Барбара Хэмбли - Призрачный Странник

— Сестра Чепэл!

Дверь лаборатории снова распахнулась, и на пороге появилась тощая фигура в синей блузе — доктор Маккой собственной персоной. Он приветливо кивнул Ухуре и Хелен — он часто видел их в лазарете и знал, что их визиты не мешают Чепэл работать, — и обратился к своей помощнице:

— Вы случайно не оставляли дверь малой лаборатории открытой?

Чепэл покачала головой.

— Да нет… Те образцы надо осаждать в изолированной среде, если мы хотим получить сколько-нибудь достоверные результаты.

— А вы не помните, сообщали ли кому-нибудь новый код от двери?

— Нет. Вы сами сменили код позавчера, и кроме вас и меня туда никто не входил.

— Нет, — согласился Маккой. — Идите-ка сюда на минутку.

Когда Ухура и Хелен нерешительно взглянули друг на друга, собираясь уйти, он добавил:

— Вам тоже стоит на это взглянуть, леди. Эксперимент всё равно накрылся медным тазом.

Малая медицинская лаборатория была расположена почти с противоположной стороны полукруглого центрального коридора лазарета, симметрично с личной лабораторией Маккоя на другой стороне кольца. Здесь не было такого сложного и точного оборудования, как в главной и биохимической лабораториях, и её использовали в основном для рутинных долгосрочных опытов, которые надо было проводить в стерильных условиях без постороннего вмешательства.

— Это просто повседневный анализ на осаждение образцов крови и биологических жидкостей, взятых с Персис-Нова, — объяснил Маккой, отступая в сторону и пропуская трёх женщин вперёд в маленькую комнату с голыми стенами. — Если не считать того, что результаты анализа необходимы для составления предварительного отчёта об очередной планете из спорной области возле клингонской границы, в этих образцах нет ничего необычного.

— Боже правый! — воскликнула Ухура. Она невольно отшатнулась и с ужасом огляделась по сторонам. — Что это?..

Все сосуды, все колбы и пробирки на длинном столе и на полке за ним были опрокинуты; содержимое чашек Петри — сухой осадок в виде мягкого пепельного порошка — было рассыпано вокруг неровными холмиками, будто чья-то нетерпеливая рука гоняла плоские посудины туда-сюда по столу. Пол был залит дистиллированной водой; другие, более вязкие жидкости растеклись по столу разноцветными лужами или превратились в наполовину свернувшиеся сгустки. Отвратительный сладковатый запах разлагающейся органики пропитал воздух, заставив Ухуру сморщить нос.

— Взгляните сюда, — Маккой указал на дальний конец стола, где стояли колбы с образцами крови.

Чепэл нахмурилась, озадаченная и слегка встревоженная.

— Что?..

— Как будто кто-то пытался писать, — медленно сказала Ухура. — Пальцами.

Её тонкая рука указала на длинные мазки, что тянулись от каждой липкой багровой лужицы, — прерывистые, как детские каракули, волнистые линии, обрывающиеся в никуда.

— Кому могло понадобиться делать такое? — спросила расстроенная Чепэл. — И зачем?

— И как он сюда вошёл? — продолжила Ухура, глядя на стык потолка и стен, где находились узкие вентиляционные отверстия. — Размер решётки вентиляции — всего десять сантиметров.

Хелен тоже взглянула на маленький металлический квадратик над дверью, прикидывая на глаз расстояние от него до стола.

— Может, оно дотянулось сквозь решётку?

Маккой с любопытством посмотрел на неё.

— Щупальцем или псевдоподией? — задумчиво добавил он.

Позади них Ухура и Чепэл нервно переглянулись. Вторжение нарушителя, инопланетного «зайца» на борт корабля было кошмаром всех мужчин и женщин, совершавших космические путешествия, и излюбленной темой множества историй, подлинных и вымышленных, которыми младшие члены экипажа развлекали друг друга в комнатах отдыха в часы досуга.

— Если ему пришлось тянуться с такого расстояния, это в некоторой степени объяснило бы его неуклюжесть… но я мог бы поклясться, что эти отметины были сделаны пальцем.

Он осторожно поставил под вентиляционный люк лабораторный табурет на одной ножке, взял из ящика стола маленькую лупу и фонарик и забрался на сиденье. Он осветил внутреннюю поверхность шахты настолько глубоко, насколько мог, — всего двадцать сантиметров или около того, потому что дальше стоял фильтр, — и фыркнул, когда ему в лицо подуло прохладным воздухом. Затем он осмотрел мелкие ячейки решётки, сначала с помощью лупы, а потом с трикодером, который ему молча подала Чепэл.

