Борис Иванов - Джейтест
Пытаясь хоть что-то рассмотреть через плавающие в глазах оранжево-белые пятна, Сухов на малой высоте пополз над плато. Прежде чем зрение мало-мальски вернулось к нему, где-то за спиной дохнул пламенем Дракон, и тут Павел, шестым чувством угадав предстоящее, успел защитить глаза: еще раз полыхнуло огненной плазмой откуда-то снизу. На этот раз — не впустую. Рев Дракона разорвал уши, громовым эхом отозвался в горах.
Посмотрев вверх, Павел только охнул: пылающее чудище закладывало в небе новый вираж. Казалось, прямо на них. И тут Сухов окончательно ослеп: снизу снова ударило белое пламя. Третий раз. Все, что он успел увидеть, — это как металлическая птица стала от проглоченного огня белым беспощадным солнцем. Занимающим полнеба. Угловатым и разваливающимся в клочья.
«Сейчас ЭТО рухнет на всех нас — и все! — подумал Павел. — Глупо как-то вышло...»
Но Бог Войны был милостив к ним: громада Дракона не сокрушила крошечный вертолет, не смяла в пыль Поле Девяти Лун. Гигантской декорацией она ушла за близкий горизонт перевала. И ослепительное зарево рвануло оттуда. Земля дрогнула. До горизонта встали над степью гейзеры пыли. Тяжело оседая, посыпались стены каньонов. Плато под ними дрожало. Рассыпались каменные стелы и нефы храмов. Марево каменной крошки кипело вокруг них. Еще раз или два полыхнуло и ударило громом. А потом стало тихо.
Только еле слышно жужжали винты над головой. Только жалобно подвывала от ужаса Марика. Скула у нее была не на шутку рассечена. Да и Павлу здорово досталось за эти считанные секунды. Когда и обо что он в кровь стесал колено, он так и не смог понять. Носом он, судя по пятнам крови, вписался в панель управления. Руки и ребра были, по крайней мере, в общем-то целы. На затылке назревала здоровая шишка. Сам удивляясь тому, что что-то еще видит, и тому, что Звезда все так еще и стоит над горизонтом — совсем не яркая теперь, — он понял вдруг, что там, внизу, со сверкающего металла какой-то непонятной громадной зенитки спускается фигурка человека.
Кайл.
* * *Вертолет завис над ним и неуклюже, но достаточно осторожно приземлился в десятке метров слева. Павел и Марика, непохожие на себя, вымазанные в крови, вмиг осунувшиеся, кинулись к нему.
Кайл даже не пошел — пошкандыбал им навстречу. Правая рука его висела плетью, копоть покрывала лицо и обгорелые лохмотья, в которые превратилась одежда.
— Х-ходу отсюда, — только и произнес он, свалившись на руки Павла. — Смотрите: сейчас тут будут эти. — Уцелевшей рукой он показал на набухающие в небе силуэты штурмовых геликоптеров.
— Ну ты дал! — восхищенно гудел Сухов, торопливо поднимая вертолет. — Дракошу завалил. Откуда там этот огнемет чертов?
— Нашел... Согласно инструкции... Н-нашел м-меч и дал бой. Ужасу своей земли. На Поле Девяти Лун... У тебя кровь, Марика, — несколько бессвязно отозвался обрабатываемый комплектом первой помощи Кайл. — Г-где эта штука?
Марика лихо надавила на спуск инъектора с обезболивающим.
— Какая? «Джейтест», что ли? — сразу не понял вопроса Павел. — Не изволь волноваться — у Марики дома, на сохранении. От греха подальше забрала. Чтоб ни меня, ни тебя в коробочке этой копаться больше не потянуло. Кое-что о ней ты еще услышишь. Но только не греши бога ради ты на эти камушки. Это же надо, чтобы все так наложилось... Станешь еще себя считать посвященным в Воины Зу.
— Нет, — сухо ответил Кайл. — Н-не стану. «Джейтест» еще не окончен.
* * *Никто так и не заметил, когда наконец зашла Звезда. В степи по-прежнему было светло. Но не от ярких и торопливых лун, которые уже пустились в свои вечные перегонки по небу. Там, за первым горным кряжем, что-то продолжало гореть и взрываться, и трепещущее, неровное, но порою ослепительно яркое зарево подсвечивало грозовые облака, плывущие вслед за вертолетом.
Авиация не стала их тревожить. Минуты две параллельным курсом шел геликоптер Ополчения. По радио запросил, не требуется ли помощь, и отвалил. Но из виду маленький вертолетик, побывавший на плато СРАЗУ ПОСЛЕ, явно не упускали.
— Вот что... — Павел попытался почесать разбитый нос и скривился. — Вы, друзья, понимаете, что теперь из нас с вами душу напрочь вынут.
— Это за что? — решительно спросила Марика.
— А за то, что уж больно вовремя оказались именно на том самом месте. Никому ведь и никогда не докажем, что все это — случайное совпадение.
