Курт Маар - Фабрика Дьявола
Он ни на мгновение не обратил внимания на грызущую мысль, гнездящуюся где-то в глубине сознания:
“Где же была воронка?”
* * *Прошло некоторое время, прежде чем Эллсмере преодолел первое удивление. Потом он посмотрел вверх, на северную сторону впадины. Он увидел крутой, почти голый склон и одну из антилоп, которая снова исчезла в кустарнике. Секундой позже он обнаружил Кинга Поллака, который, казалось, наступал животным на пятки. Поллак двигался со своеобразной непринужденностью, почти легкомысленностью. Он, очевидно, вообще не обращал внимания на труднопроходимость местности. Он шел по узкому каменному карнизу, словно находился на широкой, хорошо ухоженной садовой дорожке, и при этом примерно в полуметре от него находилась пропасть метров пятнадцати глубиной.
Эллсмере возбужденно замахал руками.
— Смотри, куда ступаешь! — крикнул он через всю впадину, и ему было безразлично, что в результате этой неосторожности он распугает всех антилоп.
Поллак, должно быть, увидел его. Он замахал руками. Но это было не только приветствие. Он лишь чудом сохранил равновесие.
Несколькими метрами дальше каменный карниз кончался. Антилопы своевременно покинули его и теперь находились над парой узких каменных выступов, на которых не мог бы удержаться даже самый опытный альпинист. Теперь они карабкались дальше. Но Кинг Поллак храбро продолжал идти вперед, словно карниз этот без всяких препятствий вел до самого края мира. Через несколько секунд он достигнет места, где карниз сливается со стеной. При падении он разобьется насмерть.
Эллсмере побежал. Он, тяжело дыша, пробирался между обелисками, спотыкался, падал, потом снова поднимался и кричал изо всех сил. До Поллака было примерно метров двести. Метров со ста сержант должен был услышать его. Но сделает ли он это вовремя? Казалось, что Поллаку осталось всего три — четыре шага до того места, откуда он неизбежно сорвется и упадет вниз. Как же вовремя предупредить его, пока не случилось несчастья?
Эллсмере попал ногой в яму, которую он не заметил. На мгновение он потерял равновесие, пошатнулся, полетел вперед и на полной скорости врезался в один из обелисков. От удара у него перехватило дыхание. И одновременно он понял, что здесь происходит.
Почему же он сразу не осознал этого? Как от него могло ускользнуть, что поведение Поллака можно объяснить гипнозом, и он не видит грозящей опасности, потому что перед глазами у него безобидная картинка? Почему он никогда не сомневался в правильности гипотезы, что обелиски с их пси-способностями не могут влиять на сознание и стабильность психики?
Все эти вопросы молнией пронеслись в его голове. У него не было времени искать на них ответы. Он должен действовать, если хочет спасти Кинга Поллака, и так как словами он гипноз разрушить не может, оставалась только одна возможность — напасть на гипнотизера.
Он выпустил обелиск, за который держался, и вытащил оружие. Затем с пяти метров открыл огонь по одному из каменных образований. Бросив молниеносный взгляд направо, он увидел, что Поллак через одну или две секунды упадет вниз и разобьется.
Перед ним что-то ярко сверкнуло. Фиолетовая вспышка залила котловину слепяще-ярким светом. Она длилась лишь долю секунды. Сквозь танцующие точки и огненные круги, плывущие перед его глазами, Орин Эллсмере увидел, что обелиск бесследно исчез.
Он не колебался. Шипящий луч бластера ударил в ближайшее образование, и то тоже исчезло в фиолетовой вспышке. Потом третий обелиск, четвертый, пятый…
Он стрелял до тех пор, пока вокруг него в радиусе сорока метров не осталось больше ни одного обелиска. Он не двигался с места, но, несмотря на это, чувствовал себя таким уставшим, словно боролся с противником, используя всю силу своих мускулов.
В воздухе висел странный запах, и едва заметный голубоватый туман плыл по котловине. Колеблясь, полный страха перед зрелищем, которое, как он думал, должно было открыться перед ним, Эллсмере посмотрел направо, на подножие каменной стены, где, по его предположениям, должен был лежать разбившийся Кинг Поллак.
Но он не обнаружил ничего. Затем он посмотрел вверх и увидел в конце уступа серый ком. Серый, как стандартный комбинезон № 08/386 космического флота.
Эллсмере двинулся вперед. Несмотря на усталость, он побежал со всех ног, пока не добрался до стены. Затем он закинул голову и крикнул:
— Поллак, ты глупец с выжженными мозгами! Эй ты, там, наверху!
Слабый голос ответил ему:
— Я тебя не слышу! Раскрой пасть пошире!
