Принцип «Земля» - Макс Казаков
– Ни одной крупной части, кроме пистолета.
– Да. Полностью развезло в кляксу, – согласился Джоска, прищурился, – слоем приблизительно в миллиметр, мне кажется, не больше.
– Чёсе! Получается, что даже одежда – это имитация! – добавил Захар. – Капитос!
– Возле него детектор дает постоянный сигнал, – обратил внимание Глеб.
– Глазами почти невозможно увидеть, проще ощутить рукой, – ответил Захар и приложил одну руку на пятно грифа, а другую руку на пол. – Может, это кажется, но здесь есть ощущение постоянной какой-то мелкой вибрации, возни, что-то кишит под рукой, в отличие от того, что здесь. И глазами смотрел, тоже какая-то дрожь, как будто мутит. Аж тошнить начинает. Но я сколько ни смотрел, не нашел ни одной крупной детали. Чем-то же все это должно управляться?
– А ты думаешь, что центральный блок должен быть обязательно как ящик? – поинтересовался Джоска.
– Пусть не ящик. Коробочка, – улыбнулся Захар.
– Даже наши технологии уже позволяют делать такие вещи микроскопическими, – возразил Аким.
– Да. Чья же это технология? – задумчиво произнес Захар.
– Ты думаешь, все-таки люди? – спросил Глеб.
– Я даже не знаю, чтоб более вероятно, – ответил тот.
За несколько часов обследований накопилась какая-то информация, а за весь день поднабралось и усталости. Решили продолжить завтра, оставив нескольких человек дежурить. Джоска решил ночевать здесь, рассудив, что в случае необходимости его могут разбудить.
***
– Привет, Палаша, – затопленным голосом произнес Глеб. – Браннекен что говорит?
– Привет, Глеб. – Пелагея была несколько озадачена таким вопросом, заданным прямо вот так сразу. – Что-то случилось? Как прошла операция? Браннекен… Ты что имеешь в виду?
– Технология. Когда он ее запустит?
– Последний раз он называл срок три месяца, но сам в это не верил. Это завершение разработок. А о полной готовности он не говорил вообще.
– Спросишь? – сухо продолжил Глеб.
– Спрошу, – ответила Пелагея, понимая, что явно что-то случилось. – Они там что-то уже навороченное паяют. Говорят, что будут встраивать дополнительную память, чтобы запоминать все, что люди будут видеть. Только спорят, какой потребуется объем. Я им говорю, что все запоминать не обязательно, достаточно запоминать избирательно, только то, что связано с заданием. Они утверждают, что отличить нужное от ненужного сложно. Бывает настолько непрямая связь, что лучше запомнить все, чем что-то забыть. Пускай мозг сам разбирается, что связано и как.
– Подожди, а зачем вообще запоминать? – спросил Глеб. – Они потом с них информацию сливать будут?
– Сливать не будут. Но люди в памяти смогут восстановить все мельчайшие подробности увиденного.
– Ты серьезно? Это что реально? – но по тону Глеба не было заметно, что эта новость его воодушевила и взбудоражила.
– Говорят, реально. Тревор, кажется, в штабе, можно у него уточнить прямо сейчас.
– Уточни, пожалуйста, – попросил Глеб. – И о сроках.
Она попросила найти Тревора, а сама продолжила:
– Сейчас они решают, безопасно ли использовать память мозга для этого. Тогда вопрос только с пространством адресации, чтобы в нужный момент можно было вызвать нужное воспоминание. Или лучше использовать искусственную память.
– Ты так во всем разбираться стала? – заметил сухо Глеб.
– А как же?! Этих ученых не поймешь! Мне же нужно как-то понимать, где они мне в прошлый раз чего-то недоговорили?! – всплеснула Пела. – А ты какой-то скучный и прямолинейный сегодня, – заметила она.
– У нас погибло четверо человек, – ответил Глеб. – Мы не можем такими количествами терять своих людей. Их и так очень мало. Поэтому я испрашиваю, когда Нейт и Тревор думают заканчивать работу.
– Уразумела враз, – ответила Пелагея. – Что-то пошло не так?
– Я не был вчера в штабе, но ты, наверное, звонила, слышала. Мы поймали одного. Мы допоздна возились с ним, изучали. На ночь оставили охрану. Тим говорит, что появились еще три грифа. Они уже не искали зачинщиков. Просто зачистили территорию, полностью уничтожили оборудование, соответственно все обесточили. Тим один успел убежать и спрятаться. Остальные погибли. Естественно наш гриф тоже ушел.
– Это значит, он как-то сообщил о том, что его захватили, и передал свое местонахождение?
– Возможно. Рации при нем не было. Единственный крупный предмет – это пистолет. Мы тоже ломаем головы. Видимо, есть какая-то связь. С другой стороны, если есть другая связь, почему наряд не нагрянул раньше? Мы несколько часов боялись, стояли на стреме, потом только расслабились.
– Возможно, он, когда направлялся к вам, оставил где-то в участке данные, куда направился, что зафиксировал нарушение порядка, – предположила Пелагея.
– Возможно. И они, не дождавшись его возвращения, ночью пошли ему на выручку, – достроил с иронией цепочку событий Глеб. – А знаешь, Палаш, уточни у Колет, оставляют ли они в участках данные, куда направляются?
– Она, вроде, тоже здесь была. Попробую найти ее.
Пока Пелагея разыскивала Колет и Тревора, Глеб продолжил разговор с Орестом.
– Мне кажется, что не записываются они нифига нигде, – сказал Орест. – Они в участках практически не появляются. Они же не приводят нарушителей, а избавляются от них!
– Желательно знать точнее, чем кажется.
– Ну, это насколько я понял с рассказов Колет, – уточнил источники своих предположений Орест. – Грифы – это особое подразделение полиции. Достаточно закрытое.
– Да, да, – подтвердила Колет, спешившая к мосту. – Куда направляются, не говорят, и о проделанной работе в участке не отчитываются.
– Ну, вот! Я же говорил, – утвердился в своей правоте Орест. – Поэтому они так спокойно беспределят. Никто не считает, сколько народу они косят!
– Глеб, вызывай, давай, Венец, да давай вместе все обсудим. Все равно же какая-то информация теперь есть. Всем нужно знать, – предложила Пелагея.
– Аким, вызовешь? И собери наших. ОК? – попросил Глеб Акима и продолжил общаться с остальными. – Из материалов остались только фотографии. Видео уничтожено, так как все осталось там, мы не забрали сразу. Ну, и то, что осталось в наших головах.
Подключился Венец. Глеб попросил собрать у моста всех, кто находился в штабах.
– Развезло его в пятно площадью метров в пять слоем меньше миллиметра, точно не измеряли. Мы попробовали посчитать. Это значит, в нормальном виде гриф должен быть полым, – добавил Захар к тому, что всем включившимся в разговор пересказал Глеб. – Слой состоял из, судя по всему, каких-то мелких однообразных крошек. Это же видно и на фотографиях при большом увеличении. Сами видите.
И в Чаше и в Венце на своих экранах уже рассматривали вовсю снимки.
– Ну, как и в том случае со льдом. Тоже в пыль, – вспомнил Орест.
– Так, значит, никакого… Ничего похожего на главный блок? – рассуждал Томас.
– Похоже,
