Алексей Жидков - Почти умер, чтобы выжить
Оборудование в лаборатории было далеко не первой свежести, а весьма немолодой гений науки, был хоть и высок ростом, но к физическим нагрузкам абсолютно не приспособлен, поэтому держатели не поддавались.
Джон бросил вещи и поспешил наставнику на помощь.
– Профессор, чего это вы такое большое расщеплять собираетесь? – поинтересовался он, разглядывая концевые упоры. – Все. Держатели на максимуме. Дальше не раздвинуть.
– Так, Джон, – командовал профессор, не обращая внимания на вопросы. Ну, собственно, он всегда так себя вел, полностью погружаясь в работу и не замечая ничего и никого вокруг. Его глаза при этом постоянно бегали, не задерживаясь долго на одном и том же предмете, что вкупе с всклоченными седыми волосами придавало ему вид сумасшедшего профессора, кем он, по сути, и был большую часть времени. – Измерь, какое расстояние между держателями.
Джон взял измеритель и сделал замер.
– Два с половиной метра.
– Ох, мало, – сокрушался Лоббитс. – Так, Джон. Нам привезут трехметровый экземпляр иголки. Думай, как его закрепить. Причем закрепить надо именно в длину. В ширину уже пробовали, и расщепить не смогли. Только экземпляр испортили, недоумки.
– А как его закрепить-то? Переделать держатели я не смогу.
– Ну, придумай чего-нибудь. Ты парень толковый. У тебя полчаса. А я пошел встречать курьеров.
С этими словами профессор Лоббитс покинул лабораторию, а Джон остался стоять с открытым ртом не в силах высказать возмущение.
– Ну конечно! Возьми и сделай! – бормотал Джон себе под нос. – И у тебя целых полчаса есть! Это же так просто взять и переделать этот дремучий молекулярный расщепитель. Ну и ладно, я же толковый парень. Сейчас возьмем, вот эту треклятую тумбочку, подвинем ее к этому треклятому расщепителю и положим эту треклятую иголку на эту треклятую тумбочку.
Джон взял тумбочку и волоком потащил ее к расщепителю. Дотащив до нужного места, он развернул ее и установил точно напротив одного из держателей.
Осталось придумать, как это все закрепить.
– Тааак! Посмотрим что есть, – размышлял Джон. – Тумбочка какая-то неустойчивая, надо на нее что-то тяжелое поставить. А поставлю-ка я на нее вот этот контейнер из закалённого стекла. Только водой наполню для тяжести. Ну, а саму иглу просто клейкой лентой к тумбочке привяжу. И так сойдет. Ну а чего еще от меня ожидал профессор. Я же не треклятый механик. Моей толковости на большее не хватает.
С такими мыслями Джон установил контейнер на тумбочку и принялся наполнять его водой.
Как только Джон закончил и критически оглядел свой самодельный держатель, появился профессор Лоббитс. Он вел за собой курьеров, один из которых вез образцы в тележке, а двое других несли иглу.
Игла была длинной в три метра. В основании она была диаметром около пяти сантиметров, а оканчивалась тонким острием. Она прогибалась под своим весом и выглядела как тонкий металлический стержень темно-коричневого цвета, но на ощупь больше походила на кость или лакированное дерево.
Джон видел такие иголки на чучеле твари, но там они были гораздо больше.
– А почему она такая маленькая? – спросил он у профессора Лоббитса.
– Это одна из самых коротких, с кончика хвостовой части. Длинные в эту лабораторию целиком не доставить, а укоротить их не повредив не получается. Но мы и этому рады.
Профессор Лоббитс потирал руки в предвкушении.
– Ну, давай, Джон, устанавливай иглу, мне не терпится попробовать ее расщепить. А я пока посмотрю другие образцы.
– Ээээ, профессор, а посмотрите, что я сделал, – попытался выразить свое сомнение Джон. – Так можно закрепить иглу?
Но Лоббитс даже не посмотрел. Лишь отмахнулся от него, вроде сойдет и пошел к тележке.
Джон принялся за работу. Места крепления иглы он обработал специальным раствором для того, чтобы она не вступала в контакт с соприкасаемой поверхностью. Основание иглы он закрепил в держателе расщепителя, а окончание положил на свой импровизированный держатель и примотал клейкой лентой.
Курьеры уже ушли, а Лоббитс, тем временем, извлекал образцы из контейнеров.
– Так. Кусочки ткани, внутренних органов. Это я так понимаю глаз. А это зубы или когти? Ааа, какая разница, – бормотал он себе под нос.
– Профессор, – окликнул его Джон, – вроде все готово.
– Да-да, сейчас начнем. Иди, помоги мне разобрать тут все.
