Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
— Можно тебя съесть? — спросил шакал, тяжело дыша и с вожделением разевая пасть.
— Господи, только не это, — сказал Барни.
Он лихорадочно искал в кабине экскаватора какое–нибудь оружие; пальцы его сжались на рукоятке тяжелого гаечного ключа. Он недвусмысленным жестом показал его марсианскому хищнику; ключ и то, как он его держал, говорили сами за себя.
«Слезай с этой штуки, — с надеждой и отчаянием думал марсианский хищник. — Там мне до тебя не добраться».
Последняя мысль не предназначалась Барни, но, видимо, вырвалась невольно. Зверю явно не хватало хитрости.
«Я подожду, — думал он про себя. — В конце концов ему придется слезть».
Барни развернул экскаватор и двинулся обратно к бараку Чикен–Покс. Машина, с шипением и треском, двигалась удручающе медленно; казалось, она вот–вот сдохнет. Барни чувствовал, что не доедет до барака. «Может, зверь прав, — подумал он. — Придется слезть и достойно его встретить.
Меня пощадила наивысшая форма жизни, которая овладела Палмером Элдричем и появилась в нашей системе, — а теперь меня сожрет глупый зверь. Конец долгому бегству, — с горечью думал он. — Окончательное решение, которого еще пять минут назад, несмотря на свои способности к ясновидению, я не предвидел. Возможно, не хотел предвидеть…, как триумфально объявил бы доктор Смайл, окажись он здесь».
Экскаватор взвыл, затрясся и с болезненным стоном остановился; еще несколько секунд в нем теплилась жизнь, потом она прекратилась.
Несколько мгновений Барни молча сидел за пультом машины. Старый марсианский шакал сидел неподалеку, не спуская с него глаз.
— Ладно, — сказал ему Майерсон. — Иду.
Он выскочил из кабины, размахивая тяжелым ключом.
Зверь бросился на него.
В пяти футах от Барни он внезапно заскулил, свернул в сторону и промчался мимо. Барни обернулся, глядя на шакала.
«Нечистый, — думал зверь, остановившись на безопасном расстоянии и со страхом глядя на человека. — Ты нечистый», — с отвращением сообщил он.
«Нечистый, — подумал Барни. — Как это? Почему?»
«Просто нечистый, — мысленно ответил хищник. — Посмотри на себя. Я не могу тебя съесть; я бы заболел».
Зверь не двигался с места, глядя на него с разочарованием и отвращением. Он был испуган.
— Возможно, мы все для тебя нечистые, — сказал Барни. — Все земляне, чужие для этого мира. Все пришельцы.
— Нет, только ты, — угрюмо сказал зверь. — Взгляни только на — тьфу! — свою правую руку. С тобой что–то не в порядке. Как ты можешь так жить? Ты не можешь каким–то образом очиститься?
Барни не утруждал себя разглядыванием руки; в этом не было необходимости.
Спокойно, со всем достоинством, на которое был способен, он двинулся по рыхлому песку к своему бараку.
Ночью кто–то постучал в дверь.
— Эй, Майерсон. Открой.
Он надел халат и открыл дверь.
— Этот корабль опять прилетел, — возбужденно крикнул Норм Шайн, хватая его за рукав. — Ну, знаешь, тот, с людьми из «Чуинг–Зет». У тебя еще остались скины? Если так, то…
— Если они хотят меня видеть, — сказал Барни, высвобождая рукав, — им придется спуститься сюда. Можешь им так и передать.
Он закрыл дверь.
Норм ушел, громко топая.
Барни сел за стол, достал из ящика пачку земных сигарет и закурил; он сидел и размышлял, слыша наверху и вокруг топот ног соседей. «Как большие мыши, — подумал он, — почуявшие приманку».
Дверь его комнаты открылась. Барни, не поднимая глаз, продолжал рассматривать крышку стола, пепельницу, спички и пачку «Кэмела».
— Мистер Майерсон…
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — ответил Барни. Войдя внутрь, Палмер Элдрич закрыл дверь, сел напротив Барни и сказал:
— Все верно, друг мой. Я отпустил тебя сразу же перед тем, как это произошло, перед тем как Лео выстрелил во второй раз. Это тщательно продуманное решение. У меня было достаточно времени, чтобы его принять; чуть больше трех столетий. Я не скажу тебе почему…
— Меня не волнует почему, — прервал его Барни. Он все еще не поднимал глаз.
— Ты не можешь смотреть на меня? — спросил Элдрич.
— Я нечистый, — сообщил Барни.
— КТО ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ?
— Зверь в пустыне. Он никогда меня до этого не видел; он узнал об этом, когда подошел ближе.
«С расстояния в пять футов, — подумал он. — Этого хватило».
