Евгений Гуляковский - СЕЗОН ТУМАНОВ
Волны с шумом разбивались о камни одна за другой. Казалось, в самом ритме их скрыто все то же время, все тот же огромный маятник, отмеряющий прошлое и будущее, ошибки и заблуждения, дороги и тропинки, несмотря ни на что, ведущий вперед, в будущее…
Наконец она продолжила свой рассказ:
— На каждом корабле рэнитов был свой Хронар. Наши корабли летали со скоростью, близкой к скорости света, и время многократно замедлялось во время полета. К далеким мирам мы прилетали в их будущее, на нашей родной планете проходили сотни, тысячи лет, и вот тогда на специально выбранной планете включался Хронар.
— Чтобы уничтожить этот мир в настоящем, отбросить его в далекое прошлое!
— Значит, ты знаешь и это… Мы выбирали безжизненную планету.
— Так не бывает, не бывает полностью безжизненных планет! Вы не могли знать, какие формы жизни зародились бы на них в последующие тысячелетия!
— Да, ты прав. Но в данном случае мы выбрали планету, которой в недалеком будущем грозила гибель. Наши ученые рассчитали, что Эпсилону грозит гравитационная смерть, вместе со звездой должна была погибнуть и Энна. Я дала согласие на включение Хронара… Тогда мы еще не знали, что области «черных дыр» соприкасаются с иной Вселенной. И что время в таких районах относительно, иногда условно…
— Что значит «условно»?
— Сейчас ты поймешь… Экспедиция еще не выполнила своей основной задачи… Наши ученые, да и не только они — весь народ рэнитов не мог оставаться безучастным к тому, в чьи руки попадет наследство рэнитской цивилизации. Ученые знали, что развитие любого народа имеет конец и начало. Рэниты уже клонились к закату, а на одной из планет в окраинном рукаве Галактики разведчики, улетавшие в далекое будущее, обнаружили ростки новой жизни, обещавшие дать в будущем обильные и разумные всходы. Время нашей экспедиции было рассчитано так, чтобы можно было убедиться в том, справедливы ли надежды. Но это не главное. В том, что жизнь на этой планете развивалась так, как мы рассчитывали, мы убедились сразу же, перед нами стояла еще одна задача, гораздо более важная. Мы хотели помочь молодой цивилизации в ее развитии… Хотели ускорить и облегчить ей путь вперед, постараться выпрямить зигзаги истории. Вывести эту расу на ровную и верную дорогу. Здесь очень велика вероятность ошибки, никакие расчеты не могли бы дать правильного ответа. Нужен был социальный эксперимент.
Ротанову показалось, что он ослышался.
— Социальный эксперимент? Как это понимать?
— Брались несколько особей разных племен, помещались в изолированные тепличные условия, и на них проверялись воздействия различных факторов, как положительных, так и отрицательных.
— Это людей вы называли «особями»? На них проверяли воздействие отрицательных факторов?
— Не спеши, Ротанов, не все так просто. Мы еще только подходим к понятию «мнимое время». Представь теперь, что такой эксперимент проводится на планете, которая затем, после получения всех ответов, отбрасывается назад, в прошлое. Как, по-твоему, что произойдет с участниками эксперимента?
— Ну, те, что были подопытными кроликами, вероятно, попросту будут уничтожены.
— Нет, Ротанов, они вернутся в свое начальное состояние, поскольку к прошлому этой планеты они отношения не имеют, все время, проведенное здесь, будет для них мнимым, иными словами, как бы не существовавшим.
— А горе, а боль утрат, а потеря близких, наконец, просто обыкновенные физические страдания, они что, тоже были мнимыми?
— Конечно. Ведь даже память об этом не остается в сознании тех, кто участвовал в эксперименте.
— А в тот момент, когда вы проводили этот свой «эксперимент», они что, ничего не чувствовали, были куклами, роботами?!
— Ни одной секунды времени не должно было исчезнуть в их настоящей жизни на родной планете. Как только включался Хронар, они возвращались в то самое мгновение, из которого были изъяты. И не было для них никакого эксперимента, не было, понимаешь?!
— Зачем же ты кричишь?
— Извини. У тебя какой-то странный взгляд на вещи. Как будто средства важнее цели. Мы хотели создать счастливую жизнь целого мира, для всех народов, его населявших.
— Где-то я уже слышал нечто подобное несколько в другой формулировке: «Цель оправдывает средства». Правда, потом оказалось, что счастливое общество невозможно построить грязными руками. И кто вообще дал вам право вмешиваться в развитие чужой цивилизации? Тоже мне «боги», носители «лучшей доли». Следили бы лучше за своей собственной планетой! Знаешь ты хоть, во что превратилась в конце концов ваша собственная Гидра?
— Что такое Гидра?
— Так люди назвали вашу Лаолу. Чудовищные, искаженные остатки вашей научной деятельности дошли до нашего времени.
