Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс
– Вот именно! И тогда мы угостим обоих из пушки Брейтенбаха.
– А одноразовый гразер?
– Он эффективен на средних дистанциях. Это наш козырь, прибережем его на самый крайний случай.
– А пушка Гатлинга?
– Это десерт.
– Клавэйн, надеюсь, вы не вешаете нам лапшу на уши! – взяла суровый тон Антуанетта.
Он ухмыльнулся:
– Я тоже на это надеюсь. Совершенно искренне.
Корабли баньши приближались. Теперь сквозь окна хорошо различались рубки: черные пятна, выбрасывающие иногда струйку белого или синего пламени – выхлоп корректирующего двигателя. Пятнышки увеличивались, обозначились контуры кораблей. Затем Клавэйн различил и неоновые узоры на корпусах. Они включились только на финальной стадии гонки. Когда уже началось торможение при заходе на абордаж, не было нужды сохранять маскировку. Узоры, очевидно, призваны были сеять ужас и вызывать панику, как «Веселый Роджер» в давнюю эпоху парусников на Земле.
– Клавэйн?
– Через сорок пять секунд, и ни секундой раньше. Согласны?
– Да. Но я боюсь.
– Это естественно. Но бояться не стоит. Вы не умрете.
И тогда он вдруг ощутил: судно вздрогнуло снова, почти так же, как при выстреле снарядом со вспененным водородом. Но теперь оно дрожало дольше.
– Что случилось? – резко спросил Клавэйн.
Антуанетта нахмурилась:
– Я не стреляла…
– Ксавьер?! – рявкнул Клавэйн.
– Э, приятель, это не я! Должно быть…
– Зверь?! – закричала Антуанетта.
– Прошу прощения, юная леди, но я взял на себя смелость…
Клавэйн понял, что корабельная субличность приняла самостоятельное решение выстрелить из мегагерцевой пушки в сторону корабля по левому борту, как и намеревался Клавэйн, – но слишком рано.
«Буревестник» тряхнуло. На главной панели управления засветились красным целые блоки. Завыла сирена. Клавэйн ощутил сквозняк, и тут же загрохотали одна за другой, захлопываясь, герметичные двери.
– В нас попали, – объявила Антуанетта. – В середину корпуса.
– Мы в дерьме по уши, – заметил Клавэйн.
– Спасибо, я уже поняла.
– Эксимером в правого баньши! Скорее!
«Буревестник» тряхнуло опять, и на этот раз половина огней на панели погасла. Клавэйн подумал, что, скорее всего, пират выстрелил проникающей боеголовкой с генератором электромагнитного импульса. А девушка так хвасталась, что все критические системы работают на оптике!
– Клавэйн! – Она смотрела круглыми от страха глазами. – Я не могу запустить эксимеры…
– Попробуйте выйти на них по другой ветке сети!
Пальцы забарабанили по клавиатуре. Клавэйн глядел на экран, там менялась сеть активных связей, по мере того как Антуанетта перенаправляла потоки данных. Судно содрогнулось вновь. Клавэйн наклонился и взглянул в иллюминатор по правому борту. Корабль баньши уже казался громадным, он непрерывно тормозил, приближаясь. На его корпусе разворачивались абордажные манипуляторы, как будто суставчатые, шипастые, когтистые конечности диковинного черного насекомого, выбирающегося из кокона.
– Поторопись! – прошипел Ксавьер девушке.
– Антуанетта, – проговорил Клавэйн со всем спокойствием, какое смог изобразить, – предоставьте мне управлять оружием. Пожалуйста!
– И какой в том гребаный толк?
– Просто пустите меня за пульт!
Она поколебалась пять-шесть секунд, тяжело вздохнула, затем отстегнулась и выбралась из кресла. Клавэйн протиснулся мимо нее, уселся за пульт.
Пока наблюдал, понял, как с ним обращаться. В тот же момент, когда пальцы коснулись клавиш, имплантаты начали ускорять поток мыслей. Кругом все двигалось с медлительностью ледника: и лицевые мышцы хозяев судна, и потоки данных на приборной панели. Даже собственные руки шевелились будто в патоке, была очевидна задержка между посылкой импульса по нервам и откликом мускулов. Но Клавэйн к этому привык. Уже много раз делал подобное и учитывал заторможенность телесных движений.
Когда сознание ускорилось в пятнадцать раз и каждая секунда ощущалась четверть минуты, Клавэйн заставил себя успокоиться. На войне секунда – это много. А пятнадцать – бездна времени. За такой срок немало можно обдумать и сделать.
Ну что ж, приступим!
Он принялся создавать оптимальные пути контроля над оставшимся оружием. Паутина сети на дисплее замерцала, изменяясь. Клавэйн исследовал несколько вариантов, не позволяя себе останавливаться на просто приемлемом, выискивая лучший. Чтобы найти оптимальную конфигурацию потоков данных, потребуется две секунды – но это недаром потраченные секунды. Он глянул на экран радара ближнего сканирования, отметил, как забавно смотрятся циклы обновления его данных – словно биения огромного сердца.
Готово. Эксимерные лазеры вернулись под контроль. Теперь осталось лишь продумать план боя с учетом изменившейся ситуации. А это потребует нескольких секунд – реальных секунд работы мозга.
Работы почти на пределе.
Но Клавэйн был уверен, что справится.
В результате один корабль баньши был уничтожен, второй, тяжело поврежденный, отвалил в темноту, хаотично мерцая неоновыми огнями, словно короткими замыканиями. Спустя пятьдесят секунд пираты включили термоядерный двигатель и заспешили к Ржавому Поясу впереди так и не доставшейся им добычи.
