и становятся доступными нашему наблюдению, но познать природу их мы все равно не можем. Мы не понимаем их.