Очаги ярости (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

И Бенито выдержал время. Безмятежно и хладнокровно. Уж ему-то, начальнику Службы безопасности, постоянно бывает, на что отвлечься.

Да, отвлёкся. Съездил с Олафом в Новый Джерихон. Опросил там Альвареса, что слышно об ассасинах. Оказалось, практически ничего. Если кто и остался из этих ребят, то умело спрятался. После нанесенного удара самый разумный выход.

Разумеется, к разговору с Альваресом подход был особый. Полного доверия бывший космогатор не заслужил, это значит, присутствие Призмы служило гарантией правды. Но привезти артефакт в Новый Джерихон, в поселение главным образом воровское, было бы слишком уж смело и, прямо скажем, чревато. Действие Призмы, похоже, не экранируешь. Там же, где каждый живёт лишь с того, что был ловок и где-то кого-то подставил, не к добру широко распахивать двери шкафов со скелетами. Джерихону не пережить подобной волны покаяний — непременно начнётся массовая резня.

Потому-то Бенито поехал на вездеходе, на пару с водителем Олафом, а не сам, как бывало, на лёгком своём моноцикле. Когда едешь вдвоём, предъявление Призмы устроить намного проще. Собственно, проще простого: не доезжая до Нового Джерихона, вездеход сворачивает с дороги, Олаф выходит — и пешком (пусть ему это и непривычно) добирается до посёлка, где разыскивает Альвареса. В это время Бенито сидит в вездеходе, изображая, типа, крутого начальника, но на самом-то деле сторожит артефакт. Призму трудно надёжно припрятать, ведь по особому (карартическому, что ли) воздействию её можно засечь на большом расстоянии — где-то за сорок шагов.

И Альварес, приведенный Олафом, подошёл к вездеходу. И, пребывая под действием Призмы, честно признался, без тщетных попыток что-либо не договаривать:

— Собственно, в Джерихоне у нас всё по-старому. Ассасины притихли, их влияние на посёлок более не ощущается, отчего и градоначальник Эрнандес очевидно повеселел. На меня выходить не пытались. Надо думать, уже догадались, что со мной контактировать вредно, но наверное не скажу.

Успокоительный спич. Иного Родригесу и не хотелось. Ездил-то не вскрывать подрывной нарыв, а скорее, удостовериться, что хоть откуда-то можно покуда скорых ударов не ждать.

Как бы и всё на джерихонскую тему.

А на обратном пути собирался приехать на Дальнюю шахту. Тем же составом: Родригес, Олаф и Призма. Стоило бы навестить питейное заведение, ведь Папаша, поди, заждался, он-то думал, что встретит Бенито ещё третьего дня. Думал, Родригес примчится за той информацией, на которой Папаша нынче решил заработать...

А вот не слишком-то много веры было Папаше Гибу, да его информации. Правда, это не значило, что не стоит её получить. Даже напротив: если к ушам недоверчивым прилагается Призма…

Призму, однако, к чему-либо приложить так и не получилось.

Потому что пивная Папаши Гиба превратилась к тому моменту в эпицентр волны зомбаков.

5

Не доезжая до Дальней шахты, Олаф свернул с основной дороги на боковую, которой мало кто пользовался, после чего съехал на обочину и без больших затруднений укрыл вездеход за большими камнями.

Что ж, молодец. А Родригесу-то казалось, тут всё на виду.

Сообразно всё той же методике применения Призмы, что нашла перед тем применение в Джерихоне, Олаф вылез из вездехода и пошёл подозвать информатора. Именно так: чтобы Гиб шёл к Бенито, а не Бенито к нему. Если бармен так уж хочет продать свои сведения, то найдёт себе и заместителя, чтоб постоял за стойкой, и, как миленький, явится, куда позовут. С теми из информаторов, кто набивал себе цену, стоило себя вести только так. Авторитетно.

Олаф ушёл, но очень быстро вернулся. Выглядел он удивлённым. Проговорил:

— Там… Вездеходы идут колонной. Людей — как руды. Целую смену везут к Бабилону из Дальней шахты…

— Вроде, не кончилась смена? — прикинул Бенито.

— Это да, самая середина… Эвакуация по чрезвычайке, похоже на то.

