Пол Андерсон - Бич властителей
Новая лесоторговая компания купит также несколько гектаров из владений Кепулка, приобретет пароходы, вездеходы и прочую технику для вырубки и разделки леса. Конечно, все это обойдется дорого. Но иначе нельзя: хитрый Кепулк может почуять неладное. Зато под прикрытием такого рода деятельности — под такой крышей, как сказали бы мы — добыча сама окажется в руках, легко и без шума. Впоследствии экзотический товар нужно будет распродавать не спеша и по частям, дабы не сбивать цены и не привлекать к себе внимания — может быть, в течение ряда лет.
— Понятно, — Суму вытер соус с подбородка, рыгнул и призвал девицу с зубочисткой выковыривать остатки застрявшей между зубами пиши. — Хорошо.
— Джордж очень решительный и целеустремленный человек: Он всегда верил, что сможет вызволить семью из нищеты. Он скорее умрет, чем проболтается кому-нибудь о местонахождений корабля. Если только я не смогу убедить его. — И хитро добавил: — Если Кепулк не помнит в лицо моего брата, то один я смогу узнать его.
— Да, да, да, — оборвал его Суму. — Я честный человек, спроси любого, если не веришь. Вы с Джордью получите справедливую долю. Залогом этого — мое покровительство в деле. Так. Теперь о расходах.
Ту ночь Доминик провел в доме Суму. Как и последующие. Фактически с ним обходились как с гостем и выделили приятную комнатку (правда, без окон): Недостатка в обществе также не ощущалось: телохранители обитали в соседнем помещении типа барака, через которое Доминик и попадал к себе. Был, правда, из комнаты еще один выход, но с автоматическим замком, ключ от которого Доминик не спрашивал. Он трепался с охраной, рассказывал байки, играл а карты, шутил. Колода карт, кстати сказать, на Юнан Бизар мало чем отличалась от терранской. Те же пятьдесят два листа, те же масти. Доминик обучал партнеров новой игре, под названием покер. Несмотря на то что содержимое кошельков парней неуклонно перетекало в карманы Доминика (это не было шулерством, просто умение, — да и попробуйте передернуть среди таких свидетелей!), они не отставали, соглашаясь с очевидным фактом, что за обучение надо платить. Много лет жизни потребовалось бы всем любителям, имевшим несчастье, играть с Домиником, чтобы отыграться; но терпеливость являлась характерной чертой пулаойского менталитета.
Терпелив был и Суму. Он не стал рубить с плеча, а тщательно наводил справки. Так, он нашел одного торговца, который перед этим закупил в Пегунунганге Градъюганге товар, попавший туда прямиком с плантаций Кепулка. И что же? Действительно, население там составляли в основном лесные и горные жители. Да, из-за климата или генетических мутаций кожа их была бледнее. Слова «генетическая мутация» так поразили Суму, что он не переставал допытываться, насколько бледными стали у людей лица. Хотя в повседневной жизни Суму трудно было обвести вокруг, пальца, тем не менее интеллектуальной мощью он не отличался. Он поверил.
Предприятие требовало значительных вложений — для начала сто тысяч серебреников, что заполнило целый сундук, который только вдвоем можно было оторвать от пола. Этими двумя были Прадъюнг и Мандау мясник, оба сильные и в высшей степени надежные, особенно если принять во внимание тот факт, что Прадъюнг все еще плевался при одном упоминании имени Доминика. Они должны были сопровождать Доминика и сундук до Тандъюнга, где их встретят другие люди Суму, добравшиеся туда более прямым путем. Там на корабле «Секаю» они и встретятся. Когда Доминик в очередной раз давал консультацию по предстоящей операции, он робко пожаловался на суровые условия содержания под стражей, сославшись, в частности, на необходимость покупать очередную порцию пилюль. А также сказал, что не пристало верному (и в тоже время скромному)слуге великого Суму ходить оборванцем. Суму лишь пожал плечами, разрешив Доминику идти куда тот пожелает, но не забыв для страховки придать ему в провожатые своего человека. Доминик в прекрасном расположении духа провел много времени у разных прилавков, выбирая себе одежду, таская повсюду за собой зевающего и потеющего охранника. В такое состояние его привело изрядное количество вина, выпитого за счет щедрого Доминика. (Впоследствии охранник признается, что будучи пьян оставался в таверне, когда Доминик отправился в распределитель за таблетками, и не видел, как тот их покупал. Но что Доминик вскоре вернулся, и они продолжали веселиться.)
Следующую ночь готовились к отправке. Доминик же коротал оставшиеся часы за картами. Как только в бараке появлялась очередная смена бандитов, Доминик заключал пари, что ему на руки придет покер при колоде в 25 карт не позднее чем на пятой сдаче. Его недоверчивые партнеры собирали колоду, тасовали, сдавали и… проигрывали. Раз или два Доминик все же выложил штраф, но выигрыш, который он распихал по сумкам, был фантастичным.