Джон подошел к телеге и вытащил нижний контейнер. Он был самым большим. Открыв его, Джон увидел там замороженное тело летуна. Он знал, как выглядит летун, даже препарировал несколько раз их тела. Но этот был какой-то маленький и недоразвитый. Джон взял бирку и прочитал содержимое.
– Профессор, здесь детеныш летуна.
– Вот его я и искал. Дай-ка посмотреть.
Лоббитс отодвинул Джона и стал разглядывать образец.
– Ну, собственно, ничего необычного. Выглядит действительно как детеныш. Недоразвитые конечности, слипшиеся веки на глазах. Интересно, какой у него возраст?
– В его карточке написано не более десяти дней, – сказал Джон. – А еще написано, что таких было семеро.
– А, ладно, – махнул рукой Лоббитс. – Потом им займемся. Иголку установил?
– Ну, так, – неуверенно ответил Джон. Он все еще сомневался в своей конструкции.
А профессор Лоббитс, не дождавшись ответа, уже бежал к пульту управления разщепителя.
– Я вот как думаю, Джон, – громко крича на всю лабораторию, рассуждал Лоббитс. – В Цитадели пробовали расщепить часть этой штуки, но она не поддавалась. Она каким-то образом экранировала излучение расщепителя и оно перераспределялось вдоль всей длины образца. В итоге, исследуемый участок не расщеплялся, а энергией постепенно насыщалась вся игла. И вот насыщалась она, насыщалась, пока не перенасытилась и не… ну, в общем, БУМ… и нет иголки.
– Так, вот! – продолжал Лоббитс. – Я думаю! Это произошло из-за сильно неравномерного направления энергии расщепления. Разделению эта иголка тоже не поддавалась. Ее не смогли распилить ни механической пилой, ни лазером. Она перераспределяет по себе любую энергию и не допускает частичного повреждения. То есть, повредить ее можно только целиком.
– Это меня и натолкнуло на мысль, что иголка сделана из чего-то похожего на умный сплав. Только, так сказать, еще умнее. Сплав тоже сопротивляется расщеплению, хоть и не так успешно. Но я заметил, что сплав гораздо проще расщепить целиком, чем по частям.
– Вот именно поэтому мы эту иголку будем расщеплять целиком. Я уже перенастроил фокусировку расщепителя. И сейчас проверим мою теорию.
– Ты установил иглу? – Лоббитс бросил беглый взгляд на держатели. – А да, вижу, все готово. Начинаем.
– Подождите, профессор, – не унимался Джон. – Может, все-таки посмотрите. Можно так закреплять?
Но Лоббитс, как обычно, не обращал ни на что внимания и продолжал свою работу. Поэтому Джон просто отошел в сторону и стал смотреть.
Линза расщепитяля засветилась. И начался процесс.
Обычно исследуемый объект под действием энергии расщепления разделяется на молекулы, атомы и частицы. При этом компьютер анализирует и составляет компьютерную модель исследуемого объекта, используя известные ему элементы и выделяя неизвестные. Если объект удавалось разделить на известные элементы, то его впоследствии можно было воссоздать. А если там были неизвестные составляющие, то для его воссоздания требовались дополнительные исследования. Со стороны этот процесс выглядит так, будто исследуемый объект разделяется на миллиарды мельчайших кусочков, которые повисают в воздухе.
В этот раз процесс выглядел иначе. Частички отделялись от иголки, но туту же возвращались обратно в нее. Иголка не давала себя расщепить и притягивала обратно свои частицы. Джон вспомнил, что видел подобное при расщеплении умного сплава. Только у него частички возвращались один-два раза, и после этого сплав расщеплялся. А у иголки шел процесс постоянного расщепления и возвращения частиц.
Процесс расщепления и возврата ускорялся и ускорялся. Иголка начала вибрировать. Амплитуда вибрации усиливалась, и острие иглы начало разрезать ленту, которая ее крепила к импровизированной тумбочке-держателю. Сантиметр за сантиметром продвигался разрез по ленте и через несколько секунд она окончательно порвалась. Иголка, закрепленная лишь с одного конца, начала плясать из стороны в сторону.
– Профессор! – закричал Джон. – Она вырвалась! Надо выключать!
– А, черт! – заругался Лоббитс, выглянув из-за пульта управления и увидев, что случилось. – Хорошо! Останавливаю!
Через несколько секунд Лоббитс снова вылез из пульта.
– Все, я отключил, – проговорил он.
Но процесс не прекращался. Иголка продолжала вибрировать. Джон посмотрел на линзу расщепителя. Она не светилась.
– Профессор, – Джон пытался перекричать шум вибрирующей иглы. – Расщепитель отключен, но процесс продолжается.
