Сергей Баталов - Новобранцы
Седой легко нашел зеленого верзилу в толпе отнюдь не мелких людей. Чем-чем, а ростом Бог драка не обидел. Да и остальным, видно – тоже.
– Так что будем делать? – вернул его к реальности вопрос женщины с каштановыми волосами. Дита, разумеется, была выше его с точки зрения любой иерархии – здешней, и тем паче той, которая была принята в Городе Богов.
Иначе и быть не могло. Кто – он, и кто – она? Он – простой человек, с первым продленным сроком жизни, совсем недавно получивший мундир Звездного рейнджера. Право, которое он добивался почти пятьдесят лет. Но что такое пятьдесят лет по сравнению с вечностью?
Дита была бессмертной. Представителем древней космической расы, очень похожей на людей – как внешне, так и генетически. Наверное, предки Диты и её соплеменников когда-то тоже были людьми. Но потом древняя цивилизация раскололась на несколько «обломков». Один из «осколков» в результате катастрофы звездолета осел на Земле, дал начало современной человеческой цивилизации, другой – нашел то, что искали все. Планету, похожую на рай, технологии, позволявшие путешествовать по все Галактике, генные открытия, позволившие их обладателям не стареть, при желании сохранять молодость очень и очень долго.
Заветной мечтой, почти недостижимой целью всякого рекрута, хотя бы однажды вступившего в Город Богов, были «прививка бессмертия» – процедура, менявшего метаболизм человека так, что он переставал стареть.
Но парадокс сложившейся ситуации заключался в том, что Дита была смертной, как и все остальные бессмертные и люди. Она тоже могла умереть – не от старости, конечно. Но она могла заболеть, упасть с высоты; в конце концов, её можно было просто убить. Разумеется, ресурсы её организма не шли ни в какое сравнение с возможностями людей, и все же они были небезграничны.
Сегодня был один из таких моментов – когда она действительно могла погибнуть. Погибнуть только из-за того, что оказалась в кресле пилота-инструктора «спарки», в которой находился этот «занозный» Заречнев.
Почему «занозный»? Да потому, что этот «проблемный» человек всего за несколько дней успел стать как заноза в заднице. И сейчас они собрались вдвоем с Николаем Платоновичем, чтобы решить, что им делать дальше с «занозой» – удалять, или придумать способ, который оградит соседствующих с ним людей (и бессмертных!) от ненужного риска.
– Так что будем делать? – повторила свой вопрос Дита, ловя изменение течения мыслей седого на его лице.
А Николай Платонович с ответом медлил. Очень даже могло быть, что сейчас решалась судьба не только Александра и его зеленого друга (понятно, что опасного драка живым, без друга, в Академии никто держать не будет), но судьба самого новоиспеченного Звездного рейнджера.
Дита не случайно спрашивала его о том, что он намерен предпринять, а не сообщила ему о принятом ей решении, что было бы проще с точки зрения субординации. Его статус руководителя Центра подготовки, «ступенька» Звездного рейнджера требовали от него максимальной самостоятельности при принятии любых решений, но особенно – вот таких, судьбоносных. А иначе – какой он руководитель, если будет во всем полагаться на мнение бессмертных, которые, как известно, тоже могут ошибаться? Конечно, гораздо реже, чем люди, но все равно – могут. С Заречневым нужно было что-то решать. Будь он один, все было бы проще. Но это драк….
Кто он – досадная случайность, «побочный продукт» проекта звездных рекрутов, или «козырь в рукаве», «джокер» – неучтенный, но решающий фактор в многолетней борьбе с богомолами?
Это высокое существо с зеленой бугристой кожей обладало массой качеств, которых просто не было в геноме человека. А это открывало массу новых, правда, пока не до конца еще понятных возможностей. С другой стороны, этот инопланетный «монстр» понимал и говорил по-русски, кушал ту же пищу, что и люди, то есть не требовал какой-то дополнительной серьезной адаптации, а в условиях дефицита времени это было очень большим преимуществом.
И еще…. Пара драк-человек могла обладать гораздо большими возможностями, чем пара драк-драк, или человек-человек. Впрочем, это была уже аксиома. Но все же….
«Пару нужно было сохранить. – думал Николай Платонович. – Причем сохранить – любой ценой. Даже если придется для этого пожертвовать всем набором. Хотя…. Все равно из ста новобранцев после года службы выживает не больше одного-двух процентов. Из этих выживших семьдесят процентов погибают во время последующих трех лет службы, когда им поручаются диверсионные и разведывательные операции. Статистика не этот счет была неумолима – из тысячи рекрутов через четыре года службы в живых оставалось четыре-шесть. Вот они-то и получали мундир Звездного рейнджера. Новобранцев в эту статистику, разумеется, никто не посвящал. Но седой узнал её, что называется, на собственной шкуре.
