Ерофей Трофимов - Игры теней
— И что их так разозлило?
— Стрельба, которую начал Исмаил. Глядя на него, и все остальные принялись палить, как сумасшедшие. Итог вам уже известен.
— Вы все время упоминаете о том, что стрельбу начал Исмаил. Почему? Пытаетесь свалить всю вину на него? — неожиданно спросил араб.
— И не собирался, — фыркнул Старый Лис, выпуская клубы дыма. — Я говорю только то, что было на самом деле.
— Почему?
— Да потому, что у меня нет ни одной причины лгать. Скажу больше. Еще собираясь только отправляться за образцами, он не удосужился спросить, чем именно нужно обеспечить всех участников экспедиции. И если бы не вмешательство Сандры, все кончилось бы еще хуже.
— И снова, почему?
— Да потому, что почти все участники экспедиции кроме оружия ничего при себе не имели. А такое нарушение правил пребывания на планете с тяжелыми условиями изначально недопустимо. Это говорит о том, что покинувшие яхту люди не собираются задерживаться. Получив искомое, они просто сбегут.
— И что? — не понял араб.
— Позволь Исмаил мне взять переговоры на себя, я бы сумел убедить власти планеты, что мы просто ищем подходящие образцы для своей фармакологической компании. Ведь, кроме растений, в наших рюкзаках ничего не было. На худой конец нас бы просто передали властям британского сектора, арестовав яхту и не вдаваясь в подробности наших биографий.
— Значит, ни с кем из выживших вы больше не виделись? — помолчав, спросил араб.
— Нет. Как я уже сказал, нас с самого начала распихали по разным помещениям и из корабля вывели с мешками на головах. Точнее, меня вывели именно так.
— Странно, что вам не предъявили обвинения в пособничестве, — буркнул араб, делая очередную затяжку.
— Доказать мой умысел в этом деле более чем сложно. Ведь я упирал на то, что меня заставили ехать на планету силой оружия, — пожал плечами Лис.
— И поэтому они просто выбросили вас из своего сектора, даже не дав пинка на прощание? — иронично усмехнулся араб.
— Дали. Мне запрещен въезд на любую планету, находящуюся под юрисдикцией империи, ее протекторатом или осуществляемым ею карантином. Нарушив этот запрет, я автоматически окажусь в тюрьме сроком на пятнадцать лет. Даже если проеду через какой-то их переход транзитом. Согласитесь, это создает определенные трудности при перемещении по Галактике.
— Получается, что въезд на Спокойствие вам тоже заказан? — насторожился араб.
— Конечно. Ведь карантин на ней осуществляют именно русские, — кивнул Лис, не понимая, к чему он клонит.
— Плохо. Я надеялся, что нам удастся закончить начатое, — мрачно протянул араб.
— Неужели у вас нет толковых специалистов-химиков? Председатель передал вам все исходные данные, так поступите проще. Возьмите за основу формулу и синтезируйте синтетический материал, — не удержался Старый Лис, внутренне холодея от собственных слов.
— Я думал об этом, — кивнул араб. — Но это оказался долгий и очень дорогостоящий процесс. Изготовление конечного продукта из природных материалов в разы дешевле. К тому же для организации подобного производства мне придется начинать все с нуля. Начиная от аренды помещения и заканчивая поставкой сырья.
— Так зачем вы заставили меня приехать сюда? — собравшись с духом, спросил Старый Лис. — Все это я мог бы рассказать вам и по дальней связи. Или составить отчет и отправить его пакетным сигналом. Поймите меня правильно, сэр, я всерьез опасаюсь слежки. И если случится так, что мои опасения оправдаются, я окажусь между молотом и наковальней.
— Понимаю ваши опасения, мистер Олири, но я должен был поговорить с вами лично, — вздохнул араб. — Кроме того, здесь, на Вавилоне, возможности русских серьезно ограничены, тогда как наши шире, чем вы можете себе представить. Так что после окончания нашего разговора вы сможете как следует отдохнуть в любом казино планеты. Все ваши расходы я возьму на себя. Что называется, фирма приглашает.
— Собираетесь ловить имперских агентов на меня, как на живца? — спросил Старый Лис, осененный внезапной догадкой.
— Мне всегда нравились ваша догадливость и умение мыслить, — улыбнулся араб, не отвечая на его вопрос.