— А и не было ничего случайного, — сказал притихший было Кайл. — Мне кажется, что даже то, что именно мы нашли этот... это...
— Так вот, — морщась, как от клизмы, остановил его Сухов. — Есть такое мнение, что нам с вами стоит помолчать про вот эту как раз потеху... с кубиками...
Все приумолкли. Потом снова сбивчиво, но очень уверенно заговорил Кайл:
— Нельзя... никому... Эт-ту ш-штуку з-зарыть надо к чертовой матери!! В море выбросить!
— Co штукой-то этой — после разберемся, — снова притормозил его Сухов. — Пусть пока у Марики помаринуется. На чердаке или еще где-нибудь там. Нам сейчас надо придумать, что врать-то будем. С чего понесло нас всех хором к Дракоше на свидание.
— Журналисты нас со свету сживут, — размечталась девушка.
Кайл фыркнул:
— Журналисты, Марика, — это сущая ерунда по сравнению с господами в погонах. Они в холодном поту просыпаются при мысли, что кто-то может разбудить еще одну этакую птичку.
Павел с легким сожалением окинул взором своих собеседников:
— Кто в холодном поту вскакивает, а кто только и мечтает такую, извините, вещь у себя в клетке содержать. Там одних технологий понапихано — за сто лет не разберешь. Ведь даже ВВС планеты ни хрена ей не причинили.
— Ну, это еще не аргумент, — пожал плечами Кайл. — ВВС наши — говно. Это всякий знает. Старье из старья. Какое вооружение может быть на планете, где испокон веку никто ни с кем воевать и не думал? А в общем, ты прав. Комплекс на эту птичку будет зариться. И из нас кишки тянуть.
— Вот-вот. Поэтому не стоит им голову морочить еще и нашим коробочком. Скажем так: на основании каких-нибудь... гм... соображений у тебя возникла мысль, что на плато захоронено некое древние орудие из арсенала Империи. Ну и когда объявился Дракон...
— Это ничем не подтверждается. Никаких же документов... Текстов...
— Ерунда, я подкину. Этой ночью накопаю в своем архиве. Черт, он у меня там — в Нью-Челси. Ну ладно, свяжусь по сети, да и у тебя в бумагах пороюсь, с твоего позволения. Теперь ты, Марика. Ты гни свою линию на чистый энтузиазм.
* * *Сухов пригнал машину прямо к гаражу Альдо. Встречал их аж сам хозяин.
— В жизни не дал бы тебе машину, гробокопатель чертов, — благодушно сказал он, убедившись, что машина, вообще говоря, не пострадала. — В жизни не дал бы, если б знал, что ты намылился ТУДА.
— Откуда дровишки? В смысле — откуда ты знаешь, куда меня носило? — поинтересовался Павел, доставая из бумажника электронную кредитную карточку.
— Да «Ти-Ви» крутило что-то вроде прямого репортажа. И мой «колибри» — на первом плане. У меня так ползадницы и отвалилось. Парню, — он присмотрелся к Кайлу, — кажется, лучше пообщаться с врачом.
— Сейчас сделаем. А ты, выходит, мне еще пузырь должен за рекламу.
— Делаю скидку — двадцать процентов, — серьезно ответил Альдо. — Двадцать пять. Давай сюда карту. Что было-то ТАМ?
Сохраняя загадочный вид, Павел помог друзьям усесться в свой флаер, оставленный тут же, у Альдо, и тронул его в направлении дома Кайла. Там их ждали.
У ворот стоял приземистый правительственный кар, а прибывший на нем моложавый, коротко стриженный блондин с военной выправкой мирно беседовал с Васецки-старшим.
Увидев прибывших, он извинился перед собеседником и, улыбаясь, направился к ним навстречу.
— Рад видеть вас живыми, — сказал он, переводя внимательный взгляд с одного члена лихой тройки на другого. — Простите, что не даю вам даже в себя прийти с дороги. Надеюсь, не отниму много времени. Разрешите представиться: лейтенант Стырный. Госбезопасность Республики Джей.
* * *Отец был, пожалуй, единственным, кто не задавал Кайлу никаких вопросов. Проводив порядком притомившегося за четыре часа дотошного «собеседования» лейтенанта до дверей, он эту дверь решительно захлопнул перед носом двух десятков представителей здешних масс-медиа, уже слетевшихся к месту обитания новой знаменитости. Потом достал из холодильника и поставил на стол остатки запасов пива. А перед сыном положил мелко исписанную тетрадь — единственную память о его, Кайла, матери. Дневник времен Катаклизма, который они вели вместе. Раньше он никогда не давал его сыну. Считал, что те времена судьба намертво отсекла от теперешней жизни. Но теперь, видно, изменил свою точку зрения.
* * *— Ваш пропуск! — Капрал сунул нос в документ и отдал Кайлу честь. — Доцента Васецки велено пропускать в любое время.
— Эти двое со мной, — как можно более уверенно сказал Кайл, используя до конца возможности, предоставляемые ему как национальному герою регионального значения.
