Евгений Лотош - Coda in crescendo
Фуоко похлопала глазами, проверяя ощущения. И в самом деле ведь заснула! Но теперь сна не осталось ни в одном глазу, и во всем теле чувствовалась необыкновенная упругая легкость. Голова казалась ясной и отдохнувшей, а пробивающиеся вокруг шторы солнечные лучи искрились бриллиантовыми блестками. Незрячий глаз послушно показал непрекращающийся огненный вальс ночного мира, но даже тот казался ободряющим и радостным. Девушка вскочила на ноги и запрыгала на кровати, упруго поддающейся под пятками.
— Одевайся давай, акробатка! — Кирис звонко шлепнул ее по голой ягодице, и Фуоко тихо взвизгнула. Она попыталась стукнуть друга кулаком по макушке, но тот ловко уклонился и ушел в ванную. Девушка вздохнула полной грудью, пустила по предплечьям синие искры, тут же подавила их и спрыгнула на пол. Настроение было чудесным, и его не портило даже воспоминание о ночном разговоре с Рисой и сексуальных опытах Майи. Разберемся. Со всем разберемся. И с Михаилом, и с Мартой, и с любителями Большой Игры. Главное, что Кир на нее не сердится за вчерашнее, и она не сердится на него.
Несмотря на нехватку времени, Фуоко все же потратила пять минут, чтобы тщательно замазать шрамы на голове тональным кремом, выданным Дзии еще в Хёнконе. Получилось очень неплохо: шрамы удавалось разглядеть в зеркале только вплотную, да и то если знать, что искать. После завтрака в общей компании студентов и краткого инструктажа, проведенного Сируко, экскурсантов разбили на группы и рассадили по микроавтобусам, ожидавшим на небольшой стоянке в парке возле консульства. Кириса и Фуоко устроили в компании четверых ставрийцев. Одна из копий Сируко устроилась за рулем, Варуйко Сэйторий села на сиденье рядом с ней, потом в салон запрыгнул смуглый от загара дядька в коротких штанах и халате, оказавшийся нанятым гидом, и машина рванула с места. Остальные микроавтобусы последовали за ней, но на проспекте разъехались в разные стороны — каждая группа следовала своему маршруту.
До вечера компания моталась по городу. Проспекты, храмы, парки и музеи Шансимы мелькали перед глазами, сливаясь в одну яркую пеструю картину, наполненную прозрачной ясностью ума и странной тихой радостью. Кир с интересом смотрел по сторонам, и по эмоциональному каналу от него не текло ничего, кроме ощущения искреннего любопытства. Фуоко то и дело щелкала портативной фотокамерой, постоянно подсчитывая в уме уже отснятые кадры и остаток на запасных катушках пленки в сумочке. Ни Михаил, ни Марта не упоминали о вчерашнем приключении, и Фуоко даже не знала, рассказал ли кто-то из них о произошедшем Юрию и Ольге. Ольга держалась заметно лучше, чем накануне, обожженный бок ее, похоже, почти не беспокоил. Все четверо ставрийцев вели себя так же, как обычно: с жадным интересом осматривая местность и теребя экскурсовода непрестанным вопросами. Поскольку гид не говорил ни на кваре, ни на камиссе, в роли переводчика выступала Сируко, транслируя речь через наушники, соединенные с увесистыми коробочками приемников на поясах экскурсантов. Поначалу гид с явной опаской поглядывал на Парсу с Зоррой, во время пеших вылазок лениво трусивших на всех шести лапах по бокам группы, но постепенно привык и перестал обращать на них внимание. Однако с Варой такой номер не прошел. Она тоже явно пугала гида, причем вздорной девице его страх явно доставлял наслаждение. Охранница не упускала случая нависнуть над ним, ухмыляясь нехорошей улыбкой с дырой выбитого зуба и поглаживая пальцами рукоять тяжелого боевого ножа. Каждый раз гид съёживался и старался укрыться за Сируко или кем-то из студентов.
В большом, прелестно оформленном ландшафтном парке возле резиденции королевского наместника, с карповыми прудами и рассаженными ярусами незнакомыми деревьями, их попытался остановить военный патруль. Шестеро солдат приблизились, хмуро взирая на группу и сжимая в руках длинноствольные штурмовые винтовки, а их командир с нашивками лейтенанта второго класса потребовал предъявить документы. Сируко показала ему какую-то бумагу, непринужденно извлеченную из предплечья, и лейтенант, нервно сглотнув и отдав честь, увел патруль за изгиб аллеи. Фуоко попыталась представить себе, как их группа выглядит со стороны. Пять девиц, трое в мини-шортах и майках, а две другие в обтягивающих красных ципао (как же Фуоко не подумала, что оденется почти так же, как Сируко?), одна вооружена здоровым ножом в набедренном чехле и тяжелым пистолетом в поясной кобуре, другая щеголяет коротким ежиком абсолютно седых… нет, лучше белых волос (и хорошо еще, что шрамы почти не видны). Плюс три здоровых парня в шортах и майках, двое с коренастыми фигурами, накачанными, как у профессиональных борцов, а третий — высокий красавчик, словно сошедший с обложки модного журнала. М-да. Выглядит если и не устрашающе, то необычно — уж точно. Впрочем, уже то хорошо, что местные не пытаются приблизиться и полапать на счастье: Сируко предупредила, что к студентам и сотрудникам Университета отношение сейчас восторженное, так что возможны эксцессы, пусть и не слишком неприятные.
