Дэвид Брин - Прыжок в солнце. Звездный прилив
Кипиру выскользнул из узкого илистого пролива и прислушался. Уже на протяжении часа до него не доносился охотничий клич, но это ничего не означало. Кипиру представил себе окружающую местность по доходившим до него отражениям; он знал, что некоторые из них — искусный обман. Гигант где-то поблизости, он использует свой превосходный сонарный орган, чтобы каждый раз искажать картину отражений.
Кипиру пожалел, что ничего не видит. Полуночные тучи погрузили все во тьму. Только слабо фосфоресцирующие растения освещали море.
Кипиру поднялся на поверхность, чтобы вдохнуть, и посмотрел на серебристые нижние облака. Шел мелкий дождь, островная растительность шумела и раскачивалась.
Кипиру сделал несколько вдохов и снова опустился. Вниз, туда, где неизбежна битва.
Фантомы плыли по проливам. Псевдоэхо показывало проход прямо на севере, но Кипиру, тщательно рассмотрев его, решил, что это иллюзия.
Точно такой же ложный проход недавно чуть не обманул его; он слишком поздно начал поворачивать и ударился о покрытую водорослями металлическую стену острова. Избитый, он с трудом выбрался из путаницы стеблей как раз вовремя, чтобы избежать тарана. Огромная морда Кта-Джона проскочила всего в нескольких дюймах от него. Вдогонку ему раздался выстрел из лазерного ружья. Кипиру обожгло левый бок. Ужасно больно.
В тот раз только лучшая маневренность спасла его. Он нашел убежище и закачался на волнах боли.
Со временем он смог бы, наверно, уйти от псевдокасатки. Но время играет на руку Кта-Джону. Тот целиком посвятил себя ритуальной охоте и ни о чем другом не помышлял. Он не собирался возвращаться к цивилизации. Он хотел только, чтобы Игнасио Метц защитил на Земле его право на потомство. И поэтому старался обезвредить Кипиру.
Но у Кипиру были обязанности на борту. А «Стремительный» не станет его ждать, если появится возможность уйти.
«На самом ли деле я так стараюсь уйти?» — подумал он.
Кипиру нахмурился и замотал головой. Два часа назад он был почти уверен, что потерял Кта-Джона. И вместо того чтобы бежать, повернул назад под каким-то предлогом, которого уже не помнил, и снова отыскал запах-звук гиганта. Враг тоже почуял добычу. Через несколько мгновений прозвучал охотничий клич, и мутант снова устремился за ним.
«Почему я это сделал?»
На мгновение мелькнула мысль... правда... Но Кипиру отбросил ее. Враг приближается. Кипиру едва ощутил приток адреналина, который заставил его забыть боль от ушибов и ожога.
Иллюзии исчезли, рассеявшись, как туман, превратившись в постоянные щелчки и шепот. Мощно ударяя по воде плавниками, гигант вошел в пролив ниже Кипиру. Кта-Джон поднялся к поверхности, показав белые пятна на животе, потом проплыл мимо ниши Кипиру, выпуская перед собой луч сонара.
Кипиру подождал, пока чудовище пройдет мимо, потом сам поднялся на поверхность. Пять раз неслышно вдохнул, потом погрузился, не шевеля плавниками.
Чудовище находилось в десяти метрах. Кипиру не шевелился. Кта-Джон поднялся и снова вдохнул. Но когда он начал опускаться, Кипиру послал поток щелчков, который отразился от двух металлических холмов за проливом.
Полукасатка быстро развернулась и пошла налево, гонясь за иллюзией. Кта-Джон прошел почти под Кипиру.
Как глубинная бомба, Кипиру носом упал на врага.
Но у того оказалось невероятное чутье, хотя Кипиру держался неестественно тихо. Кта-Джон услышал что-то за собой и, успев развернуться, как дервиш, приподнялся в воде вполоборота к Кипиру.
Угол для удара неудобный. Навстречу развернулись огромные челюсти и лазерное ружье. Попытка бежать означает получить залп из лазера.
Вдруг в сознании Кипиру всплыл один эпизод. Он вспомнил, как инструктор по тактике в академии рассказывал о преимуществах неожиданности.
...У нас, как разумных землян, это единственное и уникальное оружие в арсенале, которое другие не могут скопировать...
Кипиру еще сильнее увеличил скорость и оказался перед Кта-Джоном, брюхо к брюху. Он улыбнулся.
Кто может отказатьВнимательному поклоннику —Потанцуем!
Взвыли доспехи Кипиру, и три механические руки схватили Кта-Джона и зажали его на месте.
Ошеломленный экс-боцман в гневе закричал и щелкнул челюстями, пытаясь схватить Кипиру, но не смог дотянуться. С помощью массивных плавников он пытался высвободиться, но хвост Кипиру дублировал движения соперника, удерживая их на месте.
