Вернор Виндж - Пламя над бездной
— Чем ей там понравилось? — удивился Странник. — Чтобы тебя колотили, колотили, колотили…
На лице Равны тоже мелькнула улыбка, но глаза ее смотрели вниз, на прибой.
— Странные вещи есть в этой вселенной. Странник, и я рада, что есть и такие, о которых ты еще не читал. Там, где прибой ударяет в берег, — там много происходит тонких процессов. Ты сам видел жизнь, которая плавает в этом безумии. Как растения любят солнце, так некоторые создания пользуются разностью энергий в этой зоне. У них есть солнце, и прибой, и богатая пища… А все-таки нам стоит посмотреть за ней еще немного. — Между волнами были видны ветви Зеленого Стебля. Странник знал, что силы в них немного, но сейчас он понял, что они очень прочны. — Ей там будет хорошо, хотя эта дешевая тележка долго не продержится. Бедняжка Зеленый Стебель может остаться совсем без автоматики… и будет она со своими детьми нижайшими из всех наездников.
Равна повернулась к стае. И на лице ее была все та же улыбка. Удивленная, но… довольная?
— Ты знаешь, о какой тайне говорила Зеленый Стебель?
— Резчица рассказала мне то, что узнала от тебя.
— И я рада — то есть приятно удивлена, — что она позволила Зеленому Стеблю сюда прийти. Средневековый ум — прости, почти любой ум — предпочтет убить, чем позволить себе малейший риск в чем-нибудь подобном.
— Так зачем же ты рассказала королеве?
Насчет превращения тележки.
— Это ваш мир. А я устала изображать из себя бога — владельца Тайны. Зеленый Стебель согласилась. Если бы даже королева отказала, Зеленый Стебель могла воспользоваться гибернатором на «Внеполосном». — И скорее всего уснуть навсегда. — Но Резчица не отказала. Как-то она поняла то, что я сказала: что могут быть перевербованы настоящие тележки, но у Зеленого Стебля такой уже нет. За десятилетия берег этого острова будет населен сотнями молодых наездников, но они никогда не оснуют колонию вне этого архипелага без позволения местных жителей. Риск исчезающе мал… но все равно меня удивило, как это восприняла Резчица.
Странник расселся вокруг Равны, только одна пара глаз еще смотрела туда, где полоскались в прибое ветви наездницы. Он склонил голову:
— Мы и в самом деле средневековые. Равна — хотя сейчас и меняемся быстро. Мы были восхищены храбростью Синей Раковины в огне. Это заслуживает награды. И еще — средневековые народы привыкли к придворному вероломству. Так что с того, что риск — космического масштаба? Для нас, здешних, он от этого не более смертелен. А мы, первобытные бедняги, привыкли к смертельному риску.
От его насмешливого тона ее улыбка стала шире. И Странник усмехнулся, мотая головами. Его объяснение было правдой, но не всей правдой, даже не самой важной ее частью. Он вспомнил день накануне, когда они с Резчицей решали, что делать с просьбой Зеленого Стебля. Сначала Резчица опасалась, с государственной мудростью отнесясь к тайне, которой уже миллиарды лет. Даже оставить такое существо живым в анабиозе — и то уже риск. Государственная мудрость — средневековая — подсказывала решение: удовлетворить просьбу, оставить наездницу на далеком острове… а через пару дней пробраться туда тайно и убить ее.
Странник сидел рядом со своей королевой, так близко, как только могут родственники или супруги, не теряя ход собственных мыслей.
— Хранителю ты оказала больше чести, — заметил он. Убийца Описателя ходил по земле целым, едва ли вообще наказанным.
Резчица щелкнула челюстями — Странник знал, что сохранение жизни Хранителю было для нее раной на душе.
— Да. А от этих наездников мы видели только честность и храбрость. Я не причиню вреда Зеленому Стеблю. Но я боюсь. Это риск, который выше звезд.
Странник засмеялся. Это мог быть смех пилигримского сумасшествия, но…
— А чего же ты ждала, моя королева? Великий риск ради великих целей. Мне нравится быть среди людей, нравится касаться другого существа и при этом сохранять способность думать. — Он прыжком ткнулся носом в ближайший элемент Резчицы и тут же отскочил на более разумное расстояние. — Даже без их звездолетов и компьютеров они бы перевернули весь наш мир. Ты заметила, как нам легко выучить все, что они знают? Даже сейчас Равна все еще удивляется нашей беглости в языке. Даже сейчас она не понимает, как тщательно изучили мы Компьютер. А корабль их — это совсем просто, королева. Я не хочу сказать, что понимаю физику, на которой он основан, — да и среди звездного народа мало кто ее понимает. Но с их аппаратурой легко научиться работать, даже после всего, что она перенесла. Думаю, вряд ли Равна хоть когда-нибудь сможет летать на антигравитационной шлюпке так, как я.