Была еще одна «закавыка», которую тоже нужно было разрешить сейчас. Принимая решение оставить в летной школе драка и человека, мужчина понимал, что подвергает большой опасности жизнь всех рекрутов. Что, в общем-то, его «напрягало» не очень сильно – рано или поздно они все равно все, или почти все – погибнут, «защищая Землю». Но рисковать слетанной парой Тимофеева и Самочернова было нельзя. Экипаж Женьки (а именно этот маленький крепыш был неформальным лидером этой пары) сегодня, по сути, спас и Диту, а, возможно – самого Николая Платоновича. Судя по «почерку», они многому научились за полгода службы в отряде охотников за богомолами. Научились не только выживать, они теперь знают, как нужно действовать в реальном бою с пилотами богомолов. Сегодня они с первой же атаки едва не сбили истребитель насекомых. Подожгли – точно. А это дорогого стоит.
Бессмертная встала со стола, подошла к окну, тоже посмотрела на занимающихся спортом рекрутов. Она понимала, как тяжело сейчас седому – ему, возможно, приходится делать выбор между человеком и его другом, с одной стороны, и остальными рекрутами – с другой. Понимала и потому не торопила с ответом.
Ей тоже пока была неясна та роль, которую должны сыграть в затяжной войне с богомолами эта два новобранца. Как и то, что их почему-то очень сильно хотят уничтожить именно сейчас, на этапе обучения.
«Торопятся, потому что боятся, что потом это будет сделать намного сложнее? Если боятся, то почему именно их? Что в этой паре такого особенного – того, что не замечаем мы, но уже хорошо известно богомолам»? – думала она, внешне совершенно бесстрастно наблюдая, как Александр обучает своего друга бросать в мишень специальные десантные ножи. – «Да он и сам-то делает это не очень правильно! Надо будет завтра же показать ему, как метать нож с обеих рук. Так, как делал это Ахиллес. Да, Ахиллес был непревзойденным воином. Таких воинов на Земле больше не было»! – совершенно неожиданно мелькнула у неё мысль – как будто Николай уже сообщил ей о принятом им решении.
– Я приял решение! – словно откликаясь на её мысли, отозвался из своего угла седой. – Я решил их оставить в Академии. До Дня Патруля. А там – видно будет!
– Почему?
– Не нужно, чтобы богомолы догадались, что мы что-то поняли из их последних действий. Пусть все идет, как идет. Паче того – я сегодня же прикажу покинуть базу Тимофееву и Самочернову. Пусть догуливают свой отпуск в другом месте.
Чтобы не подвергать тебя излишнему риску, все полеты на «спарке» буду проводить лично. А ты подстрахуешь меня на тяжелом ИБ-4.
Со стороны Николая Платоновича это был тонкий ход. Вся ответственность теперь ложилась на руководителя центра подготовки рекрутов, но Дита, при желании, тоже могла подсобить в критической ситуации. Но только – по собственной инициативе.
То, что «при случае» бессмертная не останется в стороне, седой не сомневался. Фишка была в другом – это будет её собственный, осознанный выбор, а не вынужденные действия в результате случайного «замеса» – как сегодня.
Дита, разумеется, поняла, в чем хитрость «хода» Николая Платоновича. Лично она на его месте поступила точно также бы. И это её радовало. «Молодец, Коля! Растешь прямо на глазах»! – думала она, покидая кабинет стратегического планирования вслед за седым. – «А как правильно метать нож, я, наверное, покажу Заречневу и Ар'рахху и остальным курсантам прямо сейчас. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня»?
Сашка еще дважды слетал на «спарке» в «зону» с Николаем Платоновичем. После очередного полета седой снял шлем и с нескрываемым облегчением, не покидая свое кабины, изрек:
– Вот что, Ляксей! Не медаль ты, чтобы на шее сидеть! Иди-ка ты в люди! Заречнев улыбнулся, спросил в тон:
– А когда мне можно будет «идти в люди»?
– А хоть завтра! – ответил седой, кивком головы разрешая очередному курсанту занять место в передней кабине своей «спарки». – Ты ничего не имеешь против цифры семь? Нет? Тогда истребитель под этим номером – твой. Завтра утром зайдешь ко мне в кабинет, я дам тебе ключ от него и коды доступа. Там же получишь задания. О выполнении – доложишь.
