Дэвид Вебер - Дело чести
Иногда это трудно поверить, что я впервые встретила эту женщину два Т-месяца назад, подумала Причарт. Тем не менее, вероятно это должно быть удивительно, я предпочла бы иметь дело с ней, чем с некоторыми из моих собственных "союзников" здесь, на Новом Париже. Этот невероятный осел Янгер, один из них. По крайней мере у нее есть мозг, который работает. И честность, что случается еще реже. К сожалению.
Предоставленные сами себе, подозревала Причарт, она и Александр-Харрингтон смогли бы выработать реальный набор условий по крайней мере месяц назад. С другой стороны, предположила она, что после больше чем Т-века вражды и двух десятилетий фактических боевых действий, они двигались с молниеносной скоростью, чтобы подойти так близко друг к другу, как это было. На самом деле, только две позиции по-прежнему разделяя их, вопрос о репарациях и вопрос о сфабрикованных дипломатических нотах.
Больше всего ее раздражали Джеральд Янгер и Самсон Макгвайр, бросавшие песок в шестерни. Ни один из них не был рад обязанности принять «вину» за возобновление военных действий, Причарт считала это особенно ироничным, учитывая тот факт, что они были двумя самыми близкими союзниками Арнольда Джанколы. Они все еще пытались настаивать на решении вопроса о репарациях в то время как Манти были "все еще под давлением Солнечной Лиги". Несмотря на которое, в этом президент была уверена, соглашение по этому вопросу - на основе варианта предлагаемого Александр-Харрингтон - будет теперь заключено не более, чем через день или два.
Что, конечно, будет означать только то, они, наконец, смогут перейти к делу о довоенной дипломатической переписке, и она не ожидала Макгвайр или Янгер волшебным образом начнут более тесно сотрудничать, когда это случится. Если быть справедливым (что было очень сложно по отношению к ним), ни один из них не знал, что Джанкола подтасовывал переписку (или, если они знали, они похоронили их связь в незаконных махинациях с Джанколой настолько тщательно и глубоко, что лучшие следователи Кевина Ашера не смогли ее найти). И Причарт до сих пор не осмеливалась сказать им, что их собственный Госсекретарь - и близкий политический союзник - предал их и свою должностную присягу, подделывая дипломатическую переписку Звездной Империи... именно так, как Мантикора настаивала все это время.
Если бы она хоть на плевок, доверяла честности любого из них, она бы давным-давно все им рассказала. Сейчас, несмотря на то, что она не доверяла им, ей придется, и она боялась положить оружие такого рода в руки людей, которые, не будут колебаться, и мгновения, чтобы выжать все личные преимущества, которые смогут получить, независимо от последствий для республики и мирного процесса.
Ну, Элоиза, подумала она едко, как будто ты не знала что все идет к этому? Вот настоящая причина почему ты натравила Томаса на обоих - чтобы заставить их понять, нашу коллективную позицию, сейчас слишком опасно для всех, особенно если кто-то будет играть в игры укрепляя личную власть. Вероятно события произошедшие на Шпинделе, скорее всего, не заставят любого из них увидеть свет, если Битва за Мантикору этого не сделала! Честно говоря, я хочу что бы Александр-Харрингтон взяла бы и задушила их обоих. Я уверена, что она смогла бы сделать это, даже не вспотев, и я была бы сразу готова подписать президентское помилование за убийство, на месте. Желательно их кровью. Если на то пошло, у нее есть дипломатический иммунитет. Даже помилования не нужно!
"Спасибо, что приняли мой звонок так быстро, Мадам Президент," сказала Александр-Харрингтон. "Я знаю, какой переполненный у вас график".
"Вам всегда рады, Адмирал." Криво улыбнулась Причарт. "Вы знаете, на Хевене существует не так много людей, которые имели бы над вами приоритет в моем расписании деловых встреч. Кроме того, наши беседы всегда такие... интересные."
Александр-Харрингтон улыбнулась в ответ, но это был почти поверхностный ответ, без подлинного юмора, который она обычно демонстрировала, психические антенны Причарт задрожали.
"Боюсь, что этот разговор будет кратким," сказала Александр-Харрингтон.
"Коротким?" спросила Причарт чуть-чуть осторожнее.
"Да". сделала на мгновение паузу Александр-Харрингтон, затем вдохнула, словно подбадривая себя, беспокойство Причарт превратился во что-то намного более сильное. Хонор Александр-Харрингтон была наименее склонна колебаться из людей, которых она когда-либо встречала, и она явно была недовольна тем, что собиралась сказать. В самом деле, после того как Причарт обдумала это, она поняла, что женщина выглядела отрясенной.
