Марьяна Ярош - Крылья богов
Лисисайя же старалась не попадаться нам на глаза. Но мы заметили, что кроме форменного комбинезона она больше ничего не носит. «Гнездо» на голове тоже изменений не претерпело. А при встречах стала строга и конфиденциальна. Даже плановый медосмотр провела в стазис регенераторах, перепрограммировав их с системмером по своему усмотрению.
Чем она занималась в свободное время, оставалось тайной за семью печатями. Всячески избегая нас, она, тем не менее, не прекращала общаться с Дереком. Запахи ванильных сухариков, будоражащие наше обоняние, да тихая, на грани восприятия, музыка доносились теперь исключительно из медблока, но Грайх не обращал на этот вопиющий факт неподчинения, абсолютно никакого внимания. На вахты в рубку она больше к системмеру не приходила, но, практически всё свободное время, они проводили вместе.
Во всех последующих космопортах Лисисайя яхту не покидала, перепоручив оформление документов капитану и категорически отказываясь общаться с поставщиками. Капитан, если быть честным до конца, порывался парочку раз призвать её к порядку, но в ответ получал лишь молчание и красноречивый взгляд, полный печали. Попытка Серхая поговорить на эту же тему, провалилась с треском. Лисси была, вроде с нами на яхте, но абстрагировалась от общества полностью. Порой мне кажется, что с большим удовольствием она общается с биорами, нежели с нами.
Служебные обязанности исполняются ею безукоризненно, поэтому претензии предьявлять совершенно нет смысла. Грайх это понимал и поэтому никаких лишних телодвижений в сторону доктора не совершал. Но всё чаще мы вспоминали тот короткий промежуток времени, когда у нас на яхте царили мир и покой… А Лисси улыбалась нам… И даже смеялась.
Перипетии последних событий заставили меня позабыть о собственных проблемах. Связи с Приютом у нас нет, поэтому новая информация о лайре Мелисандре и Алианте у нас отсутствует. Как они там, что с ними? Когда уже вернутся в Сардаялу? Кроме всего прочего, меня всё чаще терзают сомнения в правильности моего поступка. Я безуспешно пытаюсь найти объяснения, оправдания и мотивы произошедшего, но с завидным постоянством оказываюсь в тупике. Как могло случиться, что Алианта предпочла драгнайра мне? Чем объяснить такую резкую смену отношений? Ведь раньше она была совсем другой! Смешной домашней девчонкой, которую мы все любили и баловали! Почему она не думает о замужестве, стабильности и постоянстве, а с удивительным упрямством ищет встреч с Пламеном Ардавалом?
Одни вопросы… Без ответов и малейшей надежды получить их в будущем.
ЛисисайяОказывается, если предпринять соответствующие меры, можно по несколько дней не пересекаться с капитаном Валсторном. И даже если встречи не избежать, свести общение к минимуму.
— Доктор Эйхан, потрудитесь посещать пищеблок в определённое время вместе с экипажем, — капитан.
— Трудитесь вы, Грайх Валсторн, в моих должностных обязанностях нет такого пункта, — это я.
— Я настаиваю, своим отказом вы нарушаете устав Звёздного флота, — капитан.
— А вы нарушаете Конвенцию о правах женщин в космосе, — это опять я.
Если Валсторну сообщать необходимую информацию спокойным, размеренным голосом, он быстро теряет свой боевой настрой и нить самого разговора. Если же упрямо продолжать отстаивать свою точку зрения — разговор плавно перетекает в скандал. Никогда не подозревала, что мужчины могут быть настолько сварливы.
— Доктор Лисисайя Эйхан, ваше присутствие требуется при заключении сделки купли-продажи арксалайских огненных змеек, — капитан.
— Сожалею капитан, я исполняю ваш приказ не покидать яхту. Моя доверенность на проведение ветэкспертизы у вас есть, а печать вам передаст системмер, — это я.
Таким образом, мне удалось избавить себя от излишних скандалов и свести наши отношения с Валсторном к минимуму.
За это время яхта побывала ещё на трёх планетах, были закуплены несколько десятков различных животных, в большинстве своём хищников. Наблюдения, анализы и лечение животных занимали всё моё время. К счастью, в этот раз обошлось без беременностей и родовспомогательных операций. Частенько рядом со мной оказывался Таро, но лишних вопросов никогда не задавал и в душу не лез.
Самая невероятная покупка ожидала нас на Латиролье. Маленькая планетка, не имеющая ни каких бы то ни было полезных ископаемых, ни обширных сельхозугодий, была практически полностью покрыта лесами. Ценнейшая древесина вывозилась мизерными партиями только по специальному разрешению Службы природных ресурсов Совета миров. А вот богатейший животный мир представлял интерес не только для исследователей, но и для коллекционеров диковинок всех миров.
