Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Прэтт Флетчер

– Это, конечно, самое удивительное изобретение века, но разве вы не понимаете, что если вы выпустите это изобретение в широких масштабах, то разрушите биржевую систему мира?

– Не понимаю! – сказал он удивленным тоном. – Как?

– Как? – эхом повторил я, пораженный этой слепотой ученого к практическим фактам. – Как? Разве вы не понимаете, что если эти машины будут размножены, то золото, серебро и другие драгоценные металлы будут производиться в огромных количествах?

При этих словах часть его прежнего энтузиазма улетучилась, но после минутного раздумья он сказал:

– Это незначительная проблема, потому что я могу настроить аппараты так, что они будут вырабатывать большое количество эпсилон-лучей, которые будут слишком мощными для частичной дезинтеграции. Если машина вообще будет включена, это приведет к полному разрушению атома, но, конечно, это количество должно варьироваться, чтобы получать разное количество энергии. Теперь я боюсь, что отнял у вас слишком много драгоценного времени, поэтому я желаю вам спокойной ночи. Однако не думайте, что я прогоняю вас, я хочу провести некоторые эксперименты в попытке произвести атомную энергию, что может быть связано с некоторым риском, и я не хочу подвергать вас опасности, которая может возникнуть.

Я взял пальто и пошел, а профессор проводил меня до двери. Я не был нисколько уязвлен или опечален своим внезапным уходом, поскольку внезапные прощания были характерны для профессора Уайлда.

Это был последний раз, когда я видел профессора, и эта газетная вырезка объяснит его исчезновение:

"Профессор колледжа убит взрывом в своем доме.

21 июля. Профессор Клинтон Уайлд, известный преподаватель колледжа, погиб в результате взрыва, который разрушил его дом и выбил окна в соседних домах. Подробности пока не выяснены."

1928 год

Четырнадцатая земля

Уолтер Кэйтелей

Рассказывая об этом опыте, который я считаю совершенно уникальным, я намерен избегать, насколько это возможно, всех технических терминов и прибегать к научным выражениям только тогда, когда это покажется необходимым, чтобы наиболее понятно рассказать о том странном и необъяснимом приключении, которое со мной произошло.

Я надеюсь, что этот рассказ послужит приемлемым оправданием для моего руководства за долгое мое отсутствие на своем посту в Патентном ведомстве и в то же время станет документом, имеющим определенную ценность в научном мире. Ко времени начала моего повествование, я уже несколько лет работал помощником эксперта в Патентном ведомстве, и хотя я не получил повышения, я думаю, что добился некоторого признания со стороны главного эксперта благодаря своим знаниям в вопросах, относящихся к химии и физике.

Но о главном.

Около года назад, незадолго до моего ежегодного отпуска, непосредственный начальник, главный эксперт Джеймсон, передал мне заявку на патент, заметив, что Оуиим из механического отдела назвал его кормом для белок. В любом случае, если бы заявка была составлена в обычной юридической форме, мы должны были бы подготовить заявление о причинах отказа.

Изучив заявку, я обнаружил, что она была составлена в обычной форме и что она была подана через очень авторитетную фирму патентных поверенных, должным образом допущенных к практике в Патентном ведомстве патентным комиссаром.

Изложение заявки было сделано в необычайно ясном и убедительном стиле, но суть вопроса в том, что, пожалуй, нет в мире места, где человек сталкивается с таким количеством фантазий, несоответствий или откровенного абсурда, как в Патентном ведомстве. Я думал, что меня уже ничем не удивить, но этот человек претендовал на достижение, положительно завораживающее своей нелепостью.

Это казалось совершенно неосуществимым и сверхъестественным, но изложение было убедительным и приковывало внимание. Я перечитывал заявку снова и снова. Выводы были настолько реальны, что вызывали беспокойство. Это было похоже на то, как если бы ночью приснился сон о посещении какой-то волшебной страны, а проснувшись утром, обнаружил, что спальня загромождена сувенирами и фотографиями из страны грез. Чувствуя, что не знаю, как лучше поступить с заявкой, я отложил её в сторону, чтобы заняться в другой день. Но мои мысли все время возвращались к ней, подобно тому, как язык, несмотря ни на что, постоянно возвращается к исследованию зазубрин на зубе. Поэтому я взял ее и прочитал снова. Преамбула была в обычной форме, в ней указывалось имя заявителя, место жительства и название изобретения:

"Джордж Кингстон 321 Барнет Драйв. Тиллмор"

Далее следовала обычная форма описания:

"Мое изобретение относится к веществу, именуемому в дальнейшем Транзит, это вещество предназначено для использования в качестве активного агента для изменения так называемой атомной плотности любого другого вещества.

Приведенные здесь пункты формулы изобретения были тщательно разработаны и представляются вполне допустимыми, а именно – что вышеупомянутое вещество при применении или контакте с любым другим веществом или материей любой природы немедленно изменит структуру и плотность этого вещества или материи до любой желаемой степени путем перераспределения электронов, вращающихся вокруг каждой группы протонов, составляющих атом или первичную единицу обрабатываемого вещества".

Затем последовало тщательное описание соответствующих процессов на языке, представлявшем собой любопытную смесь юридической и научной фразеологии, но, тем не менее, чрезвычайно убедительную. Я был сбит с толку. Была ли это какая-то некромантия? Была ли это трансмутация, или это было реальное изобретение?

Я рылся в своем уме в поисках знания о физической структуре материи, и, чтобы помочь своим рассуждениям, я отправился в читальный зал научной библиотеки. В журнале "Сайентифик Американ" за ноябрь 1923 года я нашел статью сэра Оливера Лоджа под названием "Внутри атома", которая была весьма поучительной.

Насколько я могу вспомнить, он сказал, в частности, следующее:

"Мы постепенно узнали, что электричество существует в двух формах, отрицательной, которую называют электроном, и положительной, которую мы теперь начинаем называть протоном. Материальная вселенная, по-видимому, состоит из этих двух элементов, а атом построен по общей схеме солнечной системы. То есть он состоит из тел, расположенных подобно солнцу и планетам, в очень мелких масштабах. Прежде всего, мы находим группу протонов, соединенных вместе компактным скоплением электронов. Эта центральная группа представляет собой Солнце, а позади нее и на значительном расстоянии от нее мы находим ряд электронов, вращающихся вокруг Солнца, подобно планетам".

Он говорит о возможности разделить эти маленькие солнца на более мелкие единицы и распределить их, делая такой вывод:

"При наличии планет между ними, достаточно сказать, что атом азота может очевидным образом распадаться на гелий и водород".

Таким образом, оказалось, что единственное различие между газами, жидкостями и твердыми телами, которые, в конце концов, являются лишь относительными понятиями, заключается в количестве положительных электрических частиц, образующих ядро их соответствующих атомов, и они могут быть изменены искусственным путем. Поэтому в рассматриваемом случае нет ничего нового, только лишь аппарат для осуществления уже известных науке превращений.

Будучи несколько утомленным работой за прошедший год, и в некоторой степени одолеваемый хорошо всем известным предвкушением отпуска, я решил отложить эту работу на две недели, а по возвращении приступить к ней со свежими силами. Но даже в старой усадьбе, за тысячу миль от моей работы, я не мог забыть о заявлении мистера Кингстона.

Однажды меня осенило, что его адрес находится в моем штате, всего в нескольких часах езды от меня. Поэтому я решился навестить его, надеясь таким образом узнать что-то о его методах. Я ожидал, что поведу разговор с ученым умом. Я был разочарован, когда на следующее утро обнаружил, что его нет дома.