Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 1
Конвей расхохотался и сказал:
– Мне понятны их чувства, капитан. Они лишились бесценных исторических материалов, которые уже много веков считались безвозвратно утерянными. Получается, что они лишились их вдвойне, и на меня они тоже злятся вдвойне из-за того, что я не забил неотложку под завязку всевозможными записями и находками с «Эйнштейна». Честно говоря, было у меня такое искушение. Но кто знает, каких еще бактерий, к которым у нас больше нет иммунитета, я мог бы нахватать вместе с этими записями и артефактами? Я не мог рисковать, а наши визитеры, как только они отринут образ историков-дилетантов и снова станут лучшими Старшими врачами и диагностами Главного Госпиталя Сектора, поймут, что на моем месте повели бы себя точно так же.
– Я с вами согласен, доктор, – отозвался Флетчер, – и искренне сочувствую и вам, и им. Я понимаю, что после того, как эти существа покидают «Ргабвар», им, независимо от того, к какому типу физиологической классификации они принадлежат, приходится подвергаться длительной и неприятной процедуре обеззараживания. Следовательно, нас чтут своим вниманием сплошные энтузиасты или мазохисты от истории. Я просто пытаюсь найти способ, как бы им повежливее сказать: «Держитесь подальше от моего корабля».
– Некоторые из них, – беспомощно ответил Конвей, – диагносты.
– Можно подумать, это что-то объясняет, доктор, – в отчаянии развел руками Флетчер. – Что в них такого особенного, в этих диагностах?
Все оторвались от еды и уставились на Конвея, а он вообще в столовой есть не мог – он питался исключительно в своей стерильной каюте. Порхание Приликлы стало чуть менее устойчивым, Нэйдрад издала короткий трубный звук. Транслятор оставил этот звук без перевода, но, судя по всему, то было нечто вроде недовольного фырканья. Вместо Конвея капитану ответила Мерчисон.
– Диагносты очень особенные, капитан, – сказала она и, улыбнувшись, добавила: – Просто уникальные. Вы уже знаете, что они составляют медицинскую элиту госпиталя и потому просто так командовать ими невозможно. Кроме того, когда вы говорите с диагностом, вы никогда не можете быть до конца уверены в том, с кем именно вы…
В Главном Госпитале Сектора были созданы прекрасные условия для лечения всех видов известных на сегодняшний день разумных существ, – объяснила Мерчисон. Но ни один врач не в состоянии был, при всем своем желании, удержать в мозгу даже толику сведений по физиологии, необходимых для лечения представителей всех этих видов. Хирургические навыки, кое-какие знания по многовидовой медицине приходят с обучением и опытом, и все же полный объем знаний о физиологии конкретного пациента, нуждающегося в комплексном лечении, можно получить только с помощью мнемограммы. Мнемограмма представляет собой всего-навсего запись мозгового излучения некоего медицинского светила, принадлежащего к тому же виду, что и данный пациент.
Если доктору-землянину предстояло лечить пациента-кельгианина, этот доктор получал мнемограмму ДБЛФ до окончания лечения, после чего запись из его сознания стиралась. Единственным исключением из этого правила были Старшие врачи, занятые преподавательской деятельностью, для которой нужно было постоянно носить одну-две мнемограммы, а также диагносты.
Диагност являлся представителем высшей касты медиков, существом, чья психика была сочтена настолько устойчивой, что могла выдержать ношение шести, семи, а порой и десяти мнемограмм одновременно. Этим нагруженным всевозможными сведениями умам поручали такие глобальные проекты, как оригинальные исследования в области ксенологической медицины и лечение новых заболеваний у дотоле неведомых науке существ.
Но мнемограммы включали в себя не только сведения по физиологии – вместе с ними в сознание реципиента попадали память и личность донора, носителя медицинских познаний. В результате диагност добровольно приобретал самую тяжелую форму шизофрении, а существа, как бы населявшие его разум, запросто могли быть агрессивными, неприятными в общении личностями. Гении, в том числе и медицинские светила, редко бывают душками в плане коммуникабельности. Наоборот, они чаще всего прочно напичканы всевозможными странностями, капризами и фобиями.
