Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс
Но ведь такое положение дел не может продолжаться долго. Спору нет, хозяин – личность очень интересная, но все-таки Клавэйна похитили. Оторвали от исключительно важного и срочного дела.
– Расскажите еще о Скади. Чего она хотела от Мадемуазели?
– Это не так просто описать… Постараюсь, но вы уж простите, если что-нибудь перепутаю. Я многого не понимаю и, честно говоря, не надеюсь понять.
– Да, я это учту. Рассказывайте, я внимательно слушаю.
Они вышли в зал, заполненный металлическими скульптурами странных форм, напоминавшими сухие струпья и чешуи колоссального дракона. Каждая стояла на отдельном пьедестале с поясняющей табличкой.
– Скади интересовала технология.
– Какая?
– Манипуляции с квантовым вакуумом. В очень широких пределах. Мистер Клавэйн, я не ученый и о многом имею лишь самое поверхностное представление. Но, как я понимаю, основополагающее свойство материи – инерция – определяется на самом деле свойствами вакуума, куда эта материя погружена. Позволю себе предположить, что приемы манипулирования инерцией были бы весьма полезными для сочленителей.
Клавэйн подумал о том, что «Паслен» преследовал его с необыкновенной быстротой. Конечно, это можно было бы объяснить подавлением инерции – как и присутствием Скади на борту во время предыдущего рейса «Паслена». Наверняка она настраивала аппаратуру, проверяла в деле. Так что техника подавления инерции уже реализована, пусть и в зачаточной форме. Но лучше Эйчу узнать об этом не от Клавэйна.
– Мне неизвестно о какой-либо программе, преследующей эту цель, – произнес Клавэйн, осторожно подбирая слова, чтобы не допустить прямой лжи.
– Несомненно, даже у сочленителей такая программа была бы засекреченной. Она требует большой и очень опасной работы.
– А откуда эта технология вообще взялась?
– Вот это самое интересное. Скади… то есть сочленители в лице Скади явились сюда, точно зная о предмете поисков. Будто рассчитывали заполучить финальный элемент, недостающую деталь головоломки. Думаю, вам известно, что операцию сочли неудачной. Выжила одна Скади, и она вернулась назад лишь с горстью добытых артефактов. Но оказались ли они достаточными для реализации технологии, я не знаю.
Договорив, Эйч хитро глянул на Клавэйна и улыбнулся.
Они достигли конца коридора, вышли на галерею с низкими перилами, окаймлявшую огромный, во много этажей зал с косыми стенами. Клавэйн склонился над перилами и увидел вентиляционные отверстия, трубы в крутых черных стенах.
– Я повторю вопрос, – сказал он. – Откуда эта технология взялась изначально?
– От ее владельца. Примерно век назад я узнал ошеломляющий факт: на этой планете уже сотни миллионов лет находится пришелец, потерпевший кораблекрушение, но практически невредимый. Я выяснил, где он прячется.
Эйч замолчал, очевидно дожидаясь реакции Клавэйна.
– Продолжайте, – попросил тот.
– К сожалению, не я первый узнал о несчастном создании. Другие открыли, что пришелец может поставлять ценные материалы, если регулярно причинять ему боль. Это в принципе отвратительно и недопустимо, но в данном случае отвратительнее многажды, поскольку пришелец был в высшей степени социальным существом. И разумным. Представитель древней расы, далеко распространившейся по Галактике. А в обломках его корабля сохранились действующие агрегаты… Кстати, вы не догадываетесь, куда мы держим путь?
Они прошли вдоль стены зала с куполообразным сводом. О его назначении Клавэйн догадаться не смог.
– Среди этих агрегатов были и подавители инерции?
– Похоже на то. Должен признаться, обнаружение пришельца не стало для меня полной неожиданностью. Я знал, чего можно ожидать, поскольку весьма значительное время назад уже встречал подобные существа.
– Человек с меньшим житейским опытом, чем у меня, затруднился бы в такое поверить, – заметил Клавэйн.
Эйч остановился близ угла, положил руки на низкий мраморный подстенок.
– Я расскажу вам больше. Тогда, надеюсь, поверите. Должно быть, вы уже поняли: наша Вселенная – опасное место для жизни. Не сомневаюсь, что сочленители это выяснили досконально. Сколько сейчас известно истребленных разумных рас – тринадцать? Или уже четырнадцать? А пара выживших, к сожалению, до того чужда нам, что невозможно в точности определить, насколько они разумны и разумны ли вообще. Похоже, у Вселенной есть способ искоренять зародившуюся разумную жизнь, если та чересчур зарывается.
– Да, существует и такая теория, – подтвердил Клавэйн, не желая выдавать, насколько слова Эйча согласуются с данными сочленителей, со сведениями Галианы о волках, жадно рыщущих по космосу в поисках разумной добычи.
– Не просто теория. Личинки – назовем так расу нашего пришельца – были загнаны и доведены почти до вымирания. Теперь они живут лишь в межзвездном пространстве, боясь подойти к свету и теплу. Эти несчастные прозябают в постоянном страхе, поскольку знают, как легко выдать себя убийцам. В конце концов они выработали защитную стратегию, которая включает отчаянные, крайние меры. Они неагрессивны от природы, но убеждены в том, что для собственной безопасности можно зачистить слишком уж шумную и любопытную разумную расу.
Эйч снова пошел вдоль стены. Коснулся ее на ходу ладонью, и на мраморе остался тонкий красный след.
– А как вы узнали о пришельцах?
– Мистер Клавэйн, это