Кипиру почувствовал эрекцию и обрадовался ей. В эротических играх молодых самцов более сильный обычно исполняет мужскую роль. Кипиру ткнулся в Кта-Джона и услышал отчаянный возмущенный вопль.
Гигант дергался и извивался, бил хвостом, бросался в разных направлениях, заполняя воду своими воплями. Кипиру прочно держал его, понимая, какими будут следующие действия Кта-Джона.
Полукасатка боком двигалась к крутой стене острова. Кипиру продолжал держать Кта-Джона. Тот уже готов был ударить его о стену, прижать своим телом. Но тут Кипиру неожиданно изогнулся и бросил весь свой вес в одну сторону.
Хотя Кта-Джон и был гигантом, подлинной касаткой он не был. Кипиру весил достаточно, чтобы развернуть их обоих непосредственно перед столкновением. Правый бок Кта-Джона ударился в рваный металлический край, и за ним потянулась полоса кровавых пузырей.
Кта-Джон плыл, ошеломленно качая головой и оставляя за собой кровавое облако. На мгновение гигант потерял интерес ко всему, кроме воздуха. Он поднялся на поверхность и задышал.
«Вскоре и мне понадобится воздух, — понял Кипиру. — Но сейчас время ударить!»
Он откинулся, пытаясь привести в действие свой режущий факел.
Но он застрял! Застрял в доспехах Кта-Джона! Кипиру тащил и не мог высвободить его.
Кта-Джон смотрел на него.
— Теперь тттвоя очередь, маленький дельфин, — улыбнулся он. — Ты зажал меня здесь. И мне теперь остается только удерживать тебя под водой. Будет интересно, когда ты запросишь воздуха!
Кипиру захотелось выругаться, но нужно было беречь силы. Он пытался перевернуть Кта-Джона на спину, чтобы самому добраться до поверхности. Она всего в нескольких метрах над ним. Но Кта-Джон предотвращал каждую его попытку.
«Думай, — сказал себе Кипиру. — Я должен думать. Если бы я лучше знал кининк. Если бы...»
Легкие его горели. Он чуть не испустил крик тревоги на праймале.
Он помнил, когда в последний раз ему хотелось перейти на праймал. Вспомнил голос Тошио, насмешливый, успокаивающий. Вспомнил клятву умереть, но не опуститься на уровень животного.
«Конечно! Я глупая рыба-переросток! Почему я не думаю?»
Вначале он послал по нервной связи команду выбросить факел. Потом привел в движение механические руки.
Тот, кто выбираетВозврат,Не нуждается ни в космосе,Ни в орудиях астронавта.
Клешней он схватил нервное гнездо в височной части головы Кта-Джона. Глаза чудовища расширились, но, предваряя его попытку напасть, Кипиру вырвал гнездо, стараясь как можно сильнее ранить противника. Враг взвыл от боли, и Кипиру выдернул кабель, сделав бесполезными доспехи Кта-Джона.
Механические руки Кта-Джона, бившиеся под ним, застыли. Негромкое гудение лазерного ружья стихло. Кта-Джон выл и бился.
Броски мутанта на мгновение вынесли их на поверхность. Кипиру глотнул воздуха. С шумом они снова погрузились, и Кипиру перенес захват на доспехи противника. Он держал их двумя механическими руками.
— Сейчас мы... — пробормотал он, готовясь привести в действие третью руку и разорвать врага.
Но Кта-Джон рывком сумел высвободиться. Кипиру взлетел в воздух и с громким плеском упал по другую сторону узкой отмели.
Отдуваясь, они смотрели друг на друга через мель. Потом Кта-Джон щелкнул челюстями и развернулся в поисках прохода. Погоня возобновилась.
На рассвете всей дипломатии пришел конец. Никакого изящества звуковых иллюзий, никаких насмешек. Кта-Джон со свирепой одержимостью преследовал Кипиру. Казалось, он не испытывал усталости. Потеря крови только усилила его ярость.
Кипиру уходил в узкие проливы, некоторые не глубже двенадцати дюймов, пытаясь довести раненую псевдокасатку до изнеможения. О бегстве он и не помышлял. Битва шла не на жизнь, а на смерть.
Но Кта-Джон, казалось, не знал усталости.
Охотничий клич эхом отдавался в проливах. Чудовище совсем близко.
— Пилотттт! Почему ты сссопротивляешься? Ты ведь знаешь, что пищевая цепочка на моей ссстороне!
Кипиру мигнул. Как может Кта-Джон связывать это с религией?
До возвышения концепция пищевой цепочки, как некой мистической иерархии, была в центре мировоззрения китообразных, частью «сна китов».
