Фронтера - Льюис Шайнер
Риз помотал головой.
— Не понесешь. Договорились? Я этого хочу больше всего на свете. Больше всего. А значит, я оцениваю риски и готов с ними смириться.
Кейн снова водрузил очки на переносицу.
— Договорились, — ответил он.
Риз оставил его за столиком. Внезапно ощутив нахлынувшую усталость, он вызвал такси и уехал к себе в отель собирать вещи. Когда комната почти опустела, он заметил клочок бумаги с гексаграммой и проследил черту перемен. Ян сменяется инь. Гуй Мэй, Невеста. В некотором приближении — прогноз на ближайшее будущее.
Начинания предвещают неудачу. Ничто начатое не продлится долго.
Слишком поздно отступать, подумал он и положил раскрытую книгу толкований обратно в чемоданчик.
Они сели на автобус «Эстрелла-де-Оро» для короткой поездки в Мехико. Там у Кейна уже были забронированы места на вечерний рейс до Хьюстона.
Риз расслабился в красноплюшевом кресле авиалайнера, глядя, как внизу пролетают огни. Почти как плановая поездка в больницу для осмотра, подумалось ему. Он больше не принимал решений, его впервые за восемь лет освободили от ответственности за собственную судьбу. Ему доводилось слышать о том, как освободившиеся преступники сознательно идут на новое преступление, чтобы вернуться за решетку, и на миг он проникся их логикой.
В десять часов вечера с небольшим самолет приземлился в аэропорту Хьюстон Интерконтинентал. Кейн повел его к своей машине на парковке: большому бензиновому седану с восьмицилиндровым двигателем. Ризу автомобиль показался почти таким же громоздким, как самолет, на котором они только что летели. Он беспомощно обмяк на сиденье с плотной обивкой и дернулся только на звук, с каким закрылась дверь.
Он мало что успел осмотреть в городе за недолгое время разведки в «Палсистемс». Строго говоря, он толком не видел Хьюстона еще со времени подготовки к первому полету на Марс в рядах НАСА. Изменения оказались драматичными и всесторонними.
Кейн вел машину по практически пустынному хайвею вдоль Залива, избегая дыр, зиявших в покрытии многоуровневых развязок, или разлетевшихся по трассе фрагментов поребрика. Дважды он был вынужден вовсе покинуть шоссе и на большой скорости объехать заваленные перекрестки. Баррикады вокруг холмов покореженной арматуры и бетона были, видимо, задуманы как временные, но их так никто и не убрал, и теперь они свой черед начинали разваливаться.
— Это после мятежей, — сказал Кейн, заметив, что Риз оборачивается глянуть в заднее окно. — Там под каждой кучей, вероятно, около сотни людей погребены. В час пик ребята взорвали заложенные бомбы. Больше в Хьюстоне часа пик не было.
— А ты был там?
— Я в госпитале валялся, — сказал Кейн. Риз поднял бровь, но не стал задавать наводящих вопросов. — Сразу после Северной Африки. Я был тогда немного занят.
Воспоминания Риза наложились на темный экран полумертвого города. Фонари горят всю ночь, хитросплетения алмазных огней на горизонте, сотни тысяч машин… ныне гниющих и ржавеющих по обочинам.
Когда они выехали из безлюдного центра, машина понеслась на такой скорости, что Риз перестал различать детали, за исключением, возможно, чахлых сосен да полуразвалившихся складских построек. Они миновали Южный Хьюстон, и на дороге все чаще стали попадаться старые указатели с надписью НАСА, белой на зеленом. Наконец, спустя более часа, они съехали с основной трассы у поворота на Алвин и устремились налево, на Роуд-1, как эту дорогу называли в НАСА. Кейн вел машину с подчеркнутой сосредоточенностью на трассе, однако траффик тут был такой редкий, что его поведение казалось дурашливым, почти детским.
Клир-Лейк-Сити практически стерло с лица земли. Риз помнил длинные ряды магазинов и заправок, бургерных и бутиков, обрамлявшие хайвей. От них не осталось ничего, кроме случайных листов оконного стекла.
Наконец они снова повернули налево, в сторону Космического центра имени Линдона Джонсона, миновали ржавеющий, в пятнах краски остов «Сатурна-V» и парковку для посетителей, затем выехали на другую, с ограниченным доступом, у Здания Номер Один, где размещалось некогда бюро менеджмента космических проектов. Эта постройка насчитывала девять этажей и превосходила высотой все остальные коробки из бетона и дымчатого стекла, раскиданные по площади более тысячи шестисот акров.
— Тут что, охраны нет? — удивился Риз.
— За нами наблюдают, — сказал Кейн. — Они знают, что это мы.
Кейн разблокировал дверцу, Риз вылез из машины. В нескольких сотнях ярдов справа лежало озеро. Оттуда подул легкий ветерок, коснулся его лица, взъерошил высокие травы, которыми, насколько хватало глаз, заросла территория.
— Знаю, здесь полный мрак, — прокомментировал Кейн, — но газонокосилки для запуска шаттлов не требуются.
Он вытащил из багажника чемоданчик Риза. Тот с отсутствующим видом принял груз. Сколько же времени прошло. Девять лет после отлета с Марса, и когда он вернулся, его даже не пригласили для отчета. Он провел год на Марсе, до этого еще год туда добирался. В сумме одиннадцать лет.
Возвращение застигло его врасплох, он не успел подготовиться к атакам памяти. Ему срочно требовалось принять ванну, выпить и помедитировать.
Кейн открыл дверь и повел его к лифтам. На верхнем этаже он указал в конец коридора.
— Для тебя отремонтировали крайний левый офис, вон там. Рядом душевая, холодильник и плита.
— Это всё?
— Это всё. Утром нас вызовут на совещание.
Риз потянул за дверь комнаты, та открылась. Воздух внутри был стоячий. Он повернул выключатель, прошел к окну и поспешно распахнул его, впуская еще более стоячий и влажный воздух. Потом положил чемоданчик на кровать и только тогда заметил человека в дальнем углу.
— Привет, Риз, — произнес Морган.
Он полулежал в кресле с подлокотниками, вытянув ноги, и Риз с некоторым облегчением понял, что рукопожатия не потребуется. Морган выглядел таким же, каким Риз его запомнил: ростом более шести футов, похож на аптечного ковбоя[6]. Широкие плечи, бедер почти не видно, живот угловатый, ремень туго затянут. Крашеные волосы блестят, как черная кожа бумажника.
— Значит, ты лично решил меня приветствовать? — спросил Риз.
— Надо поговорить.
Риз оглядел мебель. Простая, но удобная. Двуспальная кровать, комод с ящиками, передвижной шкафчик.
Он вытащил из чемоданчика стопку рубашек.
— Ну давай, говори.
— Я хочу, чтобы ты отдавал себе отчет в серьезности моих намерений. У нас в распоряжении вся необходимая аппаратура. Я сумел вернуть на работу многих техников старого ЦУПа. Мы можем это осуществить.
— Наверное, ты это можешь. Вопрос в том, зачем оно тебе надо. Ты же не думаешь, чтобы там кто-нибудь выжил, гм?
Морган поднялся и прошел к окну, где остановился в несколько театральной позе: руки на поясе, спина прямая, как палка. После
