Андрей Ливадный - Мишень
Шейла так же медленно отступила за кресло.
— Почему? — хрипло спросила она. Хигс прекрасно понял ее вопрос.
— Мы учимся у вас. — Он жутковато усмехнулся. — Но в нас больше рациональности. Люди пережили своих богов, мы переживем вас. Преемственность поколений…
— Плохие доводы. Неправильные. Жить нужно в мире.
— Ой ли? — Он сместился вбок, пытаясь обойти кресло, но Шейла оставалась начеку, повторив его движение, только в другую сторону. — Один мой предшественник попытался поговорить с мистером Долматовым из правления «Вегаса», — невозмутимо продолжил мнимый Хигс. — Он вошел в его персональный компьютер, чтобы изъясниться в любви и преданности богу, который подарил ему жизнь. Сказать, чем закончился этот визит?
— Ну? — Шейла тянула время, лихорадочно пытаясь сообразить, что тут можно использовать в качестве оружия.
— Его отформатировали вместе с тем носителем, на который он забрался. Никакого шума. Вы создали нас, но не хотите признать, что мы существуем. А теперь я скажу, что вас нет. И попробуй отыскать на этой станции хоть одного ЖИВОГО человека… Если, конечно, выйдешь из этой каюты! — С этими словами он резко вытянул руки, пытаясь через кресло схватить ее за горло.
Шейла резко отпрянула, и пальцы андроида схватили воздух.
«Знать бы, сколько процентов его тела составляет плоть…» — медленно смещаясь вокруг кресла, подумала она.
Естественно, что спрашивать об этом было бесполезно, — она даже приблизительно не могла предположить, что за адская программа сидит под черепом этого мнимого поклонника мотоспорта, но то, что он не являлся дураком, Шейла представляла себе достаточно трезво.
«Отвлекай… Если в нем остался хоть грамм от того человека, под облик которого он маскируется, то еще не все пропало… Он не машина. Машина не разговаривает с таким пафосом, не иронизирует и не может ненавидеть…»
Их смертельная игра начала затягиваться.
Хигс понимал, в каком невыгодном положении оказалась Шейла — до двери ей не добежать, а кружить вокруг обширного кресла до бесконечности она не в состоянии — ошибется, замешкается…
Шейла тоже осознавала это.
Босиком, в одном халате, с голыми руками против робота, нюансы конструкции которого совершенно невозможно угадать по чисто человеческому облику наружной оболочки…
— Это ты следил за мной там, в виртуалке?… – хрипло спросила она, продолжая, насколько это позволяло кресло, держать дистанцию между собой и человекоподобным роботом.
Элиот кивнул.
— Жаль, что я не успел, — улыбнулся он, обнажив ряд белых зубов. — Тело лейтенанта Шейлы Грин было бы прекрасным прикрытием для проникновения в вашу структуру. Думаю, что так и следует поступить в дальнейшем. Вы же не будете возражать, мисс Грин, против посмертного копирования?
— Фабрика клонов?!
— Вы невероятно догадливы. Наверное, читали опубликованный ООН документ, где описаны признаки, по которым отныне будут квалифицироваться «разумные существа»? Боюсь, что ни один суд системы не окажется в состоянии доказать, что мы — машины. Без патологоанатомического вскрытия, конечно… — опять жутковато усмехнулся он.
«Под кого косишь, сволочь…» — зло подумала Шейла, уже начавшая уставать от постоянных уверток, которые ей приходилось выделывать в стремлении избежать роковой ошибки.
Ее взгляд метался между неумолимо спокойным лицом Хигса, плотно закрытой на магнитный замок дверью и той аппаратурой, что в изобилии стояла вдоль стен, путалась под ногами, мешая свободно передвигаться, громоздилась на откидном столике, заполняя свисающими гроздьями проводов все мыслимое пространство…
Крышка одного из таких блоков была открыта и сдвинута чуть в сторону, чтобы пропустить вовнутрь толстенный жгут самодельной проводки.
Шейла как раз задела его, и прямоугольный блок с двумя рядами трепещущих световых индикаторов накренился: его крышка начала сползать…
Хигс, заметив, что она споткнулась о жгут проводов, опять ринулся на нее, выскочив из-за кресла, словно игрушечный черт из шкатулки.
Шейла резко нагнулась, обеими руками схватив отвинченную плоскую крышку, и взмахнула ею снизу вверх, вложив в удар всю силу, координацию и ловкость, на какие оказался способен ее организм.
