Легкое дельце (СИ) - Серебрянская Виктория
И тогда я взорвалась:
— Дебил! Каким был самонадеянным идиотом, таким и остался! О каком шансе ты мне здесь толкуешь⁈ Даже я, далекая от медицины, понимаю, что передать неработающую капсулу не могу: по легенде лежащий в ней мужик парализован! Он не продержался бы в космосе без работающей капсулы и пяти минут! А если ее включить, то…
— Не ори на меня! — жестко осадил меня килл. Подождал, пока я заткнусь и проткну его злобным взглядом, а потом сообщил: — Я поколдую над капсулой. К моменту нашего прилета на Эльдеус со стороны будет казаться, что капсула работает, а я сплю медикаментозным сном. И это не обсуждается! Это моя операция, и я сам буду решать, что можно, а что нельзя, что лучше, а про что следует вообще забыть. Поняла?
Как же мне в этот момент хотелось придушить килла! Совершенно иррациональный приступ ярости, багровой пеленой укрывший мой разум, подавлял мой всегдашний страх перед Ирейсом. И меня аж трясло от дикого, ничем не обоснованного и практически неконтролируемого желания схватить что-то потяжелее и треснуть его по затылку! Всегда об этом мечтала. Но в академии…
— Тина, успокойся… — Вдруг очень тихо позвал килл, глядя на меня из-под полуприкрытых век.
И я осела. Разом осознав, что уже наполовину вскочила из-за стола, судорожно сжимая кулаки, чтобы наброситься на бывшего однокашника. Боже, что со мной происходит⁈
С трудом разжав под прикрытием стола кулаки, я вдруг осознала, что руки у меня трясутся как у запойного алкоголика. Плохо. Очень плохо, Таня. Довела ты себя до ручки. Если сейчас что-то случится, я не смогу даже нормально управлять яхтой. Килл прав. Нужно взять себя в руки. Нужно отдохнуть, а может быть, даже выпить что-то успокоительное. Если не выброшу из головы все, что уже успела натворить, то шансов выпутаться из этой передряги с минимальными потерями будут равняться нулю…
— Тина, — вдруг услышала я снова голос Ирейса, — что с тобой? Я тебе не враг, так почему ты так на меня реагируешь? И… — Ирейс помедлил, пытливо посмотрел мне в глаза, но потом все-таки спросил: — Как получилось, что ты оказалась одна на частной прогулочной яхте? Вы же с Фаиром мечтали служить на военном крейсере?..
Лучше бы он и не вспоминал Фаира! От одного упоминания этого имени меня снова пронзила такая боль, что я не сдержалась. Согнулась и застонала, почти уткнувшись лбом в пластиковую столешницу. И почти сразу ощутила на своем плече горячую, тяжелую ладонь:
— Тина⁈ Что?.. Я нечаянно ковырнул незажившую рану? Фаира больше нет? Прости! Прости меня, я не хотел причинить тебе боль!..
Одному богу, если он существует, известно, как у Ирейса из Смирновой Татьяны получилась Тина, но он всегда называл меня только так. Напрочь игнорируя правильную форму моего имени. Хоть это осталось неизменным.
Привычно задержав на выдохе дыхание, я считала, ожидая, когда же отсутствие кислорода в мозгу и крови перебьет ту дикую боль в душе, которую килл всколыхнул своими неосторожными словами. На этот раз продержалась аж целых семнадцать секунд!
Резко втянув носом недостающий воздух, я глухо отозвалась:
— Все нормально.
И неожиданно осознала, что непонятно, когда и как, но оказалась в объятиях килла. Ирейс сидел на соседнем сидении, прижимал меня к себе, обхватив обеими руками и тихо поглаживал по спине, уткнувшись лицом в мои короткие, растрепанные волосы. Пораженная, не подумав, буркнула:
— А ты тоже изменился, Ирейс! Раньше бы тебе и в голову не пришло утешать меня после того, как я расстраивалась после твоих же оскорбительных слов!
Килл отпустил меня сразу же, едва я слегка шевельнулась в его руках. Не буду кривить душой, меня это расстроило. Но я постаралась запихать совершенно противоестественную обиду за это куда подальше, на самое донышко своей больной души.
