Виктор Тарнавский - Один миг жизни
Неожиданно для себя Кэноэ включился в обсуждение интереснейшей темы, которая ранее совершенно ускользала от его внимания. В умелых руках информация становилась оружием. Она вдохновляла людей на великие свершения или, наоборот, опускала их в бездну отчаяния. Она создавала кумиров и рушила репутации. Она заставляла людей замечать одни вещи и совершенно игнорировать другие...
Безусловно, это манипулирование многотысячными массами выглядело, да и наверняка и было весьма сомнительным с точки зрения морали и этики мероприятием, но оно давало результат. Кирстен щедро делился секретами и технологиями, с готовностью разъясняя непонятные детали и раскрывая подробности. Это был настоящий урок по управлению государством с помощью манипулирования информацией - не менее содержательный, чем те, которые Кэноэ получал на Таангураи от принца Ларнэона.
- ...Любой факт можно и нужно поворачивать в требуемом направлении, - увлеченно рассказывал Кирстен. - Или, чтобы задать это направление, можно подготовить правильный факт. Например, наш недавний инцидент на церемонии. Сегодня во всех выпусках новостей будут говорить, что это глубоко символично, что Гордана всегда будет надежной поддержкой и опорой Империи, а президент Кирстен готов протянуть ей свою дружественную руку. А ведь всё можно было бы повернуть по-другому. Например, посмеяться над неловкостью высокого гостя или возмутиться тем, что горе-организаторы церемонии протянули кабель так, что он чуть не стал причиной дипломатического скандала... Понимаете?...
- Понимаю, - кивнул Кэноэ. - Признаться, мне раньше не приходилось рассматривать работу газет и телевидения с этой стороны. Хотя, конечно, это страшная вещь. Обманывать людей, управлять ими с помощью дозирования информации и ее преднамеренно односторонней интерпретации... Это как-то низко!
- К сожалению, в политике вообще нет никакой морали, - Кирстен лишь слегка улыбнулся в ответ на неудовольствие Кэноэ. - Цель оправдывает средства, лес рубят - щепки летят, не разбив яиц, не приготовишь яичницы и все такое. Я всегда буду поступать исключительно в интересах моей страны. А о том, морально это или нет, пусть решают историки, когда будут описывать мое правление. Суд потомков не всегда справедлив и беспристрастен, но государственный деятель должен руководствоваться только этим. И если он не способен - нечасто, без удовольствия и строго в государственных интересах - совершать бесчестные, жестокие, вероломные поступки, значит, ему лучше вообще не выбирать эту стезю. Да, я покупал вашего Пзуунга, потому что он сам продавался. И я поступал бы так снова и снова.
- И что же вы хотели этим добиться? - вздохнул Кэноэ.
- Того же, что и от вас. Дать вам всем, дать Империи понять, что Гордана будет самым надежным и верным союзником Империи. Просто с Пзуунгом надо было говорить на языке золота, иного он, увы, не понимал. А перед вами я полностью откровенен, открыт и честен и предлагаю такие же отношения Империи. Я руководствуюсь только интересами государства и вижу благо в сотрудничестве с Империей.
- А эти интересы не могут вступить в противоречие с интересами Империи? - вклинился в паузу Кэноэ.
- Могут. Если Империя будет угрожать жизни и благосостоянию граждан Горданы. Но надеюсь, этого не произойдет.
- И как, по-вашему, этого избежать?
Кирстен усмехнулся.
- Не опускайтесь до не нужных вам мелочей. Ведь если вы привыкли к планетарному масштабу, вам вряд ли будет интересно заниматься проблемами отношений между отдельными странами, которые станут бегать к вам кляузничать друг на друга по любому поводу. Конечно, вы можете захотеть управлять всем сами, но зачем это вам нужно? Я предлагаю, чтобы ваш управитель работал, прежде всего, с Горданой и Чинертой, а они соответственно правили от имени Империи Западным и Восточным континентами.
- Почему же именно Горданой? - спросил Кэноэ.
- Потому что у меня один голос, и я контролирую весь Западный континент. А с кем вы будете говорить на востоке? С Межкомом? Но кто поручится за то, что он будет хоть кого-то представлять через год или пять?
- Но...
- Вы не верите? Но вы привыкли мыслить категориями планет, а наша планета - это очень пестрое сборище. Все это сотрудничество в рамках Межкома возникло лишь благодаря войне с вами. Не всегда дружественные между собой страны могут объединиться только в борьбе против общего врага. Когда наступит мир, старые противоречия не смогут не вылезти наружу. Особенно, когда появятся какие-либо преимущества от сотрудничества с Империей.