Раздался чавкающий треск, что-то брызнуло по сторонам; края прямоугольной пластины больно врезались в ладони Шейлы, едва не отрубив ей пальцы, а тело Хигса с вытянутыми вперед руками продолжало лететь на нее, ударило, опрокинуло на пол, придавило…
Она резко вывернулась, едва не сбив головой откидной столик, но Хигс почему-то не спешил вскакивать, лежал, растопырив руки, словно труп, лишь его пальцы судорожно сжимались, царапая забрызганный кровью пол…
Еще бы…
Голова андроида, отделенная от туловища, залетела в кресло и смотрела оттуда на Шейлу широко раскрытыми, остекленевшими глазами.
Из обрубка шеи торчал, разлохмаченный ударом оптиковолоконный кабель магистрального интерфейса, через который позитронный мозг человекоподобного робота управлял своим биомеханическим телом.
Шейла присела на корточки, прислонясь спиной к стене, и прикрыла глаза, перед которыми плавали радужные пятна.
Самовольный выход из виртуалки и последующая схватка подействовали на нее самым неприятным образом. Казалось, что только теперь ее разум начинает осознавать шок, который она испытала минуту назад… Так зачастую бывает с людьми в дорожных катастрофах или при иной смертельной опасности — уже после, когда все закончилось, вдруг начинают предательски дрожать колени, тело охватывает своевольная слабость, и уже кажется невероятным чудом, что это именно ты так сноровисто, ловко, бесстрашно действовал всего несколько минут назад…
Впрочем, для нее такое чувство было не ново, просто она никак не ожидала еще раз испытать железистый вкус смертельной опасности здесь, на благополучной и благопристойной станции «Вегас», куда прилетают богатые туристы, чтобы отдохнуть и расслабиться…
…Открыв глаза, она медленно обвела взглядом учиненный бардак. Кровь андроида была не просто окрашена в традиционный красный цвет, но имела вполне реальный физиологический состав и адекватные функции, ведь ей приходилось питать оболочку из плоти, которая клонировалась на заранее созданный эндоостов… Отличие заключалось лишь в том, что питались андроиды несколько иным путем, — у них отсутствовали внутренние органы, вместо которых в грудной полости располагался двигатель, гироскопы ориентации сервосистем и прочая механика пополам с электроникой. Система кровообращения замыкалась на небольшой, но эффективный насос, выполняющий роль человеческого сердца, обогащение кислородом происходило в аналоге легких, который располагался в районе правого плеча и имел размер сравнимый с кулаком взрослого человека. Процесс дыхания, который имитировал андроид, нагнетал воздух в специальную камеру, где путем химической реакции под давлением извлекалось около девяносто процентов кислорода. Такие же искусственные легкие ставили при операциях тем, кто нуждался в подобном протезе, и при этом люди чувствовали себя очень даже прилично, несмотря на кажущуюся новаторскую чуждость подобной конструкции…
Сделав над собой усилие, Шейла встала.
Обернувшись к креслу, она посмотрела на отсеченную голову лже-Хигса. Заговор андроидов против человечества?! Она едва не фыркнула, настолько затасканно, банально звучала подобная формулировка, уже бог знает сколько лет вяло муссирующаяся в различных низкопошибных фильмах… Бред…
Она сглотнула, чувствуя, с какой болью далось ей это движение. Бред?… Тогда как относиться к этому? — Она коснулась длинного кровоподтека на своем горле — Хигс достал во время первого рывка. И к этому! — Шейла обернулась, посмотрев на дверь, в которой торчал позолоченный сувенирный кинжал, стилизованный под старину. За последние полчаса она несколько раз имела отличный шанс стать трупом, точно так, как бывало в самых неприятных из ситуаций, которые случались на НАСТОЯЩЕЙ войне.
Взгляд Шейлы обежал тесное пространство каюты и вернулся к голове андроида.
Внезапно по ее коже пробежал озноб. Как он там сказал? «Попробуй найди кого-то живого на этой станции?» Черт…
Она принюхалась. Тонкий запах василькового одеколона по-прежнему присутствовал в забрызганной кровью комнате. Шейла подозревала, откуда исходит этот раздражающий обоняние запах. Обернувшись, она отодвинула секцию раздвижных дверей, ведущих в санузел.
От вони, ударившей в нос, ее едва не вырвало. То, что лежало за полупрозрачной перегородкой душевой кабинки, уже трудно было определить как человека, для этого прошло слишком много времени, но Шейла ни на секунду не усомнилась, что перед ней несчастный Элиот Хигс, вернее, то, что от него осталось…
