Уолтер Уильямс - Война
Из огромного развеивающегося пузыря выплыл седьмой корабль. Остальные перегруппировались, окружив его, как стая диких гусей окружает подранка.
Мартинес отправил приказы. До этого он выбил пару врагов из строя и собирался покончить с ними, но теперь Тридцать первой эскадре следовало спешить в другом направлении – в сторону Сулы и ее противника. Он не даст наксидам воспользоваться беспорядком в ее эскадре.
Наксиды не ожидали подобного хода и бросились перед ним врассыпную. Два уже отрезанных от остальных корабля были слишком далеко, чтобы воспользоваться отсрочкой казни.
Семнадцатая эскадра, успевшая восстановить строй, тоже полетела навстречу Мартинесу. И ее пара отогнанных кораблей оказалась забытой.
Мартинес и Сула зажали разбегающегося врага меж двух огней. Лоялистские эскадры летели, маневрировали, стреляли. Создавалось впечатление, что они, не сговариваясь, двигались по какой-то иной, более сложной формуле Сулы, охватывающей всю битву.
Изумленного Мартинеса окрылил восторг. Они с Сулой словно читали мысли друг друга.
Корабли метались как ласточки.
Мартинес не сомневался, что Сула жива. Никто иной не мог так его дополнять.
Это было как балет.
Как телепатия.
Как грандиозный секс.
Наксидские корабли вспыхивали и гибли. Те, что выжили, разбегались, но лоялисты могли нагнать их в любой момент.
Только гиганты и эскадра, противостоящая Миши, продолжали сопротивляться. Миши сражалась с тяжелыми крейсерами, лучше вооруженными и защищенными, чем ее корабли, и хотя ей удалось расправиться с четырьмя, она потеряла два своих звездолета.
– Сообщение для капитана Танту, – сказал Мартинес. – Берите Первый дивизион и атакуйте ракетоносцы. Конец сообщения.
В Первый дивизион входили четыре корабля, два из которых были легкими крейсерами. Второй дивизион состоял из пяти фрегатов, включая "Отвагу", и их он задумал бросить на помощь Миши.
Танту коротко поблагодарил за то, что ему вернули хотя бы часть эскадры, и приказал звездолетам с большим ускорением лететь к гигантам, по пути перегруппировавшись, как того требовал Метод Мартинеса.
Мартинес со своими пятью кораблями оторвался от Сулы и направился к наксидским крейсерам. Сердце радостно запело, когда он увидел, что Сула отделила от эскадры четыре корабля и с оставшимися тремя бросилась в противоположном от него направлении, на подмогу Миши.
Атакованные с трех сторон превосходящим числом звездолетов, наксидские крейсеры долго не протянули. После этого, проигнорировав несколько маячивших на флагах наксидов, корабли Чен ринулись к гигантским ракетоносцам.
Великаны продержались недолго, особенно когда рассеялись. Их создавали для нападения, и защита оставляла желать лучшего. К тому же антипротонные излучатели Миши постоянно вырывали из них огромные куски.
Дальше по одному расправились с оставшимися наксидскими боевыми кораблями.
В крови Мартинеса гремел победный гимн.
Флот Чен потерял четыре звездолета, наксиды – сорок. Тридцать первая эскадра вышла из боя невредимой.
За всю войну, пройденную Мартинесом в качестве командующего эскадрой или офицера, способного повлиять на тактику, он потерял лишь один корабль – при Протипане.
Он гордился этим не меньше, чем победами.
Мартинес не учитывал Вторую Магарию, ведь его советов тогда не послушали.
Пусть Торк, если хочет, заберет ту битву себе.
***
Последний плазменный шар не успел остыть и развеяться, а Миши уже позвала Чандру, Мартинеса и Сулу на совещание.
На виртуальном экране Миши с Чандрой смотрелись измотанными, но торжествующими. Они устало сутулились в своих скафандрах, но светились от счастья.
Сула появилась забрызганная кровью.
Мартинес в шоке уставился на нее. Вспомнилось появление Сулы в окровавленном бронежилете после битвы за Верхний город. Не пристрастилась ли она к драматическим эффектам?
– Вы в порядке, леди Сула? – спросила Миши.
– Да. От перегрузок из носа пошла кровь.
Сула ответила кратко и небрежно. Миши сменила тему.
– Мне нужны отчеты по каждому кораблю об оставшихся боеприпасах. Нужно знать, сможем ли мы дать отпор трем вражеским кораблям, только что вошедшим в систему.
– У меня уже есть цифры, – сказала Сула. – В моей эскадре арсеналы в среднем заполнены на девять процентов.
– У меня от трех до шести процентов, – сообщила Миши, сверкнув глазами в сторону Мартинеса: – Что в Тридцать первой?