Поллак был спасен. Эллсмере не помнил, когда он чувствовал себя так счастливо и легко, как в это мгновение.
— Я не могу двигаться, — беспомощно донеслось сверху. — Мне плохо!
— Соберись, Поллак! Встань и иди назад, туда, откуда ты пришел. Ты можешь это сделать?
Прошла минута. Потом сверху стон, кряхтение, затем ответ:
— Я пытаюсь это сделать. Кажется, мне удается. Ооох!..
Эллсмере поспешил назад, через котловину, по собственному следу вернулся к краю воронки. По пути он пробежал в нескольких сантиметрах от одной из антилоп, которая своевременно не убралась из опасного места. Он усмехнулся сам себе. Странно, как быстро исчез у него аппетит к жаркому из антилопы.
Он как раз вовремя добрался до края воронки, чтобы протянуть руку Поллаку и помочь ему преодолеть последние метры до безопасного места. Сержант вспотел, его лицо под слоем пота побледнело и осунулось. В глазах его был неприкрытый страх.
Он хотел что-то сказать, но потребовалось некоторое время, чтобы дар речи снова вернулся к нему и он смог произнести понятные звуки.
— Вы… вы спасли мне жизнь, — сказал он дрожа. — Это было… так ужасно!
5
Наконец они поужинали саморазогревающимися консервами. Жаркого из антилопы им больше не хотелось.
— Итак, в нашей основополагающей теории сегодняшнего дня появилась брешь, — заметил Орин Эллсмере. — Мы считали себя невосприимчивыми. Мы психически стабильные, как нас иногда называют. Мы противостоим всеобщему торможению сознания и, согласно последним сообщениям, невосприимчивы к влиянию на нас пси-сил циносов и обелисков. По крайней мере, мы так думали. Но только сегодня вечером мы узнали, что это не так.
Кинг Поллак, все еще не полностью преодолевший шок, сказал, словно самому себе:
— Луг. Чудесный луг. Ровный и гладкий. По нему так приятно идти.
— В котловине первоначально находились три — четыре сотни обелисков, — продолжил Эллсмере свои мысли. — Я думаю, что отдельные каменные или металлические образования не в состоянии повлиять на сознание стабилизированных. Но если они будут действовать совместно, все, очевидно, будет совсем по-другому. Кинг, что произошло в первые секунды, когда ты внезапно обнаружил, что никакого луга на самом деле нет?
Сержант вздрогнул, услышав свое имя.
— Мм?..
Эллсмере повторил вопрос.
— Я увидел, как луг внезапно пошатнулся и закачался, — ответил Поллак так медленно, словно ему приходилось обдумывать каждое слово в отдельности. — Он становился все более нечетким. В поле зрения появились скалы. Внезапно я увидел, что передо мною разверзлась пропасть. Я уже почти сделал шаг, после которого должен был рухнуть вниз. Но тут меня охватил жуткий страх. Я оттолкнулся и, по-видимому, своевременно упал назад, — он беспомощно улыбнулся. — Иначе меня не было бы здесь.
Эллсмере задумался.
— Но вы ясно видели опасность, не так ли? — осведомился Кинг Поллак.
— Да. Совершенно ясно. Я с самого начала должен был догадаться, что с тобой сыграли грязный трюк.
— Странно, что вас оставили, — задумчиво произнес сержант.
— Да, странно, — согласился Эллсмере. — Но этому можно придумать пару объяснений.
— Например?
— Нужно исходить из того, что пси-способности обелисков могут оказывать на стабилизированных лишь ограниченное действие. Как уже сказано, до сих пор мы думали, что они вообще не могут оказать на нас никакого действия. Только если сотни обелисков соединят вместе свои силы, они могут сделать нечто осязаемое. К примеру, возможно, что даже сил объединенных обелисков хватает только на то, чтобы повлиять лишь на одного из нас. Выбор пал на того, кто двигался по опасной дороге, потому что к нему было легче подступиться. Но есть также и другая точка зрения. Чтобы загипнотизировать двух людей настолько, чтобы их опыт, взгляды и все остальное не противоречили тому, что они видят, нужна значительная координация. Может быть, именно это и превосходит возможности обелисков? И, наконец, есть еще и третье объяснение.
— Третье?
— Да. Никто не знает, как функционируют органы восприятия обелисков. У них нет ясно выраженных органов чувств. Но они, конечно, существуют; эти камни сами очень таинственные образования, и у них должны быть такие же таинственные механизмы восприятия. Но этого не может быть. Только представь себе, что их зрительные органы функционируют на той же оптической базе, что и наши — тогда обелиски не могли меня видеть, пока я не вышел из подлеска, а ты карабкался по стене и все время находился в поле их зрения.