Последним в программе стоял океанариум. Стаи мелких медуз, подрагивающих в наполненных водой стеклянных колоннах, подсвеченные ультрамариновым синим светом во тьме зала; пестрые тропические рыбы, стайками снующие в больших, метра два в высоту, аквариумах, расположенных вдоль длинных проходов; здоровые черные и белые рыбищи, почти неподвижно висящие в толще воды и медленно заглатывающие ее толстогубыми ртами, обрамленными длинными усами; ногастые крабы величиной с тарелку, медленно перебирающиеся по камням в таинственном красном полумраке; толстые мурены, под ярким светом ламп неторопливо извивающиеся по глубоким норам в искусственном коралловом рифе; огромные морские черепахи, плавающие кругами и изредка высовывающие голову на поверхность, чтобы подышать; большие и малые акулы и скаты, снующие над стеклянным потолком прохода под гигантским аквариумом; аквалангисты, кормящие этих акул рыбой со специальных палок; дрессировщики, весело командующие ручными тюленями, перекидывающимися мячами и со скоростью катера таскающими над водой вертикально стоящих на их носах кукол… Фуоко рассматривала живность в тихом восторге. В Барне имелся свой океанариум, куда ее не раз водили в детстве, но он не шел ни в какое сравнение с местным. Отщелкав последние кадры на последней катушке (что-то получится при таком освещении и получится ли вообще?), она со вздохом убрала аппарат. Как раз одной катушки не хватило, вот блин…
— Потрясающе, — задумчиво сказала Ольга, когда компания вышла из торгового центра, в подвале которого располагался океанариум. — Я же всех рыб видела в книжках на картинках и в передачах по телевизору. Но никогда не думала, что вблизи, живые, они выглядят так… так…
Она вздохнула и махнула рукой.
— Да уж, — согласился Юрий. — Выдающееся место. Я бы там на недельку с удовольствием поселился, поизучал бы. Одного не понимаю — почему акулы других рыб не жрут? Рядом же плавают с такими косяками — и не жрут! А говорят, кровожадные…
— Об акулах в приключенческих романах навыдумывали много, — сердито сказала Марта. — Я читала статьи, они вовсе не такие агрессивные, как считается. Наоборот, они весьма осторожные. Их еще и уничтожают все, кому под руку подвернутся, они уже едва ли не вымирают.
Фуоко сделала зарубку на память: почитать об акулах. Наверняка в обширной электронной и бумажной библиотеках паладаров найдется немало материалов на данную тему. Вообще, получается, у нее общая биология — белое пятно. Что в школе учить задавали, знает, а за пределами — ни шиша. Нужно исправлять.
Попрощавшись с явно повеселевшим гидом, группа погрузилась в микроавтобус и через полчаса соединилась с остальными экскурсантами в небольшом уютном ресторане на окраине Шансимы. Уже стемнело, на улицах один за другим зажигались фонари, горели окна домов и гирлянды электрических огоньков на деревьях. Неподалеку от ресторана яркие прожекторы выхватывали из тьмы большой, в два человеческих роста, портрет короля в овальной золотой раме, расположенный на вычурном постаменте. После ужина, состоявшего из парового риса, незнакомых пресных вареных растений, тушеной курятины в острой подливке и резаных кубиками ананасов и арбузов, студентов и охранников загрузили в большой туристический автобус, где уже ожидали их вещи. Впереди ждал долгий вечерний переезд в Санъяму.
Первой забравшись в автобус, Фуоко забилась в задний ряд кресел к высокому окну, отгородилась Кирисом от остального автобуса и задумалась. День выдался долгим, но память удержала и послушно выдавала даже самые незначительные детали: раскраску голубей на площадях, белесые потеки на каменных постаментах генералов, наваленные грудами яблоки, манго и мандарины на фруктовых рынках… Сегодня голова работала на удивление четко. Сна не ощущалось ни в одном глазу, и хотя приподнятое утреннее настроение уже ушло, холодная ясность сознания сохранилась. Странно. Она хорошо знала себя, и обычно к вечеру настолько насыщенного дня ей хотелось лишь одного: забраться в горячую ванну и долго лежать там посреди мыльной пены в блаженном ничегонеделании. В течение последних бессонных декад она не раз прибегала к такому средству, дававшему облегчение мозгам. Сегодня же…
