Миг возмездия - Эрик Фрэнк Рассел
— Эликс! Эликс! Отзовись! Эликс!
Яма зловеще хранила молчание. По-прежнему оттуда доносились слабые отзвуки, издаваемые при движении существа, одетого в панцирь. Кесслер с такими же предосторожностями вернулся назад. Когда он поднялся на ноги и вытер взмокшее лицо, у него был вид человека, увидевшего наяву кошмарный сон.
— Мы не сможем двинуться отсюда, если не попробуем хоть что-либо сделать.
— Связать стебли — будет длинный веревка, сообщил Малыш Ку. — Моя пойдет вниз.
— Ты из бумажного кулька не выберешься, — грубо возразил Молит. — Спускаться в эту адскую яму буду только я, — непререкаемо продолжил он.
— Много вес, — решительно возразил Малыш Ку, без всякого страха глядя в лицо Молиту, возвышавшемуся над ним гигантом. — Слишком много.
— Он дело говорит, — сказал Кесслер. — Ты слишком тяжел для этого, спускаться тебе опасно. В эту преисподнюю должен спуститься самый легкий из нас.
— Значит, моя, — с уверенностью сказал Малыш Ку, сохраняя на лице вежливое безразличие.
Потрясенный Кесслер заколебался.
— Со смертью Эликса, если он действительно погиб, командование переходит ко мне. — Окинул взглядом окруживших его людей. — Я не могу допустить еще одной трагедии.
Все напряженно молчали.
— Кроме того, — продолжил он после паузы, — для обороны одного мачете мало, нужен пистолет. Один внизу с Эликсом. При утрате другого…
— Останемся с одним пистолетом на всех, — подытожил невесело Молит. — С тем, который пока у Сэмми.
Кесслер кивнул головой.
— С пистолетом, одним на всю группу, и без компаса трудно даже себе представить, как можно добраться до станции.
— Есть компас, — показал Малыш Ку, протягивая Кесслеру руку с прибором. — Моя поднимать возле яма.
Это немного успокоило Кесслера.
— Рискнем опустить его с горящим факелом, но лишь до той глубины, с которой можно будет разглядеть, что происходит внизу. Потом будет видно, что мы сможем предпринять.
Мужчины, обливаясь потом, стали торопливо рубить в чаще тонкие, но крепкие стебли лиан.
Малыша Ку прочно опоясали петлей из лианы, дали пистолет и тугой пучок длинных горящих прутьев. Лицо по-прежнему сохраняло безмятежное выражение, будто это было его повседневным занятием.
Начали спуск со всеми возможными предосторожностями. Импровизированная веревка медленно поползла через край ямы, опасно потрескивая и начиная угрожающе расслаиваться в местах, где были затянуты узлы. Зыбкое пламя факела быстро растворилось во мраке.
Фини не отходил от края ямы, чутко прислушиваясь к происходящему внизу.
Напряжение росло с каждой секундой. Посовещавшись, спуск приостановили и крикнули вниз:
— Уже что-нибудь видишь?
— Очень-очень темно, — глухо прозвучал из ямы спокойный голос Малыша Ку. — Еще должна спускаться.
Отмотав еще кусок самодельной веревки, все чутко прислушивались к звукам, доносившимся из ямы, внимательно следили за расслаивающейся и потрескивающей веревкой. Их все сильней охватывало чувство близкой страшной развязки.
— Быстро-быстро! — донесся голос из ямы, заставивший наверху всех невольно вздрогнуть. — Огонь почти погаснуть. Уже рядом пальцы.
Спустили еще шесть-семь ярдов веревки. Жутко разорвав напряженную тишину, жгуче стегнув по нервам, из глубины вдруг грянула серия беспрерывных выстрелов. Всего их было шестнадцать — столько, сколько снарядов в магазине.
Молит и Кесслер изо всех сил рванули на себя веревку, в душе молясь, чтобы она выдержала. Михаличи бросились на помощь и принялись тянуть вместе с ними. От невероятного напряжения с лица Кесслера ручьями лил пот, могучие мускулы Молита вздулись буграми. Натянутые до предела куски лиан расслаивались от трения о край ямы. Волокна с треском лопались, отваливаясь от основного стебля. Казалось, что веревка не выдержит и лопнет раньше времени.
Внезапно появился Малыш Ку, выскочив из ямы, как чертик из шкатулки. Он быстро освободился от опоясывающей его петли, поменял пустой магазин на полный, проделывая это с непостижимым спокойствием.
— Что с Эликсом? — только смог выдохнуть Кесслер.
— Нет голова, — тихо ответил Малыш Ку. — Откусила животный, которая сидеть внизу.
Кесслер, сдерживая тошноту, подступившую к горлу, с трудом произнес:
— Ты смог разглядеть, что там на дне?
Малыш Ку кивнул.
— Большой животный. Вся красная. Толстый панцирь. Много ног, как паук. Два большая глаза. — Он развел руки, из чего стало ясно, что они были дюймов восемнадцать в диаметре. — Плохой глаза. Смотреть на меня, как на еще одна кусок мяса. — Он с благодарностью глянул на свой пистолет. — Моя их вышибать.
— Ты убил это животное?
— Нет, только вышибать глаза. — Он кивнул в сторону ямы. — Вы послушать. Сейчас она двигаться туда-сюда.
Все настороженно прислушались и уловили глухие удары, постукивание и какие-то царапающие звуки, будто что-то громадное пытается вылезти из ямы, но все время падает на дно.
— Какая страшная смерть! — воскликнул слегка побледневший Кесслер. — Какая страшная смерть! — Он со злостью зашвырнул в яму попавшийся под ноги камень. И тут его осенила мысль:
— Мы можем отомстить за Эликса — хоть это в нашей власти.
— Уже отомстила, — вполголоса произнес Малыш Ку. — Вышибать глаза.
— Этого недостаточно. Ослепло оно или нет, чудовище двигается — значит, живо, сидит в яме и может сожрать Эликса. Мы должны его уничтожить.
— Как мы можем это сделать?
— Накидаем в яму сушняка, бросим горящий факел, чтобы оно заживо поджарилось.
— Можно попробовать по-другому, — Молит указал на большущий валун, который был почти скрыт густой растительностью. — Такой громадиной, если мы сможем только сдвинуть его с места, мы смогли бы расплющить эту тварь, свалив его в яму.
С неистовой силой они набросились на преграждавшие им путь растения, стали рубить их с бешеной энергией. Быстро освободили проход для камня и дружно навалились на него. Камень чуть накренился, приподнялся выше и, обсыпая все вокруг грязью, перевернулся вверх основанием, на котором копошились отвратительные желтые личинки.
После дружного усилия камень покатился по направлению к яме. Оттуда все также доносились скребущие звуки и возня. Сделав последнее усилие и столкнув камень вниз, люди отпрянули от осыпающегося края ямы. Немыслимо долго летел он вниз, но в конце концов раздался громкий отвратительный хруст и всплеск, точно камень раздавил нечто студнеобразное, заключенное в твердую оболочку. Затем наступила тишина.
Кесслер с чувством исполненного долга отряхнул руки, взглянул на компас и скрылся за поворотом, чтобы рассмотреть тропинку, по которой предстояло идти дальше.
Во главе отряда стал Кесслер, взяв на себя обязанности командира. Он занял