- Я не уполномочен обсуждать такие вопросы, - с сожалением сказал Кэноэ. - Моя миссия - только провести церемонию.
- Жаль, - вздохнул Кирстен - кажется, искренне. - Я был бы не против решить с вами - один на один - несколько важных проблем. Но, очевидно, придется и дальше идти обычным путем переговоров с вашими представителями. К сожалению, они далеко не всегда понимают наши нужды, точно так же, как и мы часто блуждаем в тумане относительно интересов Империи.
- У вас будет возможность узнать о нас больше, - заметил Кэноэ. - Вам передавали предложение об отправке журналистов? Или перед ними тоже будет поставлена задача сформировать определенное общественное мнение?!
- Нет, я думаю, что объективизм в этом случае будет полезнее, - снова усмехнулся Кирстен. - Мне кажется, эта ваша идея очень удачная.
- Это не моя идея, - покачал головой Кэноэ. - Насколько мне известно, ее предложил филит, генерал Собеско. Вы его знаете?
- Вот как? - Кирстен нахмурился, но его лицо тут же разгладилось. - Хорошие у меня, оказывается, кадры! Мне передавали, вы хотите с ним побеседовать?
- Да, сегодня днем. Насколько мне известно, его прибытие уже организовали.
- О, это очень хорошо, - Кирстен опять улыбнулся, но в глазах его мелькнуло что-то недоброе. - Тогда разрешите пригласить вас, как говорится, на чашечку скайры?
- Увы, вынужден отказаться, - Кэноэ поднялся из-за стола. - Мой график сегодня очень напряженный. Но я в любом случае рад встрече с вами и постараюсь донести высказанные вами слова и идеи до... тех, кто принимает решения.
- Это максимум того, о чем я мечтал! - лицо президента снова осветилось открытой дружеской улыбкой. - Прошу вас, ваше высочество! И не забудьте, Гордана в моем лице всегда готова оказать вам любую поддержку!...
Только оказавшись внутри своего катера, Кэноэ смог вздохнуть полной грудью. Беседа с президентом оставила после себя неоднозначное впечатление. С одной стороны, правитель Горданы заслуживал уважения. Кирстен был хитер и коварен, его методы дурно пахли, но в нем было что-то притягательное, и он поразил его своими смелостью, откровенностью и обширными знаниями о науке управления. С другой, Кирстен ясно дал понять, что пока союз с Империей обеспечивает ему власть над всем Западным континентом, он будет ему верен. Но с третьей... При всех своих несомненных достоинствах президент был настоящим политиком, а значит, мог изменить своему слову в любой момент, как только это покажется ему выгодным.
Интересно, есть ли на этой планете вообще люди, которых Империя может считать своими настоящими друзьями, или проклятая война выжгла всё?!
Кэноэ почувствовал, что его снова начинает охватывать депрессия. Соберись, сказал он самому себе. День впереди еще долгий.
Остров сильно изменился за последние несколько месяцев. Вилла, которую они когда-то очищали от строительного мусора, приняла обжитой вид, на гранитных парапетах появились изящные металлические балюстрады. Лестничная площадка, на которой погиб Чирр Чолль, была уставлена большими горшками с незнакомыми растениями. Нижнюю площадку, где их запихивали в грузовой отсек транспортника, замостили шестиугольными плитками и обнесли невысокой оградой.
Кен Собеско обозревал все это с немного рассеянной улыбкой благодушного туриста, но глаза его замечали и иное. Замаскированные ракетные установки, радары, что-то похожее на системы залпового огня... Остров был крепким орешком, пришельцы хорошо поработали над его укреплением, но их оборона была предназначена для противодействия сравнительно небольшому числу крупных целей. Если бы ему приказали взять его, он бы бросил против защитников орду небольших беспилотных летательных аппаратов, груженых взрывчаткой, а потом, когда пришельцы исчерпают свой боезапас, взорвал бы над островом несколько бомб, набитых мелко нарезанной алюминиевой фольгой, чтобы ослепить радары, и отправил бы над самой водой с разных направлений вертолеты с десантом...
Задумавшись о возможных местах высадки, Собеско едва не пропустил момент появления курсантов. В темно-серой с синими вставками форме незнакомого покроя и высоких кепи с короткими козырьками они казались одинаковыми, словно горошины из одного стручка. Собеско едва узнал среди них "своих". Харви Деррин, братья-пилоты и незнакомый молодой чинет скромно кучковались на левом фланге, держать отдельно от горданцев.