— Не наша в том вина… Мы искали бессмертия, победы над временем. Придет пора, и ваша собственная цивилизация займется этими же проблемами. Ты судишь нас слишком строго.
— Возможно, ты и права. Слишком много развалин остается после неудавшихся экспериментов, слишком много они приносят с собой людям самого обыкновенного горя.
— Успокойся, Ротанов. Из нашего эксперимента ничего не вышло. Во всяком случае, не вышло ничего хорошего.
— Вот как? Интересно, что ты называешь «плохим», если все остальное было «хорошим»?
— Ты заставляешь меня пожалеть о начатом разговоре. Я бы вообще его не начала, если бы не этот камень на твоей ладони — его не дарят кому попало.
— Хорошо. Я постараюсь тебя не перебивать. А все, что думаю, выскажу в самом конце. Сейчас самое важное — информация, которой ты располагаешь, а не твое уязвленное самолюбие… В конце концов нам всем вместе придется исправлять сделанные на этой планете ошибки.
Она долго молчала, и он не знал, хватит ли у нее мужества признать его правоту. Но он не мог иначе, не мог не сказать ей всего что думал, потому что искал в ней друга, союзника и не хотел становиться причастным к тому, что они сделали раньше на этой планете и на далекой отсюда Реане.
— Что собой представляет остров Рин? Это тоже ваше детище?
— Это наша бывшая база. Здесь располагалась биологическая лаборатория, здесь изготовлялись различные биороботы, необходимые для наших экспериментов. Кроме того, здесь был установлен Хронар. Однако после его включения произошло… Не знаю, сумею ли я объяснить… Мы сами многого не понимаем до конца. Скорее всего, в момент включения мощный энергетический импульс вызвал смещение времени в обратную сторону, так иногда бывает вблизи больших масс, предрасположенных к гравитационному коллапсу…
— Иными словами, время стало ускоряться, и система вместо прошлого сдвинулась в будущее?
— Да, но не намного. В обычных условиях такой выброс в будущее легко компенсировался, но здесь он попал на момент гравитационной смерти звезды. Звезда вместе с планетой начала проваливаться в «черную дыру». Весь процесс вышел из-под нашего контроля. В принципе коллапс должен быть мгновенным, но в данном случае этого не случилось. Создалось впечатление, что внутри самой системы кто-то «выключил» время, оставив все процессы в неустойчивом равновесии. Имевшимися средствами в данной ситуации мы ничего не могли изменить. Даже Хронар вел себя необычно, он не выключился полностью после завершения цикла. Часть энергии из него продолжала поступать к звезде, и мы вынуждены были смонтировать специальные энергетические установки для его подпитки. Установившееся равновесие было настолько неустойчивым, что мы боялись предпринять что-либо, чтобы не вызвать катастрофы. Нельзя было отключить ни одной установки, связанной с Хронаром. Мы знали, что в системе Центавра одновременно с нами работает другая наша экспедиция. Корабль и большинство членов группы улетели к Центавру за помощью… Они так и не вернулись, и я не знаю, что с ними произошло. Здесь, на Энне, остались всего три человека: я, как хранительница Хронара, обязана была остаться. Мы ждали примерно год по местному биологическому времени. За это время за пределами нашей закрытой системы должны были пройти десятки, а может быть, и сотни лет, но никто так и не пришел к нам на помощь. А потом появилось озеро Забвения… И при очень странных обстоятельствах пропал руководитель нашей экспедиции командир Слэнг.
— Что собой представляет озеро?
— Собственно, это не озеро. Воды в нем нет. Это некая неизвестная нам субстанция, проникшая в наш мир из другой Вселенной. Ты знаешь, конечно, что «черная дыра» — ворота в иной мир. Наша оказалась воротами, открытыми в обе стороны. Через них чужой мир проник в нашу Вселенную. Я слишком мало знаю об этом. Сразу же после появления «озера» исчез Слэнг, и Эсхин захватил власть. На острове началась схватка между роботами, программа которых осталась неизменной, и теми, которых Эсхину удалось использовать в своих целях. С роботами вообще творилось что-то странное, порой они выходили из-под контроля и начинали действовать самостоятельно… Во всяком случае, я потерпела полное поражение в своей борьбе с Эсхином. Он захватил Хронар и остров, правда, Хронаром без ключа он все равно не мог управлять, именно тогда я уничтожила свой ключ. Мне удалось бежать и скрыться у бореев под видом дочери жреца, не этого жреца… Этот родился значительно позже. С тех пор у бореев сменилось уже два поколения, и все это время я оставалась «Той, что прячет свое лицо». Не знаю, искал ли меня Эсхин или моя судьба стала для него безразлична… Он воспользовался станцией для своих собственных целей. Для установления господства на всей планете, для подчинения всех местных племен и использования их для каких-то своих, неведомых мне целей.