Личность самого диагноста, конечно, никогда не заглушалась мнемограммами на сто процентов, но реакция на любой заданный вопрос – как профессиональный, так и личный, находилась в прямой зависимости от того, с каким пациентом работал диагност, от того, в каком проекте он в данный момент был занят, и от того, насколько глубока была степень его сосредоточения на работе. Реакция могла оказаться какой угодно, и потому, согласно правилам хорошего тона, следовало осведомиться, кто именно из существ, временно оккупирующих сознание диагноста, дал тот или иной ответ на заданный вопрос. А еще лучше было выяснить это прежде, чем задавать вопрос. Б общем, диагностами командовать было не принято, и даже Главный психолог госпиталя О'Мара относился к ним с определенной долей осмотрительности…
– Поэтому, боюсь, их нельзя просто так спровадить отсюда, капитан, – продолжала Мерчисон, – а старшие врачи, сопровождающие диагностов, приведут вам сколько угодно самых веских доводов в пользу необходимости своих визитов на борт карантинного судна. Не забывайте: в последние две недели они обследовали нас буквально клетку за клеткой, а если мы предложим им перестать вести исторические беседы с экипажем корабля-разведчика, они ведь могут и к более тщательному обследованию перейти…
– Ну уж нет, вот этого не надо, – поспешно прервал ее Флетчер и вздохнул. – Но Торннастор вроде бы малый дружелюбный, хоть и великоват и неуклюж, и он наведывается к нам чаше других. Не могли бы вы, мэм, поговорить с ним и намекнуть, что если бы он заглядывал пореже и не приводил с собой свою медицинскую свиту…
Мерчисон решительно покачала головой:
– Торннастор – Главный диагност Отделения Патофизиологии, а это означает – старший диагност в госпитале. Кроме того, он источник новостей, друг и мой начальник. И вообще меня визиты Торни радуют. Вам, пожалуй, покажется странным, почему тралтан-ФГЛИ – шестиногий слон-переросток, теплокровное кислорододышащее существо, у которого, помимо шести ног, имеется еще две пары манипуляторных щупалец и просто-таки неприличное число глаз, – с таким упоением обсуждает слухи из отделения, где лечатся и работают метанодышащие СНЛУ. Быть может, вас также изумит, каким образом нечто скандальное может произойти между двумя разумными кристаллами, живущими при ста пятидесяти градусах ниже нуля по стоградусной шкале? Вероятно, вам станет интересно, с какой стати личная жизнь СНЛУ может настолько заинтересовать теплокровное кислорододышащее существо. Но вы должны уразуметь, что чувства, испытываемые Торни по отношению к другим инопланетянам, уникальны и что он – одна из наиболее устойчивых и уравновешенных мультиличностей…
Флетчер, защищаясь, поднял обе руки и сказал:
– Да-да-да, и еще он обладает редкостным талантом: его сотрудники относятся к нему с удивительной любовью и верностью. Ладно, мэм, вы меня убедили. Теперь я кое-что знаю о диагностах и не могу препятствовать им в набегах на мой корабль.
– Боюсь, все так и есть, капитан, – сочувственно проговорила Мерчисон. – В такой ситуации что-то поделать мог бы только О'Мара. Но он очень тепло относится к диагностам и при любом удобном случае говорит, что всякий, кому хватило ума стать диагностом, – безумец…
Уже некоторое время к этому моменту экран коммуникатора светился, а красовалась на нем суровая физиономия Главного психолога.
– Вот интересно, – язвительно заметил О'Мара, – стоит мне случайно подслушать чей-то разговор, как оказывается, что люди говорят обо мне. Но извиняться и что-либо объяснять не надо, я вам все равно не поверю. Конвей, Флетчер, у меня для вас новости. Доктор, вы можете снять скафандр, подключить вашу каюту к системе жизнеобеспечения корабля и вернуться к совместному питанию и прочим контактам с вашими коллегами. – Он едва заметно усмехнулся, но на Мерчисон при этом не посмотрел. – Корабль считается дезинфицированным, но, честно говоря, этот случай обнаружил серьезные просчеты в нашей системе приема пациентов.
До сих пор, – продолжал он, – мы справедливо полагали, что новые больные или раненые не представляют угрозы, поскольку патогенные микроорганизмы с одной планеты не опасны для выходцев с другой. Кроме того, мы несколько расслабились на предмет инфекционных заболеваний у особей одного и того же вида – в связи с тем, что в ходе перед полетами состояние здоровья всех членов экипажей самым тщательным образом проверяется. Поэтому мы продолжаем соблюдать осторожность и выводим с «Ргабвара» пока только команду «Тенельфи». Экипажу «Ргабвара» предписано пробыть на борту корабля еще пять суток. Первыми гриппом заразились офицеры с «Тенельфи», а уже потом экипаж неотложки. Через пять дней карантин будет закончен и для вас, и для корабля. Тем не менее, чтобы вы не заскучали от ничегонеделания, для вас есть задание. Капитан Флетчер, вы и ваши подчиненные возвращаетесь к своим обязанностям. Как скоро вы можете стартовать?
