Урсула Ле Гуин - Толкователи (сборник)

Где-то одновременно со мной в нашем поселении появились двое новых мужчин; они поселились в Северном Доме вдвоем. Юноши на Территории довольно часто разбиваются по парочкам и потом, возмужав, поселяются вместе. Это помогает им выжить. Некоторых из них действительно связывает секс, некоторых – вопрос выживания, поэтому, уходя с Территории, некоторые пары расстаются. И прошлым летом один из них ушел с другим мужчиной. Того, что остался, нельзя было назвать красивым, но я заметила его. В его коренастом сильном теле было нечто вселяющее уверенность. Я уже несколько раз заглядывала к нему, но он был слишком робок. В тот день Серебряной Поры, когда туман плотно укутал реку, он увидел висящее у меня в ухе украшение, и глаза его потеплели.

– Правда, красиво? – спросила я.

Он кивнул.

– Я надела его, чтобы ты хоть раз взглянул на меня.

Но он до того засмущался, что я уже в открытую добавила:

– Если тебе нравится секс только с мужчинами, так и скажи. – Честно говоря, я сильно побаивалась, что так и есть.

– Нет, нет, – наконец, заикаясь, выдавил он из себя. – Нет. – А затем вдруг бросился бежать по тропинке, но у поворота остановился и оглянулся. Я медленно пошла за ним, не понимая, чего же он хочет на самом деле: чтобы я шла за ним или чтобы я оставила его в покое.

Он все же ждал меня. А рядом под корнями красного дерева была вырыта небольшая землянка. Ветви, спускавшиеся до самой земли, полностью прикрывали ее, можно было пройти рядом на расстоянии вытянутой руки и ничего не заметить. А внутри она была вся выстелена пышной свежей травой, все еще пахнущей летним солнцем. Вход был таким низким, что войти можно было, только пригнувшись. Я вошла и села на охапку пахнущей летом травы. Он все еще стоял снаружи.

– Заходи, – позвала я, и он зашел.

– Я сделал ее для тебя, – признался он.

– Ну а теперь сделай мне еще и ребенка, – сказала я.

И мы это сделали. Может быть, в тот же самый день, а может, и в какой другой.

А теперь я скажу вам, почему я все же после стольких лет вызвала корабль, даже не зная, есть он еще на орбите или улетел, и попросила прислать за мной на пустоши катер.

Рождение дочери было воплощением всех моих надежд и стремлений и завершением моей души. Но когда в прошлом году родился сын, это уже не имело к душе никакого отношения. Он вырастет и уйдет, чтобы сражаться и терпеть нужду, чтобы жить и умереть, как мужчина. А моя дочка – Еднеке, Листочек (я назвала ее в честь мамы), сама выберет: улететь ей или остаться. Но что бы она ни выбрала, я все равно останусь одна. И я очень надеюсь, что так оно и будет. Но я разрываюсь между двумя мирами: я личность этого мира, но я еще и женщина из народа моей матери. И я обязана передать свое знание детям ее народа. Вот поэтому я и вызвала катер. На корабле мне дали прочитать отчет моей матери, а затем я надиктовала в их машины свой отчет для тех, кто хочет узнать один из путей создания собственной души. К ним, к детям, я обращаюсь: «Вслушивайся! Берегись магии! Осознавай!»

Дело о Сеггри

Первый контакт с Сеггри был зафиксирован в 242 году 93-го Хайнского цикла. Тогда на планете после путешествия продолжительностью в шесть поколений совершил посадку поисковик с Иао (Дельта), и его капитан занес настоящий отчет в бортовой журнал своего корабля.

Мы провели около сорока дней в этом мире, который сами туземцы называют Сег-гри или Йеха-ри, принимали нас здесь хорошо, и отбыли мы скорее с благоприятным впечатлением от туземцев, насколько слово «благоприятный» согласуется с неповторимым образом их жизни. Обитают они в прекрасных больших строениях, именуемых Замками, со всех сторон окруженных просторными парками. За внешними стенами парков тянутся прекрасно возделанные поля и плодоносные сады, с великим тщанием взращенные на месте знойной и засушливой каменистой пустыни, занимающей бо́льшую часть суши на этой планете. Туземные женщины живут в селах и городках, лепящихся к замковым стенам снаружи. Работа по возделыванию земли лежит целиком на плечах женщин, от коих и проистекает все здешнее изобилие. Женщины суть рабыни своего лорда, во владениях которого располагается городок, где они проживают. Ютятся они вместе со скотиной самого разного вида, допускаемой прямо в дома, некоторые из них достигают, впрочем, весьма приличных размеров. Женщины, одетые однообразно-неряшливо, всегда и повсюду бродят стайками. Им не дозволяется заходить за стены парка; пищу и прочее добро, которым женщины снабжают мужчин, они оставляют во внешних воротах Замка. Перед нами женщины выказывали великий страх и недоверие. Когда кое-кто из моих людей, выйдя на дорогу, пытался полюбезничать там с девушками, из городка, точно стая диких зверей, высыпала толпа женщин, и мои люди предпочли спешно ретироваться в Замок. Наши гостеприимные хозяева посоветовали ради нашего же блага держаться подальше от женских поселений, чего мы впоследствии и придерживались.

