Владимир Михайлов - Сторож брату моему
– Да, – она взглянула на потолок – невысокий, рейчатый. – Слышала еще в школе. Но…разве там, на звездах, живут люди? Такие же люди, как мы?
– И я тоже удивляюсь, – откровенно признался я. – Ты представить себе не можешь, как это странно: прилететь в такую даль – и встретить людей, не только до малейшей детали похожих на нас, но и говорящих на том же самом языке. Это не может быть случайностью; тому должна быть причина. В чем она заключается? Я хочу понять…
Она смотрела на меня, по ее лицу было видно, как вера в ней боролась с недоверием.
– Очень странно… – сказала она медленно. – Но ты и в самом деле хочешь, чтобы я тебе поверила?
– Господи, чего же еще я хочу?
– Ты правда говоришь чуть-чуть не так, как мы… но это ничего не значит. Ну хорошо. – Было видно, что она решилась. – Хочешь, чтобы я поверила, – тогда разденься.
Я понял бы, если бы мне предложили взять в руку раскаленный уголь и держать его, сколько потребуется, чтобы доказать, что я не вру. Но что касается раздевания… Я вовсе не против того, чтобы раздеваться в присутствии женщины, но далеко не во всех случаях, и… вообще.
– Раздевайся! – нетерпеливо повторила она. – Ты же знаешь, что я хочу увидеть!
Я, наверное, выглядел в тот миг страшно глупо, потому что ничего не мог понять.
– Ну? – Она топнула ногой.
– Ладно, – сказал я хмуро.
В самом деле, есть и еще одна ситуация, когда можно раздеться в присутствии женщины. Представь себе, что ты пришел к врачу, – и ее требование покажется тебе вполне естественным.
– Ну пожалуйста, – сказал я и расстегнул комбинезон. – Ты скажешь, когда надо будет остановиться.
Раздеваться мне никогда не было неприятно: для своих лет я выглядел неплохо, а те невзгоды, что оставляют следы на нашем лице, обычно не накладывают отпечатков на тело – если, конечно, вы не прошли через войну. Я скинул комбинезон и повесил его на спинку стула. Снял рубашку. Девушка смотрела в сторону.
– Еще?
– Сними это, – она ткнула пальцем мне в грудь.
Я стянул майку и стоял перед ней, опустив руки и чуть вобрав живот. Теперь она повернулась ко мне, и мне показалось, что она сейчас вытащит откуда-нибудь фонендоскоп и начнется привычное «дышите – не дышите». Но ничего такого не произошло. Она просто посмотрела мне на живот. Сначала мельком. Потом чуть нагнулась и всмотрелась повнимательнее. Наконец послюнила палец и крепко потерла кожу около пупка.
– Щекотно, – сказал я хмуро.
Она взглянула мне в глаза.
– Правда… Неужели у тебя никогда не было этого?
– Да чего, черт побери, чего?
– Знака Сосуда. Опять ты притворяешься…
– Ладно, – сказал я сердито. – Можно одеваться?
Мне подумалось, что теперь было бы неплохо заставить раздеться и ее под каким-нибудь столь же нелепым предлогом, и я даже представлял себе, что увидел бы, – начиная с определенного возраста мужчины неплохо отличают женщину от того, что на ней надето, – но я знал, что по отношению к Нуш никогда не позволил бы себе ничего такого.
– Ну, а что теперь сделать? Может, встать на голову? Или полетать по воздуху, извергая пламя?
Она не обратила внимания на мое раздражение. И это тоже отличало ее от Нуш, которая непременно спросила бы: «Ты обиделся?»
– Хорошо… Так о чем ты хотел спросить меня?
Я закончил одеваться, затянул замок комбинезона.
– Кто вы?
– Как это – кто мы? Ну, люди…
– Да. Это-то и удивительно. Откуда вы здесь взялись?
– Это я должна спросить тебя. Потому что мы живем здесь с самого начала.
– А когда было это начало? Ну, учила же ты в школе историю?
Она кивнула.
– Да, но только в школе учат, что мы произошли от Сосуда. А мы думаем, что – от людей. Что в самом начале были люди.
– А что такое – Сосуд?
– Странно все же, что ты не знаешь. Он находится в столице. Вообще-то это такой большой дом. Оттуда произошли и самые первые люди, и все мы. Так учат в школе. Мы развивались и достигли Уровня. Теперь у нас Уровень.
– Уровень чего?
– Ну, то, как мы живем, называется – Уровень.
– И каков он, этот Уровень? Как вы живете?
– Хорошо, – сказала она. – Нам хорошо.
Я усмехнулся.
– Хорошо – а ты боишься, как бы тебя не схватили…
– Ну, – сказала она, – это другое. Не Уровень. Хотя, может быть, и как-то связано с ним. Понимаешь, мы – такие, как я, – не верим, что мы произошли от Сосуда. Потому что в таком случае – откуда взялся сам Сосуд?
– Сложная философская проблема, – заметил я.