— Гм. Возможно, у него были свои причины…
— У него не было никаких причин. Собственно говоря, даже наоборот. Он был полуживой от голода и мечтал о том, чтобы меня съесть. Поэтому он говорил правду.
— Для примитивного разума нечистый и святой — это одно и то же, — сказал Элдрич. — Это просто табу. Ритуальное…
— О, черт побери, — со злостью сказал Барни. — Он говорил правду, и ты прекрасно об этом знаешь. Я жив и не умру на том корабле, но я осквернен.
— Мной? — Подумай — и поймешь.
Помолчав, Палмер Элдрич пожал плечами:
— Ладно. Меня изгнали из одной планетной системы…, не буду говорить, из какой, поскольку это не имеет значения, — тогда я вселился в сумасшедшего, желающего быстро разбогатеть представителя вашего вида. Небольшая часть меня перешла и в тебя. Однако лишь небольшая. Постепенно, с течением времени ты от меня избавишься. Другие колонисты ничего не заметят, поскольку это затронуло и их; это произошло, когда они приняли средство, которое я им дал.
— Мне хотелось бы знать, — сказал Барни, — чего ты намеревался достичь, снабжая нас Чуинг–Зет.
— Вечности, — спокойно ответило сидевшее напротив него существо.
Барни поднял глаза.
— Размножение?
— Да, единственным доступным мне способом. Охваченный отвращением, Барни сказал:
— Боже мой. Мы все оказались бы твоими детьми.
— Теперь уже не о чем беспокоиться, — сказало существо и весело, совсем по–человечески, рассмеялось. — Занимайся своим огородом, копай оросительную систему. Я, честно говоря, с нетерпением жду смерти и буду рад, когда Лео Булеро сделает то, о чем сейчас думает…, что запланирует сейчас, когда ты отказался принять токсин, отравляющий мозг. Во всяком случае, я желаю тебе счастья здесь, на Марсе; мне бы такая жизнь вполне подошла, но что делать…, не вышло.
Элдрич встал, — Ты мог бы вернуться в прежнее состояние, — сказал Барни. — Вернуть себе тот облик, в котором пребывал, до встречи с Элдричем. Тебе незачем торчать здесь, в его теле, когда Лео откроет огонь по твоему кораблю.
— Мог бы? — насмешливо сказал тот. — Возможно, тогда меня ожидало бы нечто худшее. Ты не можешь этого понять; ты — существо, жизнь которого относительно коротка, а короткая жизнь означает намного меньше… — он замолчал, задумавшись.
— Не говори, — сказал Барни, — я не хочу этого знать.
Когда он снова поднял глаза, Палмера Элдрича уже не было.
Он закурил следующую сигарету.
«Что за болото, — подумал он. — Значит, так мы реагируем, когда, наконец, встречаем в Галактике другое разумное существо. И ведет оно себя так же глупо, как и мы, а со многих точек зрения и намного хуже. И этого никак не изменить. Уже не изменить.
А Лео хотел бороться с Элдричем с помощью этого токсина.
Забавно.
И вот он я, не сделавший того, что должен был сделать, чтобы помочь суду. Физически и психически нечистый.
Может, Энн сумеет что–то для меня сделать, — вдруг пришло ему в голову. — Может, существует какой–то способ вернуться в предыдущее состояние — прежде чем нынешнее станет постоянным». Он пытался что–то вспомнить, но он так мало знал о неохристианстве. Во всяком случае, стоило попытаться; всегда есть какая–то надежда, а в предстоящие годы она ему понадобится.
Тем не менее существо, обитающее в глубинах космоса, а теперь принявшее облик Палмера Элдрича, в определенной степени было подобно Богу. А если даже оно и не было Им, решил Барни, то, во всяком случае, являлось частью Его творения. Так что часть ответственности лежала и на Нем.
Только как заставить Его признать это? Это могло оказаться значительно более трудной задачей.
И все же стоило поговорить с Энн Хоуторн; она могла знать какой–нибудь способ, чтобы этого добиться.
Хотя вряд ли. У него было ужасное предчувствие: простое, легко облекаемое в слова, относящееся к нему самому и ко всем остальным, ко всей сложившейся ситуации.
Есть такая вещь, как спасение души. Однако…
Не для всех.
***
Возвращаясь на Землю из закончившегося неудачей полета на Марс, Лео Булеро постоянно совещался с сопрождавшим его Феликсом Блау. Наконец они поняли, что нужно делать.
— Он постоянно путешествует между Венерой и другими планетами, а также своими владениями на Луне, — подытожил Феликс Блау. — А мы знаем, как легко уничтожить корабль, летящий в пустоте; даже небольшая дырочка…
Он проиллюстрировал свои слова жестом.
