Шёпот - Александр Мишкин Мишкин
После инцидента, следующие три недели, в свободное от работы с Ви время, старатели параллельно другим записям просматривали и изучали видео найденное исследователями. Строили предположения, что за существа и почему они так себя ведут. Массовый ли это психоз, вирус, или последствие нападения. Ви помогал им составлять гипотезы, склонялся к воздействию иной, более развитой цивилизации.
Иногда они могли часами изучать запись на предмет посторонних шумов. Силились найти голоса, о которых говорил Селезнёв. К концу четвёртой недели Николаю надоело вслушиваться и рассматривать багровые и изуродованные тела. Он бросил это занятие. В отличие от Кира. Он стал мрачнее. Бледнее и молчаливее. Коля с Ви списывали всё на стимуляторы и негативное влияние насилия в видео. Кир соглашался, но продолжал смотреть.
До прилёта на планетоид оставалось две недели. Коля и Кир несли очередную дозу стимуляторов Селезнёву. Исследователь болтался на половину в мешке. Романова была рядом. Наблюдала. Николай не стал прятать лицо мумии. Согласился с Киром, что за содеянное, это самое малое, чем они могут наказать его. Селезнёв был высушенным, дряблым и отвратительным. Каждый раз, когда он получал порцию, его молчание прерывалось и он начинал бредить. Скалил чёрные зубы, издавал утробные звуки, походил на выжившего из ума старика.
Ребята вошли в отсек.
– Здравствуйте товарищ, – обратился Коля к Селезнёву.
Селезнёв, который походил на укутанного в ткань младенца, смотрел на старателей, кривил рот в ухмылке.
Кир молча стоял позади Коли. Наблюдал. Романова парила справа. Селезнёв захрипел:
– Хватит пичкать меня этой дрянью.
– Теперь мы разговариваем? Давно пора… Нет, простите, не перестанем. Инструкция, товарищ, инструкция.
Селезнёв оскалил зубы.
Коля подошёл к мешку и раскрыл. Вытянул ссохшуюся руку Селезнёва. Уколол стимулятором.
На лице Селезнёва появилась улыбка. Кир оставался в шаге от мужчин. Держал руки за спиной.
– В порядке? Как самочувствие?
– Лучше некуда, – Селезнёв посмотрел через плечо Николая на Кира. Бледное лицо, которого, в свете тусклого фонаря, казалось маской.
– У вас сегодня тоже приём лекарств, товарищ Кир?
Тот не ответил.
– Скоро будем на месте. Ничего рассказать не хотите?
– Ты услышал их?
– Что? – спросил Николай.
– Ты слышал, хе-хе, слышал…
– Вы о чём, Селезнёв?
– Он знает о чём я.
– Кир?
Николай повернулся к напарнику. Тот стоял и не шевелился, сверлил глазами Селезнёва.
– Кир? – повторил Коля.
– Он сумасшедший. Забудь.
– Ладно, товарищ, до следующего раза.
– Лёгкий еле различимый шелест… – сказал Селезнёв.
– Что?
– Будто миллиарды насекомых копошатся в мясе и жрут… – Селезнёв не обращал внимание на вопросы Николая.
– Совсем плох, – сказал Николай. – Ладно, пошли.
– Подожди, – сказал Кир и подплыл ближе.
– Среди бесконечного шелеста, шёпота, я услышал голоса… они рассказали… рассказали… – голос его хрипел и обрывался, становился тише.
– Что рассказали?! – вдруг выкрикнул Кир.
– Кир! Осторожнее!
– Ты не услышишь… доза… слишком маленькая…
– Что они говорят?! Что?!
– Кир!
– Многое…
– Что?!
– Сам узнаешь, – сказал Селезнёв и разразился ужасным кашлем. – Они всё расскажут тебе.
– Что расскажут?!
– Всё!