Туземные же мужчины свободно разгуливают по своим огромным паркам, затевая то и дело различные спортивные состязания. На ночь глядя они, как правило, отправляются в определенные дома, которые принадлежат им в городке, где могут для удовлетворения похоти выбрать себе женщину, какую заблагорассудится. Женщины платят им за удовольствие тамошней валютой, как нам пояснили, медной монетой, а впоследствии, если случается забеременеть, еще и доплачивают. Ночи свои, таким образом, мужчины проводят в плотских наслаждениях так часто, как им того хочется, а дни – в разнообразных физических упражнениях или играх, и особенно часто в некой жестокой разновидности борьбы, где они швыряют друг друга в воздух так, что мы просто диву давались, как это у них обходится без членовредительства; они же легко вскакивали на ноги и возвращались в битву, в которой было почти что невозможно уследить за удивительно проворными движениями их конечностей. Они увлекаются также фехтованием на притупленных мечах и поединками с использованием длинных легких палок. Затем следует упомянуть также игру в мяч на большом поле, в которой игроки хватают и передают мяч руками или же отчаянно пинают его ногами, равно как пинают, толкают и сшибают игроков команды противника – да так, что многие из них получают увечья в пылу этой борьбы, надо сказать, весьма и весьма зрелищной: две команды в цветастых униформах, изукрашенных сверх всякой меры золотой мишурой, гурьбой мечутся по полю туда-сюда, вслед за мячом, который уносит из свалки к тем или иным игровым воротам кто-либо из игроков, вырвавшийся на свободу и преследуемый по пятам разгоряченными конкурентами. Так называемое поле брани для этой игры располагается вне стен замкового парка, близ городка, так что женщины могут приходить поглазеть на зрелище и поболеть, что они и делают постоянно, причем весьма пылко, скандируя имена полюбившихся игроков и подбадривая их неистовыми воплями.

Мальчиков в возрасте одиннадцати лет забирают у матерей и отправляют в Замки, дабы дать воспитание, подобающее мужчинам. Мы стали свидетелями одного из подобных случаев, сопровождаемых, как водится, пышной церемонией и всеобщим ликованием. Как нам объяснили, здешние женщины гораздо хуже переносят беременность ребенком мужского пола, и многие из новорожденных мальчиков, несмотря на все уделяемое им внимание и заботу, умирают еще во младенчестве, так что в этом мире насчитывается гораздо больше женщин, нежели мужчин, в чем мы усматриваем очевидный промысел божий, направленный против этой расы, равно как и против всех прочих, кто отказывается ЕГО признать, – нераскаявшихся язычников, чьи уши глухи к словам истины, а очи слепы к свету ее.

Этим людям почти неведомо искусство – за исключением разве что своего рода первобытной пляски, – а их научные познания сродни познаниям дикарей. Один почтенный старец из Замка, весь разодетый в парчу и бархат, с коим мне довелось беседовать и которого все крайне почтительно величали не то князем, не то Великим дедом, проявил вопиющее невежество, спросив нас, с какой это звезды мы спустились, – он, оказывается, был убежден, что звезды суть обитаемые миры, населенные людьми и прочими тварями. Туземцы пользуются сухопутным транспортом и морскими судами единственно на паровой тяге, и мы не заметили у них никаких признаков воздухоплавания, не говоря уже о космических полетах. Они к тому же не проявляют ни малейшего интереса к подобным вещам, а когда разговор все же коснется этой темы, ограничиваются полупрезрительной репликой: «Это все женские штучки!» Ничуть не сомневаюсь, поинтересуйся я у самых достопочтенных из этих мужей о таких общеизвестных вещах, как принципы работы машин, прядение тканей, трансляция головидения, меня незамедлительно поставили бы на место, упрекнув в интересе к сугубо женским материям и поведении, не достойном истинного мужчины.