Повелительница Вселенной. Будни бога - Тиана Макуш
Он смотрел на девушку и почти видел перед собой Госпожу, настолько точно смертное тело повторяло черты богини. Разве что присущие смертным мелкие изъяны не давали спутать два образа. А то, что характеры абсолютно разные, так этого внешне сразу и не видно. Но даже с учётом всего, его состояние было странным, словно раздвоенным, когда понимаешь, что перед тобой вроде и низшее существо, и, в то же время, что-то бесконечно совершенное, сокрытое глубоко в теле. Это лишь добавляло беспокойства — выполнить приказ становилось по-настоящему сложной задачей. Но он заставил себя отрешиться от сомнений до поры до времени. Он не подведёт, справится, как бы ни противилось всё внутри. Всё-таки вела себя девушка как обычная смертная, что значительно облегчало ситуацию.
Встречаясь с Ангелиной, Линой — даже имя звучало похоже! — Краш веселился над её потугами скрыть своё вожделение, чётко им ощущаемое, и желанием помучить неизвестностью. Уж он-то точно знал, что, когда и как у них случится. В нужный момент осторожно вывернуть разговор так, чтоб девчонка заикнулась о дне рождения, предложить романтический ужин и, как здесь говорится, дело в шляпе.
Обставить всё с роскошью, окончательно задуривая смертной голову, вести себя предупредительно и вежливо, нежно. С недостойной! Но ничего, немного оставалось потерпеть, буквально несколько минут: как и планировал, девчонка сбежала в туалет, пытаясь привести эмоции в порядок, чтобы не отдаться ему тут же, прямо на столе. Мысли Краш, конечно, читать не мог, но для понимания этого и не требовалось.
Момент подвернулся самый удачный: пока Лина отлучилась, официант принёс вино, так что всё произойдёт очень скоро, и не придётся корчить из себя галантного кавалера. Быстро налить бокалы и добавить в её несколько капель подчиняющего зелья. Готово! Стоило спрятать пузырёк, как девушка вернулась. Ничего, скоро в этих глазах, сияющих восхищением и страстью, появится другое: боль, страх. А потом наконец вернётся его Госпожа.
Всё прошло без препятствий: Лина выпила вино с зельем и сразу отключилась от реальности. На какое-то время осталась лишь оболочка без признаков разума, беспрекословно выполняющая приказы. Несколько действий для отвлечения внимания, приказ одному из воинов забрать женскую сумочку и выкинуть где-нибудь по пути мобильник. На улице, конечно, их попыталась остановить охрана девушки, но куда простым смертным до машин для убийства, созданных самой Повелительницей? Он уехал, увозя так нужное тело, правда, захватив с собой и два других — мог бы без проблем убить, но пока не знал, как отнесётся к подобной инициативе Госпожа. Вдруг у неё на них какие-то планы? Так что решил не рисковать, а оборвать жизнь можно всегда.
Если раньше Краш намеревался по приезде в специально снятый особнячок дождаться полуночи и начать ритуал, то теперь немного поменял планы. Девчонка очень удачно сообщила точное время своего рождения, что ему так и не удалось выяснить. Так что ритуал можно провести с максимальной точностью. За десять минут до нужного момента, Краш влил в приоткрытые губы спящей девушки антидот подчиняющего зелья и отошёл в сторону.
Чуть более глубокий вдох, трепет ресниц, но глаза не открывает — боится. Хорошо. Но ждать времени нет. Слава Тьме, больше не приходится разыгрывать из себя ухажёра, можно показать истинное отношение к презренной смертной (пока ещё смертной!), что вообразила, будто может привлечь внимание фештара из королевского рода. Пусть она и не знала, какая разница? И как сладко видеть этот потрясающий коктейль из страха, отчаяния, отвращения и надежды. Бесполезной надежды на спасение.
Бой часов он встретил вторжением в девственное тело. Зачем Госпоже понадобилось, чтобы он был намеренно жесток? Девчонке и без того хватит ощущений. Да и не смог он всё же настолько причинить ей вред. Слёзы, крики и ощущение влажного жара, обнимающего плоть. Слишком тесно для него… Очередной рывок, хлюпающий звук, вскрик переходящий в захлёбывающийся вой, и тело под ним, до того напряжённое, вдруг расслабляется, обмякает, а из распахнувшихся глаз, где зрачок занял почти всё пространство от боли, уходит разум. Наконец-то!
Как только в окружающееся пространство рванулась неимоверная сила — чтобы тут же закрыться мощнейшими щитами, — Краш, так и не успевший получить разрядку, быстро скатился с тела пробуждающейся Богини. Это самое тело резко выгнулось, с лёгкостью разорвав, даже скорее испепелив путы, фиксирующие его, засветилось тьмой со всполохами света и чего-то серого и радужного одновременно, потом приподнялось горизонтально над кроватью да так и застыло на месте.
Сколько понадобится времени на полное пробуждение Госпожи, Краш не знал, но медлить не стал: быстро вытер следы насилия с тела, усилием воли усмирив возбуждённую плоть, надел штаны и встал на колени у ложа. Его в любом случае ждёт наказание. И за вред телу, гораздо менее существенный, чем мог бы быть, и за нарушение приказа, выполнить в точности который для него невозможно изначально. Тем справедливей кара.
Спустя несколько десятков минут свечение тела прекратилось, и оно мягко опустилось на кровать. Он рассматривал чуть изменившиеся черты лица, вернувшие божественную безупречность, и ждал. Но Госпожа мирно спала, хотя, скорее, пребывала в трансе. Подумав, фештар склонился к полу, опираясь на вытянутые руки — демонстрация покорности всегда приводила её в благодушие.
Глубокий вздох раздался лишь на рассвете. Мгновение, и разъярённое шипение заставило вжаться лбом в пол.
— Крраашшш…
* * *Высоко в горах Восточного Тянь-Шаня полуобнажённый мужчина неопределённого возраста, любующийся восхитительным рассветом, резко вздрогнул, будучи принудительно вырван из медитации. Долгие тысячелетия спящая татуировка налилась теплом и кольнула в самое сердце, а перед внутренним взором протянулась тёмная нить, уходящая куда-то вдаль, на северо-запад. Свершилось!
Как он мучился, поняв, что в мире, куда его забросил портал очередного перехода — неправильный портал, который словно перекрутил его и выплюнул, не добив до конца, — знак Госпожи вдруг опустел, а связь, всегда и в любом из миров ощущаемая как прочная цепь, лопнула. Осознал он это несколько дней спустя, когда пришёл в себя в незнакомом доме, израненный, но живой. Что случилось, так и не получилось понять. Ни тогда, ни теперь, спустя долгие, очень долгие годы на Земле.
Две тысячи лет… Если бы мог, он давно уже умер — слишком устал жить. Пусть татуировка уснула, но остались свойства тела: оно подстраивалось под жизненный цикл местных, старело, но, когда
