Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса

Через шесть дней после битвы Иллиан со сторонниками отправились занимать острова погибших людоедов. Вместе с ними отправились члены их семей, а также те из островитян, у кого были совсем плохие условия жизни. В итоге набралось девяносто тысяч. У людоедов, кстати, острова были одними из самых лучших: в своё время они занимали эти земли одними из первых. Иллиан так разозлился, что даже отказался лететь на Аисе, сколько его не уговаривали Илиарсия с Одином (они прибыли на день позже). Так его и понесли на плот на носилках. Упрямый мальчишка. Впрочем, он всегда таким был. Возможно, он и сможет построить на этих островах свою империю, в миниатюре.

Когда мы улетали, Илиарсия с Одином всё ещё оставались с другом детства. Поддержат его, если остатки людоедов на островах попытаются возражать. У Илиарсии и Одина свой крейсер. Богиня подарила. Наш Один числится на нём юнгой, но вся команда прекрасно знает, в кого его пророчат, и ходит перед ним на задних лапках. Лилиан живёт теперь вместе с Илиарсией и Одином. Не может долго оставаться без Одина. Ей всего десять, но она уже выше меня.

По возвращении на базу меня судили за несогласованное вмешательство в дела суверенного мира и массовое убийство. Долго судили — рядили, но сошлись на том, что юноши всё равно выиграли бы битву, а мы только помогли уменьшить потери. Постигатели Истины были за меня, говорили, что благодаря этим событиям создана перспективная "технико — организационная группировка во главе с перспективным лидером Иллианом". Тем не менее, меня разжаловали в рядовые, запретили командование миссиями и оштрафовали.

Через три дня я получил у Богини запрошенную ранее аудиенцию и попросил отставки.

— Я устал заботиться обо всех этих муравейниках. Я устал от постоянного хождения по краю и постоянного напряжения внимания. Мне необходимо посидеть где-нибудь в тихом месте и обдумать все свои сомнения. Я больше не могу командовать кораблём. Мы устраиваем их счастье, и это в то время, когда я не могу осознать, в чем состоит моё собственное. У меня не хватает времени подумать даже о первоочередных вещах.

Богиня попыталась взять меня на жалость к людям, живущим в обстановке сплошного страдания, но я ответил, что они сами не хотят ничего другого.

— Так ты хочешь добиться полного собственного счастья? — спросила Богиня.

— Ну… да, — не очень уверенно ответил я. Проклятие, я об этом даже не думал в таком разрезе. Я просто чувствовал, что больше не могу.

Отставки Богиня мне не предоставила и на Землю возвращаться не разрешила. Но зато она разрешила мне взять отпуск и думать свои мысли столько лет, сколько мне вздумается. Местом пребывания мне была назначена планета Зелёная.

— А она не опасна? — спросил я, имитируя дурачка.

— Главное, что ты не опасен для неё, — смеясь, ответила Богиня.

Всё-то ей хиханьки.

Птитру отвезли на родную планету. Не дело, когда шестилетняя девочка без левой руки (её бывшая левая рука стала правой рукой) растёт в обществе головорезов. Да и её подружка Лилиан теперь живёт на другом корабле. Для пополнения нашего экипажа взамен выбывших капитана (то есть меня), Птитра, Грумгора и Виллины нам прислали четверых новичков. Они были одного вида, почти человекообразны и очень неплохо подготовлены. Пока я передавал им дела и гонял по устройству корабля, у Богини случилась для меня очередная "самая последняя миссия". На одной планете дела у серых постигателей не заладились и нужен был кто-то, кто сможет жить среди аборигенов. Учитывая то, что я отличался от них только формой носа, меня и подписали на эту миссию. Я был единственным подходящим кандидатом.

Глава 50. Упрямая планета

— Восхвалите имя Создателя, ибо он человеколюбец. Восхвалите Создателя, ибо небо — престол его, — тянул я гимн из "священной книги".

— Ау-ау-ау, — подвывал мне в тон робот Фиу. Робот Фиу выглядел, как местная собака. Сам Фиу сидел в этот момент очень далеко от меня, на геостационарной орбите, за пультом управления боевого робота. Для страховки мне сделали этого робота — собаку, причём это был не обычный боевой робот, замаскированный под собаку, а точная имитация. Просто произведение искусства. Если кто-нибудь из местных умельцев вскроет эту собаку, то он не заметит никаких отличий в анатомии, кроме того, что некоторые органы слишком твёрдые и при попытке их вскрыть взрываются. Фиу хорошо. Ему не приходится сидеть в жаре, в пыли, под невысоким забором, который дает так мало тени, и просить милостыню.