– Э… Надо проверить. Не думаю, что у нас больше.
Миши помрачнела.
– Если эти три больших корабля такие же, как те девять, то у них будет в каждом залпе по шестьсот ракет.
"В таком случае, – подумал Мартинес, – сражение предстоит тяжелое".
Глупо умирать, попав под обстрел трех бывших гражданских судов, из-за того что арсеналы пусты и нечем ответить.
– Миледи, могу ли я предложить сделать требование сдаться очень-очень убедительным? – сказал он.
– Да. – Миши выглядела решительно. – Я прямо заявлю, что если нас обстреляют, Наксас сгорит. Для этого у нас достаточно ракет. – Она бросила взгляд на кого-то за объективом, наверное, на Чандру, потому что та тоже посмотрела не в камеру.
– Дайте мне список двадцати пяти самых больших городов на Наксасе, – сказала Миши.
– Слушаюсь, миледи.
– Лучше пятидесяти. И данные по населению, чтобы убедиться, что уничтожим все наксидские окрестности.
– Слушаюсь, миледи, – ответила Чандра, пряча улыбку.
Требование Миши о безоговорочной капитуляции прозвучало в открытом эфире и для Наксаса, и для приближающихся кораблей. Ответ должен был прийти часа через три. Лоялисты приняли на борт выжившие разведывательные катера, собрали толику ракет, так и не нашедших целей, и начали латать небольшие повреждения, полученные в бою.
Мартинес смыл с себя запах скафандра, приняв душ, и пригласил капитана Далкейт на торжественный ужин. Это казалось справедливым, в конце концов, он ужинал в ее каюте.
– Мне бы вашего повара, – сказала Далкейт своим тихим детским голосом. Она разглядывала темные пятнышки на пышном омлете, положенным Перри на подушку из ароматных консервированных водорослей. – Это трюфели?
Мартинес не знал.
Как можно раньше он вернулся во вспомогательную рубку. От наксидов ничего не было, даже подтверждения, что ультиматум получен.
Бежали минуты. В рубке становилось жарко и душно. Сидящий без скафандров персонал взмок, наполняя комнату кислым, едким запахом пота, соперничающего с тошнотворным цитрусовым одеколоном Хана, злоупотреблявшего парфюмерией.
Мартинес слышал болтовню в фоновом режиме, это Чандра передавала оружейникам информацию по пятидесяти самым большим городам Наксаса. В голове носились мысли о том, как сражаться с тремя гигантами с неограниченными арсеналами.
– Комэскадрой приглашает на совещание, милорд. – Пальцы Фаланы бегали по сенсорному дисплею.
– Включить виртуальную реальность.
Перед Мартинесом появились всё те же три лица. Миши с Чандрой выглядели передохнувшими и освежившимися, но Мартинес лишь мельком взглянул на них. Он не мог оторвать глаз от Сулы. От ее безупречной красоты перехватывало дыхание. На ней был повседневный мундир и темный сенсорный шлем, застегнутый под подбородком и выгодно оттенявший лицо. Он вдруг вспомнил, как пахнут ее духи.
– Я дала им час. – Сердитый голос Миши вывел Мартинеса из задумчивости. – Полагаю, этого достаточно. Мы пустим ракеты на Наксас. Настоим таймеры на сто двадцать минут, начиная с этого момента, чтобы на планете их увидели и смогли хорошенько подумать.
– У них же появится дополнительное время на эвакуацию из городов, – заметила Чандра.
– И живые позавидуют мертвым, – сказала Сула. Голос ее прозвучал жестко.
Мартинес вновь посмотрел на нее, удивляясь, откуда столько холодной злости. Он знал, как она злится, но это всегда был пламенный гнев. Он помнил, как она неуверенна, как неуклюжа в официальной обстановки, как страстна в постели.
Она явно поднабралась социальных навыков.
– Милорд! – крикнул Фалана. – Сообщение с Наксаса!
Остальных, должно быть, отвлекли тем же, потому что все отвернулись от объективов камер.
– Открывайте, – сказал Мартинес.
На него наплыло виртуальное изображение молодого наксида в коричневом мундире чиновника. Он был один и с холодным достоинством смотрел в камеру.
– Приветствую командующую эскадрой Чен. Я лорд Ами Ирамокс, секретарь помощника министра права и власти леди Рундак.
"Секретарь помощника министра", – подумал Мартинес. Ирамокс даже близко не стоял к тем, кто вправе отвечать на такой важный ультиматум, какой предъявила Миши.
– Всё мое начальство совершило самоубийство, – сказал Ирамокс. – Перед смертью они поручили мне передать под ваше командование все военные силы правительства Наксаса. Мы ждем ваших приказов.