В шахте авария? Надо взглянуть самому.

— Олаф, садись-ка. Посторожи Призму.

Спрыгнув с подножки, Бенито протиснулся между скалой и бортом машины, дальше, покинув каменное укрытие, прошёлся по пустырю к основной дороге.

Тех вездеходов, которые встретились Олафу, и след-то простыл. Но дорога не пустовала: небольшие групки людей в пыльных горняцких робах в пешем порядке спешили в сторону Бабилона. Сразу видать: вездеходов на всех не хватило.

Кстати, завидя подходящего к ним Родригеса, несколько человек откровенно шарахнулись. Но присмотрелись, расслабились. Ишь ведь какие тревожные.

— Эй, что у вас там случилось? — окликнул Бенито шахтёров из группы, поравнявшейся с ним. В группе было человек восемь.

— Зомбяки, — кто-то подал голос. Остальные молчали.

— Где, на шахте? — спросил Бенито.

А в ответ:

— Попросили не разглашать.

Да, подумал тогда Бенито, всё понятно про «попросили». Для кого эти просьбы не внятны, тех найдут и задавят штрафами.

— Я начальник Службы безопасности всей горнорудной колонии! — объявил Бенито на всякий случай.

— Знаем, — уныло признались. — Но, не серчай, говорить ни о чём не будем. Лучше другого кого расспроси.

Тут подошёл и другой. И поддержал говорившего:

— Мы, почитай, ничего и не видели. Смену отмаялись, вовремя нас не подняли. После подняли, велели садиться по вездеходам. Только на них уже никакого места: новая смена, козлы, заняла все места! Ну так и прёмся теперь в Бабилон пешкодралом. Это всё.

— А что с шахтой?

— Да ничего ей не будет, шахте. Вот пивная сгорела. Это, конечно, жаль.

В этот момент Бенито впервые подумал, что с информатора Гиба вряд ли ему суждено будет снять хоть какие-нибудь показания. Даже если удастся отыскать его тело. С тела порою что-то возможно снять, но показания — нет, никак невозможно.

То ли дело шахтёры. Им наказали молчать под угрозой штрафов, но, чтобы только Родригес отстал, они принялись обосновывать своё право не отвечать на вопросы. Как результат, постоянно пробалтывались.

Всё же шахтёры на рудниках Эр-Мангали — в общем и целом очень простые ребята.

6

В целом успешно опрашивая группы идущих навстречу шахтёров, вознамерившиеся молчать, хитрый Бенито продвигался вперёд, к Ближней шахте. Подходя к эпицентру трагедии, он уже основное знал.

Знал, что сама Дальняя шахта не пострадала. Эвакуация — просто перестраховка, чтобы вперёд не случилось чего пострашней.

Знал, что сгорела пивная, сарай, старый пустой гараж, мастерская и парочка рудных складов.

Знал, что всё это полыхнуло не просто так. Возгорелось не сразу, а постепенно, в разных местах, под поражающим действием нескольких огнемётов. Подпалила охрана периметра Бабилона, специально сюда приглашённая на ликвидацию зомби.

Знал, что зомби из данной волны появились в пивной, а в другие постройки распространились оттуда.

Много знал. Если всё это не враньё.

Потому что огонь убирает любые следы. По останкам обугленным невозможно определить даже очень простую вещь: были ли зомби.

А своими глазами узреть предпожарный этап происшествия — нет уж, не довелось, опоздал.

Ладно, решил он, не будем, к чему неуместный скепсис? Главное в чём: зомбаки на планете есть. В смысле, встречаются. Вдруг появляются, распространяются волнами. Если б их не было, то имитировать их волну ни за что не взбрело никаким злоумышленникам.

Прогорело, конечно, не всё. Рудные склады лишь выгорели изнутри. Потому их когда-нибудь, может быть, восстановят. Но сперва убедят себя, что таившееся внутри сожжено досконально и более не опасно.

Мастерская — та пострадала гораздо сильней. Огнеупорные материалы создавали её каркас, вот каркас и остался, а стены и кровля рухнули, погребая и то, что намеренно жгли, и что рядом лежало.

Старый сборный гараж — тот просто сложился, принял свой истинный, то есть двумерный вид вместо трёхмерного.