– Ты сдурел что ли?! Курва! – крикнул Николай, но Кир уже отошёл от Селезнёва. Повернулся к тому спиной и вылетел из отсека.
Николай проводил взглядом товарища и посмотрел на исследователя.
Селезнёв больше ничего не сказал. Он кашлял ещё несколько минут, а потом начал бубнить свой привычный бред. Перед тем, как полностью уйти в себя, мужчина бросил взгляд на мумию Романовой. Николай обратил на это внимание. За всё это время, исследователь ни разу не посмотрел на неё. Через еле различимый шёпот старатель услышал одно повторяющееся слово. Заключённый шептал имя.
Маша… Маша…
Коля застегнул сумасшедшего и вылетел из отсека.
***
За неделю до прилёта на планетоид старатели перестали выходить на связь. Начальник пятого отсека планетоида Михалыч долго оправдывался по видеосвязи перед директоратом корпорации. Уверял и краснел, убеждал, что его бойцы не могут подвести и что они прибудут тогда, когда нужно.
Спустя неделю Колибри буксирующий Титан не появился.
***
Начальник охраны Колесников вошёл в кабинет, включил свет, прошёл к широкому столу и бросил планшет. На стене, за спинкой кресла, он заметил слабый силуэт розовой кляксы.
Даже машине не удалось оттереть до конца…
Он отодвинул от стола кресло, сел, выдохнул воздух, почесал не бритую щёку. Из стола выдвинулась панель. Начальник постучал пальцами по плоской поверхности, отбарабанил цепочку цифр и букв. Стол запищал, и коричневая лакированная гладь засветилась изнутри. Экран планшета из чёрного стал синим. Мужчина взял в руки прямоугольник, выбрал программу, коснулся пальцем файла, откинулся на спинку кресла и начал просмотр.
На экране, за столом, который сейчас занимал Колесников, сидел начальник пятого корпуса планетоида Степан Михайлович Ерёмин. Плотное и блестящее от пота лицо тряслось от волнения. Он застыл рассказывая. Оставалось несколько минут записи. Отчёт требовал всех подробностей и стимулятор, который Колесников лично ввёл Ерёмину, позволял Михалычу не упускать никаких деталей.
Ладно, старый, продолжай…
Колесников оживил Михалыча.
… Когда старатели престали выходить на связь и отсылать данные, мною было принято решение отправить разведывательный дрон в сектор где по расчётам должен был находится Колибри с Титаном. Всё это время, старатели исправно отправляли отчёты. Ускорение и расстояние до корабля были известны. Вычислительная машина планетоида показала, что, судя по цифрам, Колибри с буксируемым Титаном не появились на планетоиде в рассчитываемое время, по причине того, что экипаж, в лице команды старателей, начал торможение и, возможно, прибывает в открытом космическом пространстве в состояние полной остановки, либо набирают скорость для направления к другому объекту системы Проксима.
Через несколько суток ко мне в распоряжение поступили данные о том, что Колибри и буксируемый Титан, находятся в состояние полной остановки. На сигналы дрона экипаж и ИИ кораблей не отвечали.
До официального прибытия оставалось две недели. И я решил не отправлять рапорт руководству. У меня в подразделение оставалось ещё две команды. До меня дошёл слух о переводе меня на другой участок. Я посчитал, что это связанно с происшествием, что произошло в прошлом году, когда старатели Морозов и Сидоренко повредили буксирующее астероид устройство. Нужно было доложить… но я боялся за своё место, поэтому отправил к кораблям ещё одну команду. Без робота…
Михалыч дрожал. Лицо стало мокрым от пота настолько сильно, что казалось, будто на него вылили ведро воды. Колесников понимал, что это стимулятор с маленькой добавкой барбитурата выбивает из него правду. Михалыч отчего-то сопротивлялся, не хотел рассказывать, что было дальше. И не рассказал…
Лицо Михалыча изменилось. Его сковала судорога. Показались белые, сжатые зубы. Он
