Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса
Первым моим делом стала организация перемещения этих реакторов в море. Инженеры ныли и ругались — заниматься этой работой им совсем не хотелось, было много другой, не менее срочной, но я настоял. Нашим реакторам, сделанным в космическом исполнении, совершенно всё равно, где находиться. В воде им будет даже лучше — никаких землетрясений. Мы подвесили им дополнительные поплавки, отбуксировали на мелководье и поставили на якорь. Это позволило разместить на освободившихся островах сразу двести тысяч человек.
До этого мне не приходилось наблюдать за тем, как раззиповывают человека. Как же они кричали! Сама раззиповка занимала очень мало времени — з-з-ип, и всё. Но потом надо было делать человеку массаж, долго и упорно разгоняя вязкую кровь по всем частям тела. Люди при этом кричали от боли во всех частях тела, а потом долго бились в судорогах. Некоторые не выдерживали болевого шока, и это несмотря на то, что мы сразу вводили болеутоляющее. И вот этот вой десятков людей, партия за партией, день за днем…
Иллиан поначалу плакал. Один раз его даже пришлось утешать, после того, как умер человек, которому он делал массаж после раззиповки. Иллиан с Одином после всего этого зрелища как-то заметно повзрослели (Илиарсия увязалась за нами следом, вместе со всей своей бандой). Да и пора им, по шестнадцать лет скоро. Для Иллиана детство вообще скоро закончится. Он должен будет остаться на этой планете — таково было условие, выдвинутое Богиней, когда она разрешила нам его оставить. Надо будет подыскать ему семью и оставить его тут. Парень должен расти со своим народом.
Лилиан мы старались держать от всего этого зрелища подальше.
На своей старой планете этот народ вёл довольно обособленный образ жизни. У них было очень сильна денежно — накопительная часть жизни. Они никогда не позволяли себе брать чужое, но уж если заключался договор о купле — продаже, то он считался священным. До эвакуации каждый из них был сам по себе. У большинства из них были огромные дома, построенные многими поколениями предков. Если они и объединялись в мануфактуры, то только ради сверхприбылей. Им было очень тяжело вдруг оказаться в условиях, когда все привычные цели жизни — деньги, покупка престижных вещей — исчезли, а работать приходилось только ради примитивного выживания. Кроме того, работать приходилось в компании, в приказном порядке, и без какой-либо надежды на оплату. Многие ломались и просто не могли заставить себя трудиться. Мало того, многие из переселенцев ещё не отошли от шока внезапной эвакуации. Многие потеряли при эвакуации своих родных. У кого-то родные не поверили "смутным ощущениям" и не побежали к зовущим камням, у кого-то родные погибли при раззиповке. Свадьбы приходилось справлять так же часто, как и похороны.
Биосфера планеты была по-прежнему слаба. Рыба только начала размножаться, и мы ещё даже не говорили поселенцам, что она тут будет. Плодов растительного мира едва хватало на минимум еды, и это при том, что мы ещё раззиповали не всех. Планы размещения несколько нарушили те, кого мы нашли на старой планете уже после эвакуации. Они заняли место тех переселенцев, которые оставались на орбите. А ещё надо было разместить и крупных животных, в том числе и диких, и выделить хотя бы один крупный остров под заповедник (часть дикой природы тоже удалось спасти).
Я начал вынашивать планы строительства поселений в море, но тут мешал запрет на передачу сложных технологий. На островах не было подходящих строительных материалов, кроме деревьев, но деревья мы приказали беречь пуще детей. Деревья давали воздух и еду. Хорошие запасы руд и других полезных ископаемых лежали на шельфе, и на очень небольшой глубине, но даже для этой глубины нужно было что-то покрепче, чем дерево. Складывалась тупиковая ситуация: поселенцы не могли перебраться жить на искусственные плавающие острова, пока не разовьют технологии, а технологии они не могли развить, пока не найдут подходящие материалы. Я запросил штаб о помощи, просил, чтобы нам прислали инженеров с оборудованием для морской добычи ископаемых. Пришел отказ — все заняты. Придётся выбираться самим.