Плюнув на запрет Грайха Валсторна, я решила пройтись по местному рынку.
К нашему прибытию очередная ярмарка экзотических животных завершала свою работу и особо интересного нам предложить уже ничего не могли. Вольеры были пусты, биоры уже мыли их и готовили к консервации, так как следующая ярмарка будет только через полгода…
…Маленький, заросший по самые глаза, загорелый до черноты человечек, одетый в потрёпанный комбинезон космолётчика, тоже готовил к закрытию свой вольер. Но на прилавке ещё стояла огромная клетка с нахохлившейся птицей внутри. Уже сама клетка вполне могла бы стать предметом торга — старинной работы, покрытая облупившейся местами позолотой, она была украшена накладным растительным орнаментом и витиеватыми ручками. Птица явно была больна: тусклые перья бронзового цвета, полуприкрытые глаза, без интереса глядящие на окружающий мир, крылья опущены — то ли от болезни, то ли от недостатка пространства.
Что-то шевельнулось в сердце в то мгновение, когда я только увидела клетку и пленённого пернатого, и я решила любой ценой уговорить капитана приобрести эту птицу. Но для начала решила понаблюдать за продавцом.
Хозяин, плутовато взглянув в нашу сторону, вроде бы равнодушно продолжил уборку вольеров. Но взгляд время от времени так и косил в нашу сторону.
Подёргав за руку Дерека, показываю глазами на птицу.
— Лисси, оно тебе надо — не видишь, она больна. Давай лучше осмотрим всё, что осталось в продаже, — он торопливо зашагал за Валсторном, даже не посмотрев, иду я за ним или нет. Я же не могла оторваться от клетки с грустно нахохлившейся птицей.
Хозяин, узрев мой интерес, не стал долго рассуждать.
— Покупай чоркара… Покупай, женщин, последний остался! Покупай, не пожалеешь! Смотри, какой красавец, нигде такого не купишь! А как поёт! Заслушаешься! — мужичок бегал вокруг меня кругами, размахивая руками, хватал за рукава куртки, стараясь обратить на себя моё внимание. — Купи! Не пожалей денег! Или пусть твои мужчины купят!
Его бег не прекращался ни на мгновение, потряхивания становились всё сильнее, и я уже начала жалеть, что здесь задержалась. Но меня не интересовал продавец. Показалось мне или нет, но птица с интересом следила за процессом торговли. И следила осознанно. Пришлось даже встряхнуть головой. А хозяин, видя, что я не могу определиться с выбором, заливался на все лады.
— Купи птицу, женщин…! Очень редко попадается…! Почти нет их уже…! Даром отдаю…, - немножко смущало меня его произношение, но границы дозволенного он не переходил, поэтому я успокоилась.
— И что это за зверь у тебя, — Серхай, изобразив на лице вселенскую скуку, обошёл вокруг клетки. Чоркар неотрывно следил за ним взглядом.
— Ты посмотри, какой старинный клетка, — не унимался мужчина, — даром отдаю вместе с чоркаром…
— Я спрашиваю, милейший, что это за зверь, а ты мне о клетке… Что-то я раньше и не видел таких птиц, — Серхай продолжал изображать ленивое любопытство, преднамеренно раздражая продавца. Он уже не просто цедил слова, а медленно выплёвывал их в сторону мужичка, даже не удостаивая того взглядом.
— Харсайский чоркар, дорогой… Редкостная птица… Почти не осталось их… Купи — не пожалеешь! Как поёт! Как поёт! Заслушаешься, дорогой! — Мужичонка возобновил свою беготню, казалось, позабыв, что недавно наводил порядок в вольере. — Купи… Всю жизнь меня вспоминать будешь…
При этих словах Серхай брезгливо сморщился и ткнул пальцем в сторону птицы.
— А что за грязь у него в клетке?
— Так… это… слуги… не доглядели… вот, — торговец сжался вдруг весь, как от удара и постарался отвести глаза.
Тут уже не выдержала птица, заклекотав что-то на своём птичьем языке, и начав скрести лапой пол. Оттуда полетели кости, сухая трава, засохший помёт…
Мужичок задрожал, подбежал ко мне и, пытаясь заглянуть в глаза, прерывистым голосом снова начал уговаривать.
— Кккупппи, женщин, кккупппи. Ннне пожжжалеешь, — залопотал он с такой скоростью, что понятными остались только первые слоги…
Что-то не чисто было и с продавцом, и с птицей, но уж больно она мне понравилась.