— Годы работы под прикрытием, в одиночестве, научили меня ценить имеющийся ресурс, — нагло ухмыльнулся мой заклятый друг, едва я подняла голову и заглянула ему в лицо. — И не расстраивать по пустякам тех, кто мне нужен, кто может помочь.
«Хороши пустяки», — с горечью подумалось мне. Хотя… Глупо обвинять килла в том, в чем он точно не виноват…
— Здравствуйте, капитан Верренс! — возбужденно выпалила я, просунув голову в учебную часть. Прошел слушок, что несмотря на незакрытую сессию, уже готовы списки направлений для курсантов на первое рабочее место. И я не вытерпела, решила уточнить сама. Благо куратор хорошо ко мне относился.
Тисм Верренс, принадлежащий к расе яоху, поднял голову от терминала и рассеянно потер лобный нарост:
— Смирнова! Ну, здравствуй-здравствуй! — хмыкнул он. — Зря я отказался заключать пари, сейчас бы выиграл немного кредитов, — ухмыльнулся куратор. — Примчалась посмотреть, куда тебя распределили? Ну, заходи!
В учебной части, кроме нас с ним, никого не было. И я смело шагнула в комнату, закрыв за собой дверь. Оставаться наедине с куратором не боялся никто. Верренс был давно и прочно женат, и, кроме своей супруги, никого не видел. Хоть голой перед ним на столе спляши. Если танец красивым получится, полюбуется. А потом все равно выгонит взашей. Еще и наряды впаяет туд, куда Макар телят не гонял.
— Вот кого другого послал бы, — эхом моих мыслей отозвался куратор. — Но тебе покажу, так и быть.
Я была лучшей на всем потоке и по профессии, и по общим предметам. Поэтому Верренс иногда делал мне послабления, и в целом относился более снисходительно, чем к другим. На публику объяснял просто: «Смирнова — хоть и девушка, но единственная, кто не ест мне мозг чайной ложечкой». Я не понимала, как парни могли «кушать куратору мозг», но привилегиями пользовалась охотно.
Куратор вынул из ящика стола несколько заверенных печатями Академии пластиковых листов и выложил их передо мной. Я с жадностью схватила верхний и ощутила, как задрожали пальцы. После положенной шапки вступления, которую я не стала читать, начинался перечень звездолетов и пилотов, приписанных к ним. И первым в списке шел флагман Звездного Флота «Эрэтейз»… Не может быть!..
Я была лучшей из выпускников. Номер один среди пилотов и удерживала это место с третьего курса, не уступая никому, чего бы мне это ни стоило. Моя последняя практика проходила как раз на «Эрэтейзе». Вместе с Фаиром. Но я даже не мечтала служить на флагмане после окончания Академии. Так уж издавна повелось, что вчерашних курсантов к нему не приписывали. Сначала нужно было закрыть своеобразную интернатуру, налетав положенное количество часов на чем-то попроще. А потом, может быть… У меня перехватило дыхание сначала от счастья. На целых две минуты. Пока искала свою фамилию. А потом перед глазами все поплыло.
— Как⁈. — невольно вырвалось у меня.
Куратор меня проигнорировал, занимаясь своими делами. И я начала очень быстро листать список. Моя фамилия обнаружилась на третьем листе. В списке приписанных к исследовательской экспедиции.
Соображала я быстро. Профессия обязывала. Учитывая мою продолжительность жизни, полет в составе экспедиции для меня — билет в один конец. Но даже на это можно было бы закрыть глаза, если бы не…
— Куратор Верренс, — тихо позвала я яоху, — здесь ошибка.
Капитан оторвался от терминала и очередного отчета, который он составлял:
— Какая? — желтые глаза со змеиным зрачком пытливо уставились на меня. — Я проверял, все написано без ошибок. А для тебя, Смирнова, экспедиция — наилучший выход. Налетаешься от души. И любимых тобой приключений там точно будет хоть отбавляй. — куратор на пару секунд умолк. А потом осторожно добавил: — Мы с тобой оба знаем, что землянам, с их продолжительностью жизни, крайне сложно добиться признания не только на военном флоте, но и в личной жизни. А в экспедицию улетают все молодые и холостые. Так что…
— Но мы с Фаиром… — Горло почему-то перехватило спазмом. Я сглотнула. Посмотрела капитану в глаза и твердо, как только могла, сообщила: — Мы с Фаиром собирались на выпускном объявить о помолвке, а теперь…