На следующий день один знаток арифметики произвел подсчеты: оказалось, что шансы на выигрыш у Доминика составляли 50:1. Но к тому времени Доминик уже исчез.
Он вышел из дома на закате. С затянутого тучами черного неба хлестал дождь, приводя в движение канальную воду и размывая свет дальних фонарей. В лодке, на которой его ждал сундук с серебром, находились также Прадъюнг и Мандау. Коснувшись губами ногтей ног великого Суму, Доминик вскочил в лодку, и она сразу пропала в темноте.
За несколько дней перед этим Доминик предложил маршрут лодки, как самый на его взгляд безопасный. Суму на это только усмехнулся — пусть, дескать, рассказчик рассказывает и не сует нос не в свое дело. Но Доминик был так настойчив, что вынудил Суму опуститься до детальных объяснений, почему путь по Каналу Пылающих Факелов и далее в озеро не привлечет ничьего внимания.
Впереди возник мост Где Рыдала Амахай. Расстояние до него стремительно сокращалось.
— Прошу прощения, — вежливо сказал Доминик и, перегнувшись через кубрик, заглушил мотор и погасил бортовые огни.
— Что такое! Какого черта! — Прадъюнг вскочил на ноги. Доминик откинул балдахин. Тяжелый теплый дождь водопадом обрушился на них. Лодка тормозила.
Прадъюнг выхватил револьвер, одолженный у Суму. Но Доминик, трусливый сказочник и балагур, и не подумал забиться со страха в угол, как ожидалось. Его рука, разрубая воздух, мгновенно взметнулась и ребром ладони вышибла оружие. Револьвер со стуком отлетел.
Лодка медленно проплывала под мостом Где Рыдала Амахай. В это время кто-то метнулся с пролета моста вниз. Палуба чуть не проломилась от спрыгнувшей на нее гориллы. Мандау зарычал и попытался схватиться с ней, но горилла мгновенно перекинула его через колено навзничь. В следующее мгновение его позвоночник треснул, й со сломанной спиной он полетел за борт.
Прадъюнг выхватил нож и изо всех сил метнул его точно в цель — живот Доминика, Но того не оказалось на прежнем месте, он был в нескольких сантиметрах в стороне. Левой рукой Доминик отразил нож, а правой, захватив свободную руку Прадъюнга, крутанул его вокруг себя. Они упали вместе, но хватка Доминика была железная. Секунды спустя посиневший Прадъюнг лежал уже не двигаясь.
Доминик встал. Бандит поднял Прадъюнга.
— Постой! Он еще живой! — запротестовал Доминик. Но Кемул уже успел швырнуть того в воду.
— Ладно, черт с ним, — сказал Доминик и завел мотор. Сзади к ним приближались, увеличиваясь в размерах, огни другой лодки — размазанные круги в пелене дождя.
— Кемул думает, что Суму следит за тобой, — сказал Кемул. — Вполне разумно с его стороны. Они хотят догнать нас и узнать, почему мы погасили огни. Будем драться?
— Ты сможешь поднять сундук со ста тысячами серебром? — спросил капитан сэр Доминик Флэндри. Кемул присвистнул:
— Да. Кемул может поднять. И Кемул может нести.
— Прекрасно. Тогда не будем.
Флэндри направил лодку к левой набережной. Когда лодка проходила рядом с лестницей, Кемул, обхвата сундук одной рукой, спрыгнул вводу. Флэндри прибавил газа — мотор взревел — и перемахнул следом через борт. Бредя по пояс в воде, он оглянулся: на бешеной скорости мимо пронеслась вторая лодка, преследуя скрывшуюся из виду цель.
Полчаса спустя, указывая на раскрытый сундук, внесенный в апартаменты Луанг на втором этаже таверны «Уют На Болоте», он величественно провозгласил:
— Сто тысяч. Прибавь к этому мой выигрыш и револьвер. Для простых смертных, как я понял, вещь недостижимая. — И он заткнул его себе за пояс.
Девушка закурила.
— Обычная рыночная цена одной таблетки — десять тысяч. Вот здесь, — она поставила пузырек на стол, — десять капсул. Еще на сорок я даю тебе кредит. — Она стояла перед ним в мягком свете лампы того же божка. Она изменилась — другая окраска тела, глаза и грудь подведены синим карандашом. В волосах алый цветок. Несмотря на ее внешнюю холодность, Флэндри почудилось, что голос ее слегка дрогнул.
— Когда один малый принес нам записку от тебя, — сказал Кемул, — в которой ты указал, где тебя ждать в засаде, нам показалось это дуростью. Хоть мы и были поражены, узнав, что ты еще жив. Кемул думал, ты давно покойник.