— Напрасно вы все это затеяли. Попытка выторговать у русских жизнь Исмаила в обмен на жизнь их агентов может вам дорого стоить. Даже здесь, в халифатском секторе, я не поручусь за вашу безопасность, если вы сильно их заденете. Бригада «медведей» сметет с лица планеты всех ее жителей. А если появятся «драконы», то перестанет существовать и сама планета, — тяжело вздохнув, ответил Лис.
— Что вы хотите этим сказать? Что русские пойдут на нарушение всех существующих договоренностей ради уничтожения одного преступника?
— Они просто купят у Халифата вашу голову. Заплатив серьезные деньги, они получат у властей разрешение на проведение негласной операции по уничтожению особо опасного преступника. Такое уже бывало. К тому же, захватив их людей, вы сами нажмете на спусковой крючок, что погубит большинство ваших приверженцев, — медленно пояснил Старый Лис. — Поймите наконец: русские хорошо осведомлены. А их служба безопасности — одна из лучших во всей Лиге. Если не сказать лучшая. Я почти уверен, что нас развели по разным помещениям на судне именно потому, что уже в первый час военные совершенно точно знали, кто оказался у них в руках.
— Считаете, что им есть, что предъявить Исмаилу и Сандре? — насторожился араб.
— А почему тогда их до сих пор нет здесь? И вообще где-нибудь в обитаемой Галактике? Думаю, оказавшись в относительной безопасности, они первым делом попытались бы связаться с вами.
— Логично. Значит, вы считаете, что попытка обмена имперских агентов на моих людей изначально обречена на провал?
— Даже не сомневаюсь в этом. Русские не торгуются, даже если дело касается жизни их граждан. Но мстят очень старательно. И никогда не забывают обид. Знаете, когда-то очень давно один мудрый политик сказал: «Никогда не дразните русского медведя».
— Бисмарк. Я неплохо знаю историю, — скупо усмехнувшись, кивнул араб. — Самое неприятное, что если вспоминать историю, то русские очень часто оказывались на стороне моих предков, оказывая им всяческую поддержку. Но даже прошлые заслуги этой страны не могут заставить меня отступить от попытки спасти моих людей.
— Понимаю ваши чувства и даже готов аплодировать, но это глупость. Вступив в конфликт с одним из самых могущественных государств Содружества, вы погубите себя и не спасете сына. Подумайте. Я знаю, что вы не принимаете скоропалительных решений и не позволяете эмоциям возобладать над разумом, но сейчас решения принимаете не вы, а именно эмоции.
— Чего вы так боитесь, мистер Олири? Что я прикажу убить вас, или оказаться в имперской тюрьме? — неожиданно спросил араб.
— Это одно и то же, — вздохнул Старый Лис. — Точнее, это две стороны одной медали. В любом случае это закончится моей смертью. Впрочем, как поступать, решать только вам. Вы хотите, чтобы я болтался по казино? Нет проблем. Тем более что прогулка оплачена.
— Я рад, что вы приняли мое предложение, — кивнул араб и, поднявшись, добавил: — Сейчас вас отвезут на пляж. Глидер и водитель в вашем распоряжении. Веселитесь, мистер Олири. А проблемы оставьте мне. Не будем забывать, что они изначально мои.
— Как скажете, сэр, — кивнул Старый Лис, больше не делая попыток отговорить араба от опасных решений.
Погасив окурок сигары в красивой хрустальной пепельнице, араб развернулся и не прощаясь покинул балкон. Допив остывший кофе, Старый Лис сделал очередную затяжку и, мрачно покосившись на великолепный пейзаж, принялся размышлять. По идее, опираясь на опыт и знания правил проведения подобных операций, он должен был любым путем поставить в известность имперскую службу безопасности о готовящемся захвате заложников.
С другой стороны, он честно выполнил все условия своего освобождения, в срочном порядке сообщив русским о появлении террориста. Ведь от него требовалось именно это. Набрать на коммуникаторе один имевшийся в памяти номер и сказать, что ему звонили. Что он и сделал. И теперь имел полное право просто плыть по течению, ожидая, когда закончится вся эта история. К тому же, чтобы сообщить о готовящемся преступлении, нужно знать, куда звонить, а сгоревший коммуникатор уничтожил и единственный номер, который, как Лис знал точно, принадлежал русским агентам.
А если вспомнить, что здесь, на Вавилоне, у него не было ни коммуникатора, ни номера, зато был персональный сторож, то любая попытка связаться с русскими грозила стать самоубийством. Плюнув на все разведки разом, Старый Лис поднялся и, повернувшись к слуге, убиравшему посуду, спросил:
— Надеюсь, обыск моих вещей уже закончен? Я бы хотел переодеться перед поездкой на пляж.