— Хм. Так ты же можешь дотянуться до всех ручек управления сразу.
— Это только часть работы. По-моему, у нас, Стальных Когтей, куда более гибкий ум, чем у бедняг Двуногих. А ты представь себе, что будет, когда мы сделаем еще радиоплащи, когда построим свои летающие машины?
Резчица улыбнулась, на этот раз с грустью:
— Странник, ты бредишь. Здесь Медленная Зона. Антиграв выдохнется через пару лет. То, что мы сделаем, будет куда как хуже того, с чем ты сейчас играешь.
— И что из того? Вспомни историю людей. На Ньоре всего за два столетия вернулись к космическим полетам от тамошних Темных Веков. А у нас лучше записи, чем были у их археологов. Мы с людьми — отличная команда: они освободили нас, чтобы мы стали всем, чем можем быть.
Столетие до собственных звездолетов, может быть, еще одно до субсветовых кораблей. И когда-нибудь они покинут Медленную Зону. Интересно, сможет ли существовать в Переходе стая больше восьми?
Молодые элементы Резчицы вскочили, бегая вокруг остальных. Королева заинтересовалась:
— Так ты думаешь, как, наверное, думал и Булат, что мы особая раса, счастливая судьба которой — Край? Мысль интересная, вот только одна вещь: эти люди — это все, что мы знаем Оттуда. А каковы они по сравнению с другими тамошними расами? Компьютер полного ответа не дает.
— Вот потому-то. Резчица, нам так важна Зеленый Стебель. Нам нужен опыт более чем одной расы. Очевидно, что наездники встречаются по всему Краю. Нам нужно будет общаться с ними. Нам нужно узнать, так ли они забавны, так ли полезны, как Двуногие. Даже если бы риск был в десять раз больше, чем сейчас, я был бы за то, чтобы удовлетворить просьбу наездницы.
— Да. Если мы должны стать тем, чем мы способны стать, мы должны знать больше. И нам не раз придется рисковать.
Королева остановилась, и все ее глаза посмотрели на Странника с изумлением. И вдруг она рассмеялась.
— Что с тобой?
— Мы и раньше об этом думали, дорогой Странник, но только сейчас я увидела, что это правда. Ты стал умнее и строишь планы. Государственный муж, обдумывающий будущее.
— Да, но ради странствия.
— А вот еще… Я теперь не так привержена планированию и надежности. И когда-нибудь мы полетим к звездам. — Ее щенки восторженно взвыли. — Во мне теперь тоже есть что-то от пилигрима.
Она легла на животы и поползла к нему через всю комнату. Сознание постепенно растворялось в дымке любовной жажды. Последнее, что помнил Странник, — как она сказала:
— Какое удивительное везение, что я постарела и должна была стать новой, а ты был как раз тем изменением, которое было мне нужно.
***Странник вернулся мыслью к настоящему и к Равне. Женщина все еще улыбалась, глядя на него. Потом протянула руку и потрепала его по головам.
— Да, средневековый ум.
Еще пару часов они просидели в тени папоротников и смотрели, как идет прилив. Солнце стало склоняться к вечеру, но было еще так высоко, как бывает в стране Резчицы только полуденное солнце. Почему-то свет и движение солнца было самым в этой сцене странным. Оно было высоко и шло вниз так прямо, так непохоже на долгий арктический закат. Странник почти забыл, как это бывает в стране Коротких Сумерек.
Теперь прибой ушел на тридцать ярдов в глубь суши от того места, где они оставили наездницу. Серп луны шел к горизонту вслед за солнцем, вода больше не поднимется. Равна встала, прикрыв ладонью глаза от заходящего солнца.
— Пора нам лететь, я думаю.
— Ты считаешь, ей ничего не грозит?
Равна кивнула.
— За это время Зеленый Стебель обнаружила бы любой яд и любого хищника. Кроме того, она вооружена.
Человек и Стальные Когти поднялись на гребень атолла мимо самых высоких папоротников. Странник не отводил одной пары глаз от моря за спиной. Прибой давно уже миновал место, где сидела Зеленый Стебель. Там еще покачивались глубокие волны, но не было ни брызг, ни пены. Последний раз он увидел, как она показалась за опрокидывающейся волной: из морской глади вдруг показались две самых высоких ее ветви, и кончики их слегка покачивались.
***Лето постепенно покидало окрестности Скрытого Острова. Проходили дожди, подлесок больше не горел. Будет даже и жатва — не все сгубили война и засуха. Каждый день солнце глубже пряталось за северные холмы, время сумерек росло каждую неделю, пока не стала появляться в полночь настоящая ночь. И звезды.