Постигатели Истины ожидают очень многого от этой миссии. Они работают над этим миром уже двести лет и не добились никакого результата. Ни развития технологий, ни добровольцев — ничего. Они пытались развивать тут банковское дело и мануфактуры — без внешней подпитки они быстро заглохли. Они пытались развивать тут религию со строгими нравственными установками — местные её практически проигнорировали, хотя часть установок вошла в местную религию. Отчаявшиеся Постигатели попытались развивать тут транспорт, и даже раскрыли местным ряд опасных технологий — и опять неудача. Поначалу, как и ожидалось, появились энтузиасты, которые активно интересовались паровыми автомобилями и паровозами, но уже во втором поколении их не стало. Некоторые технологии прижились, например, паровозы, но занимались ими самые низы общества и только в качестве обычной работы, причём нелюбимой. Складывалось такое ощущение, что планета живет какой-то другой жизнью, невидимой для наших Постигателей. И, что самое неприятное, причина такого равнодушия была нашим серым совершенно непонятна. Население ходило на рынки, обрабатывало поля, праздновало праздники… и всё. С точки зрения наших Постигателей, разумные существа так себя не ведут. Им всегда надо чего-то большего. Неизвестность пугает, и потому мою миссию готовили долго, тщательно и не жалея средств.

Дополнительным стимулом было то, что в ближайшее время, согласно прогнозам наших климатологов, климат на планете должен был стать намного более суровым, и если местные не создадут к тому времени технологическое общество, то количество еды сильно уменьшится. Ожидается, что из-за недостатка еды возникнет множество конфликтов, а затем значительно снизится и уровень жизни у населения, и количество населения. А это такие события, которые печалят Богиню. А мы не хотим опечалить Богиню.

Я появился на планете в самом выгодном для разведчика качестве — в качестве нищего бродячего проповедника. Это был самый почитаемый и самый презираемый класс общества. Самый почитаемый потому, что их считали святыми людьми, у них спрашивали совета и звали в судьи. Самый презираемый потому, что никто не отдал бы в жены такому проповеднику свою дочь. Как жениться человеку, у которого нет ничего своего?

Моя подготовка включала в себя заучивание всех священных текстов. Их я и пел сейчас, надеясь на милостыню. Надо сказать, что местная религия включала в себя почти все грязные трюки, известные нам по религиям других миров. Тут было и упоение образом Всесокрушающей Силы в виде образа Создателя, и паралич сознания страхом посмертного наказания, и словесное программирование через повторяющиеся слова, и окуривание наркотиками в храмах. Достаточно сказать, что эта религия была строгим единобожием, но при этом в ней насчитывалось несколько сотен вспомогательных божеств, имена которых мне пришлось учить несколько месяцев. Честно говоря, я до сих пор в них путаюсь, но это не беда: в них путается и половина жрецов, причем в разных частях этого мира по-разному. Со стороны казалось, что эта религия должна была развалиться из-за своей неправедности и упрощённости в течении максимум десятка лет, но за то время, пока наши Постигатели за ней наблюдали, она только распространялась и в итоге захватила весь этот мир. Ещё одна загадка.

Скряги — горожане шли мимо и не спешили наполнить даже мелкими монетками кошелек того, от кого зависело выживание их мира. Правду сказать, мне их милостыня была совершенно не нужна, мой рюкзак был набит контейнерами с едой, замаскированными под самые простые местные овощи, но положение обязывало. Работать не хотелось, энтузиазма после последних миссий у меня совсем не осталось, и потому мы с Фиу который день просто сидели под забором, горланили священные тексты на похабные мотивы и наслаждались видами. Посмотреть было на что: архитектура и одежда у местных были весьма причудливыми. Вот только тень от забора была маловатой.

— Эй, почтенный, ты кто? — разбудил меня совсем не почтительный оклик, сопровождаемый толчком по ноге. Я немного задремал в теньке и резкому пробуждению был совсем не рад.

— Хочешь, я его покусаю? — спросил Фиу на всеобщем, маскируя слова под рычание.

Я поднял взгляд на говорившего. Передо мной стоял такой же бродячий проповедник, как я, в окружении шести учеников. Иногда они сбиваются в кучки и ходят вместе, у них даже бывают ученики.