Я собрал совещание. Присутствовали все инженеры и солдаты, только несколько человек осталось для охраны снаружи. Долго думали и рядили, что можно сделать при том уровне технологий, который был у поселенцев. Несмотря на то, что они имели понятие о банках, мануфактурах и серийном производстве, уровень известных им технологий был довольно низким. На своей родной планете они, в основном, занимались изготовлением украшений из кости, камня и дерева, совсем немного — из металлов. Никакой техники сложнее водяного колеса они не знали.
На новой планете было много отмелей глубиной тридцать — пятьдесят метров, которые можно было бы широко использовать для добычи полезных ископаемых или строительства искусственных островов. Для земной техники это совсем незаметное расстояние: без акваланга донырнуть можно. Но для народа Иллиана это была недоступная глубина. В качестве временного решения придумали размещать народ на площадках между деревьями — так и поля оставались в неприкосновенности, и меньше народа попадало в зону затопления. Но проблему продовольствия и нового места для зазипованных это не решало.
Один из инженеров предложил завозить грунт с одной отмели на другую на лодках и делать насыпные острова. Прикинули трудоемкость — получалось, что реально. Оставалось только придумать, где взять огромное количество лодок для перевозки грунта и как создать землечерпалки, способные поднимать грунт с такой глубины.
Послали запрос в штаб с просьбой прислать какие-нибудь старые корабли для разборки на металл. На этот раз штаб смилостивился и пригнал целых четыре крейсера из тех, что мы отобрали у напавших на Богиню кланов. Для нас это было огромное богатство. Из их остатков наши инженеры с помощью местной рабочей силы тут же соорудили несколько землечерпалок, с приводом от ветряков. Остальной металл пошел на создание лодок и инструментов.
В деле создания лодок местные оказались сообразительнее нас. Они поступили очень просто: к решетке из прутьев подвязываются два поплавка из шкур животных, набитых вулканической пемзой. Дёшево и просто. Получается надёжное транспортное средство, на котором даже один человек может перевезти несколько тонн песка за день. С такими мощностями мы сможем строить по острову в год. Причем по такому острову, который будет недоступен для цунами.
Целый год мы выживали, бегали от цунами и строили первый насыпной остров. Через триста дней он был готов. Много сил ушло на то, чтобы удобрить простой песок вулканическими почвами и разнообразным навозом, но в итоге ещё через пятьдесят дней на нём зазеленела трава и принялись первые деревья. В разгар строительной эйфории пришел приказ из штаба — слетать в соседнюю звёздную систему и отловить там одно злобное существо. Мы распрощались с Иллианом и начали собираться. Иллиан уже восемь месяцев как жил в семье приемных родителей. Я нашел ему семейную пару, потерявшую одного из детей при эвакуации. Они согласились быть ему приемными родителями и обучить его всем обычаям его народа. Впрочем, не столько новая семья позволяла Иллиану прощаться с нами без особых печалей, сколько тот факт, что на островах было много девушек. Я оставил в штабе зовущий камень, и мы ушли. Илиарсия с Одином и её группа остались. Один учится командовать большими делами.
Задание, которое мы получили, выглядело довольно просто. Некое инопланетное существо на этой планете создало религию поклонения самому себе. У него были технологии, позволявшие ему читать мысли аборигенов. Эти приборы плюс собственные таланты позволили ему создать очень устойчивое и агрессивное религиозное сообщество. Его адепты уже начали сбиваться в банды и нападать на окружающие племена. Дело пахло созданием демонического государства, что в планы Постигателей Истины на этой планете никак не входило. Отсюда и задание нам, пехтуре: поймать нарушителя спокойствия, зазиповать и представить перед очи наших многомудрых судей.
Обитатели планеты были похожи на людей, и потому наш план был прост: я подкрадываюсь к злодею во время очередного поклонения, зазиповываю его, а затем прилетает Аис и забирает меня. Для страховки со мной идёт Фиу, замаскированный под собаку.
— И только тебе одному надлежит всякая слава и поклонение, ибо ты самый великолепный, — пел хор. Я взвел зиппер. И почему всякие злодеи так любят славословия в свой адрес? Нормальные люди почувствовали бы себя неловко, если бы их восхваляли день и ночь. Для нормального человека лучшая радость — это сделать что-нибудь совершенное, или самым совершенным образом, и так, чтобы остальные это признали. Один раз. Но требовать постоянного поклонения? Это от болезненного ощущения неполноценности. Во всяком случае, мне так кажется. Вот наша Богиня, уж какая умница, а всякие восхваления прерывает на корню.