– Я не знаю, почему нельзя думать, что и до Сосуда были люди. В школе объясняли: думать так не следует потому, что тогда возникнет вопрос, откуда произошли те люди, что были до Сосуда, и так далее – и возникнет так называемый порочный круг.
– А почему ты думаешь, что такие люди были?
– Не знаю… Может быть, потому, что так думали мои родители?
– Сосуд, ты говоришь… – Я вдруг подумал, что сосудом этим мог быть и космический корабль – вполне мог бы… – Как он выглядит?
– Я уже говорила: большой дом…
– А внутри? – Здание могло быть и просто павильоном, воздвигнутым вокруг корабля – или того, что от него осталось. – Внутри ты была?
– Что ты, конечно, нет. Туда никого не пускают.
– Значит, это не музей?
– Нет. Музеи у нас есть – там всякие предметы, какими мы пользовались до того, как достигли Уровня. Сосуд – вовсе не музей.
– Может быть, что-то вроде храма?
– Храм – что такое?
– Вы верите в Бога?
– В Бога?
– Ну, молитесь, просите о чем-то… обращаетесь к небу…
– К небу? Да. Но мы не просим, мы хотим. Чтобы солнце всегда светило.
– Значит, вы верите в солнце?
– Оно же есть – зачем в него верить? Мы верим в то, что мы – от людей. Они, другие, верят в Сосуд. И в Уровень.
– Но Уровень ведь тоже есть – зачем в него верить?
– Мы живем хорошо, я тебе сказала. И они говорят, что, если мы захотим как-то изменить Уровень, станет хуже. И всегда заботятся о том, чтобы не изменить Уровня, не изменить чего-нибудь. Чтобы все было, как вчера.
– А ты?
– Я… Среди нас есть такие, кто говорит, что это неверно. Что нужно развитие.
– А что говорят те… ну, кто у вас главные?
– Хранители Уровня?
– Да-да, они.
– Они говорят, что развитие должно быть. Но не такое. Не изменение Уровня. Они говорят, что развитие должно быть в наших отношениях. Мы должны больше любить друг друга и всех-всех. И еще развиваться физически. Участвовать в играх, ну и все прочее.
– А форма собственности у вас какая?
– Я не понимаю.
– Ну, кому принадлежит то, чем вы работаете и на чем работаете, кому принадлежит земля и то, что на ней растет…
– Ты знаешь, я не думала. Как-то не приходилось. А что?
«Милая Нуш или Анна, – подумал я, – по этой части у тебя слабо, ничего не поделаешь. Но очень здорово, что я наткнулся на тебя, а не на какого-нибудь местного академика».
– Значит, вот какие у вас дела. Скажи, а что делают с вами, когда ловят?
– Учат. Внушают нам, что мы произошли от Сосуда.
– А с теми, кто говорит о развитии?
– С теми? – Она задумалась. – Право, не знаю. Говорят, их переселяют куда-то в другое место. Туда, где роют ямы и строят башни. Это далеко на юге, где ничего не растет.
– Ага, – проговорил я. – Башни… Так. А кто живет в этом городе?
– Ты же видишь: никто.
– А ты?
– О, я не живу здесь. Только переночевала.
– Почему? – Я вдруг почувствовал, как давно забытое, казалось бы, чувство ревности поднимается в груди, подступает к горлу. – У тебя здесь свидание?
Она отвернулась и стала глядеть в окно.
– Опять ты…
Что за дьявол: я снова забыл, что она – не Нуш!
– Прости… Глупо, конечно. Прости. Но все-таки почему ты вдруг оказалась тут?
– Тебе не надо знать, – сухо ответила она, не поворачиваясь.
– Ну и ладно. А почему здесь не живут?
– Раньше жили. Но оказалось, что он слишком близко… к месту, где есть что-то…
– Ну, пожалуйста, говори так, чтобы я мог понять.
– Да не могу я иначе! Там находится что-то… Туда нельзя ходить. Только с разрешения Хранителей Уровня…
– Святой Уровень! Что же там находилось такое?
– Не знаю, пойми. Не знаю. Здесь, в городе, жили люди, как все живут. Но однажды кто-то из них наткнулся в лесу на… это. Хранители встревожились: говорят, могла случиться какая-то беда. Того человека отправили строить башни, всех других переселили, и сам город собираются разрушить. Поэтому сюда нельзя ходить.
– Но ты все-таки пришла. Решила пробраться туда и посмотреть, что же там находится. Я прав?
Анна молчала.
– И, наверное, даже не одна?
Она тихо спросила:
– Хочешь, чтобы я тебе верила?
Голос был необычен, и вопрос так напомнил мне то, давнее…
– Хочу, – сказал я очень искренне. Я хотел. Я ведь любил ее, не задумываясь о том, кого же в конце концов люблю сейчас: Нуш прошлого или нынешнюю Анну.
– Тогда не спрашивай.
– Не буду. Но меня очень заинтересовал твой рассказ. Ты знаешь, где находится то место?