"Мадам Президент, я боюсь, что мы оказались перед необходимостью приостановить наши переговоры, по крайней мере, ненадолго."
"Прошу прощения?" Причарт почувствовала удар в низ живота, как будто долгожданный ботинок свалился вниз, эмоции похожие на панику охватили ее. Если переговоры потерпели неудачу, если Мантикора возобновит активные операции -
"Уверяю вас, что это не имеет ничего общего с тем, что произошло за столом переговоров," сказала Александр-Харрингтон, Причарт казалось что она читает ее мысли. "Я надеюсь, мы сможем возобновить переговоры в ближайшее время. Тем ни менее, боюсь, что я только что была отозвана."
"Я понимаю," сказала Причарт, хотя, на самом деле, она ничего не понимала. "У Вас есть какие ни будь мысли, когда вы сможете вернуться"
"Боюсь, что нет, Мадам Президент. На самом деле, я не уверена, вернусь ли вообще".
"Но... почему нет"? Тревога - не только о переговорах, но и очевидное несчастье другой женщины, а так же чувство родства, которое у нее появилось, при виде обеспокоенной Александр-Харрингтон, вызвали этот не дипломатичным вопрос.
"Мадам Президент, я -" начала Александр-Харрингтон, потом остановилась. Она смотрела на Причарт в течение нескольких секунд, затем тихонько кивнула.
"Элоиза", сказала она тихим голосом, в первый раз называя Причарт по имени, "Отзывают не только мня. Они отзывают весь Восьмой Флот".
Холодная капля пробежала по спине Элоизы Причарт. Она действительно привыкла к тому, что Восьмой Флот Манти висит над ними, как бесконечно вежливый Дамоклов Меч. И, по крайней мере, пока он сидел там, как зритель на переговорах, она мола быть уверена, что он больше ни чего не делал. Не делал то о чем ни она, ни Республика могли не позаботиться. Но -
Ее глаза сузились внезапно, как и выражение Александр-Харрингтон рассмотренное полностью. Это была женщина, которая сталкивалась со смертью лицом к лицу не один раз, а неоднократно. Наверника, то что смогло заставить ее выглядеть отрясенной, было ужасным. На самом деле, Причарт не могла представить себе ничего, что мог произвести такой эффект, если только...
"Это Солли?" спросила она.
Александр-Харрингтон несколько секунд колебалась, потом вздохнула.
"Мы не знаем, - еще нет", сказала она. "Лично я сомневаюсь в этом. Но от этого только хуже."
Она откровенно посмотрела на Причарт.
"Я уверена, вы услышите отчеты о том, что случилось довольно скоро, и когда это произойдет, я уверена, что люди здесь в Республике начнут думать о том, как это изменит дипломатических отношения. На данный момент, честно говоря, я не имею ни малейшего представления, как это изменит текущее положение вещей. Я надеюсь, - даже больше, чем я надеялась прежде, чем на самом деле смогла встретиться с вами, Томасом Тейсманом, и некоторыми из ваших коллег, - что это не заставит Королеву Елизавету ужесточить свою позицию относительно Республики, но я не могу этого обещать".
Причарт чувствовала почти непреодолимое желание облизать губы, но она строго подавила его и заставила себя сидеть неподвижно, ожидая, выражение ее лица было таким спокойным, насколько она могла сделать его.
"У меня нет инструкций сделать это," продолжала Александр-Харрингтон, "но прежде, чем мы уйдем, я сделаю для вас копию официального сообщения Елизаветы. Тем временем я подведу итог."
Она вздохнула снова, и расправила плечи.
"Примерно неделю назад, на Мантикору..." начала она.
-= 34 =-
- Итак, вот что произошло по тем сведениям, которыми мы обладаем в настоящее время.
Томас Тейсман оглядел членов кабинета Элоизы Причарт, его лицо было сурово.
- В настоящий момент никто не представляет, как это было сделано, - продолжил он. Уверен, что наши нынешние оценки ущерба поменяются - станут они лучше или хуже, я сказать не могу, но они настолько предварительны, что изменения неизбежны. Но больше всего меня беспокоит то, что мы понятия не имеем, что же применил тот, кто это сделал, и каковы его конечные цели.
- Не хочу показаться бесчувственным, - сказал через мгновением Тони Несбитт, - но не всё ли нам равно, каковы эти "конечные цели"? - Настал его черёд всмотреться в лица коллег. - Разве с нашей точки зрения наиболее важно не то, что кто-то только что выбил почву у манти из под ног? Наверняка им будет гораздо сложнее вести войну с нами так, как готовилась адмирал Александер-Харрингтон, теперь, когда их центральная система и большая часть промышленности уничтожены.