— Ничего, — сказал он наконец. — Ни осадка, ни пятен какого-либо рода, ни капли жидкости из разлитых образцов. Ни царапин, ни следов, никаких признаков, что решётку снимали.

Опираясь одной рукой о стену, он слез на пол и оглядел разгромленную лабораторию. Потом подошёл к панели интеркома возле двери, набрал личный код связи капитана и сказал:

— Это Маккой, Джим. У нас проблема в лазарете. Думаю, тебе лучше прийти сюда.

Глава 5

— И внутреннее сканирование корабля ничего не обнаружило? — Капитан взглянул на мистера Спока, последнего из группы сотрудников научного отдела и службы безопасности, которые в течение часа обследовали малую лабораторию всевозможными аналитическими приборами.

Спок помолчал, оглянувшись через плечо на маленькую, ярко освещённую комнату с разбросанными колбами и разлитыми по полу жидкостями. Она не была герметично опечатана, и всё же что-то в этой ситуации казалось ему необъяснимо тревожным.

— Ответ отрицательный, капитан. Ни сканирование, проведённое непосредственно после аварийного карантина, ни повторное, которое только что завершилось и показало все жизненные формы на борту, включая растения в ботаническом отделе, в комнате отдыха и в каюте мистера Сулу.

— Очень может быть, что это один из питомцев Сулу смылся на волю и просунул щупальце через решётку, — пробормотал Маккой. Скрестив руки на груди, он печально созерцал царящий в лаборатории хаос. Ещё несколько офицеров безопасности подошли к ним из-за поворота коридора, где они все собрались, — главные помещения Отдела безопасности располагались всего в нескольких переходах отсюда. — Помните ту штуковину с золотистыми цветами, которую он притащил с Иолоса Шесть?

— Едва ли Aetavis Spengleris мог проявить интерес к таким белковым цепочкам, как у жизненных форм Персис-Нова, которым был посвящён ваш эксперимент, — сдержанно заметил Спок. — Его привязанность к вам объяснялась исключительно температурой вашего тела. Большинство растений совершенно лишены эстетического вкуса.

— Я так и подумал, когда оно принялось увиваться за вами, — парировал Маккой.

Спок чуть приподнял бровь и снова повернулся к капитану. В этот момента из-за поворота коридора появилась доктор Гордон — она шла со стороны рабочего кабинета сестры Чепэл.

Спок прекрасно понимал, что это не его дело, равно как и любой другой из многочисленных романов Кирка; и всё же он обратил внимание некую странность в том, как доктор Гордон приближалась к капитану, — как она на мгновение остановилась, завидев его, и потом подошла медленным неуверенным шагом, словно боялась встретить отказ. Сегодня утром на мостике он заметил её разочарование, когда Кирк не проявил благодарности в ответ на её решение остаться на «Энтерпрайзе» — решение, которое заставило Спока серьёзно усомниться в её способности мыслить логически. Лично он считал, что с её стороны было неразумно ожидать похвалы за разрушение или в лучшем случае, приостановку её карьеры — даже от человека, ради которого эта жертва была принесена.

Но почему она чувствовала себя — или боялась быть — отвергнутой — для Спока это было загадкой.

— Я просмотрела все предварительные отчёты исследователей по флоре и фауне Пигмиса, — сказала она хрипловато и отрывисто. — Ни одно из этих существ не смогло бы проникнуть в запертую лабораторию или даже попасть на корабль незамеченным…

— Насколько вам известно, — мягко сказал Кирк.

Хелен растерянно замолчала.

Чуть дальше по коридору начальник службы безопасности ДеСаль вскрыл другой выход вентиляционной шахты и проверял квадратный металлический канал с помощью инфраскопа и увеличителя, ища следы или пятна на тонкой плёнке влаги, скопившейся на поверхности фильтров. В лаборатории сестра Чепэл помогала корабельному фотографу — тот делал снимки разлитых жидкостей под всевозможными углами, при разном освещении и со всех мыслимых ракурсов, чтобы передать их на анализ компьютеру и самому ДеСалю.

— Вы сами сказала, что это всего лишь предварительные отчёты, — продолжал капитан. — Ваши…

Он умолк на середине фразы, обдумывая что-то, затем сказал:

— Исследовательские отряды провели только беглый осмотр планеты. Даже Шорак и его группа видели только маленький уголок этого мира и никогда не постигнут в полной мере…