Денис Кащеев - Пятый курс
– Провокация? Чья?
– Да чья угодно! Той же Ранолы! Хунты. Родной конторы, наконец.
– С какой целью?
– А я-то откуда знаю! Мало ли с какой!
Некоторое время Иван размышлял.
– Нет, не думаю, – покачал он головой затем.
– Закрытие тоннеля – на сто процентов в интересах Ранолы, так что она отпадает. Конторе нас на что-то провоцировать тоже незачем – мы и так сейчас полностью в их руках. Хунта? Черт ее знает, тут все, конечно, возможно, но только при чем здесь Хохлов? Не его тема, вроде…
– Единожды предав – предаст не раз… Кто ему мог помешать вновь переметнуться – на этот раз к хунте? А представь: берут нас тепленькими на космодроме с ранольским бластером… Или еще лучше – на Луне! При желании все это так можно будет раскрутить… И нате, получите еще один Новосибирск!
– На Луне никакого бластера у нас уже не будет, – заметил Голицын. – От него так или иначе придется избавиться еще до посадки на челнок – на борт его не пронести никак. А на космодроме или, тем более, по дороге… Ну, повязали двух малолетних идиотов, ну с бластером… Ну, пусть даже с ранольским… И что?
– Сотрудничество с врагом.
– Враг – схарги. Ранола для всех, вроде как, вне игры. И потом, сложно уж больно, бластер этот можно кому угодно просто подбросить. Да и не только бластер… Не вижу смысла, короче.
– Мало ли, чего ты там не видишь…
– Я вижу главное: у меня есть шанс все исправить. Для этого надо закрыть тоннель. Для этого, в свою очередь, необходим «Победоносец». «Победоносцы» стоят на Луне. А значит, нужно туда попасть. Вот и все. Остальное – детали.
– Так, так, вот тут уже чуть теплее, – неожиданно оживился Соколов. – Забудем пока о Хохлове, будь он неладен. Свет клином на нем не сошелся. А что, если поискать другие варианты?
– Какие, например?
– Да какие угодно! Выйти на руководство… Через следаков или, вон, через Терентьева с Петровым. Изложить план…
– Это первое, что пришло мне в голову. Нет, слишком рискованно. Еще был бы тут Боголюбов, а так… Каждый из наших собеседников может оказаться агентом Альгера. При всех недостатках Хохлова, уж в этом-то его заподозрить сложно.
– Ну, тут я бы не был столь уверен… – протянул Глеб.
– И я не уверен! Ни в чем. Кроме одного: нужно действовать. Не ждать, пока нас в этом чертовом санатории соблаговолит навестить Боголюбов, не рапорты руководству писать, не рассуждать, а действовать! Лететь на Луну! Хоть на черте верхом, хоть с помощью Хохлова и Ранолы! Иначе может сделаться поздно. От слова «совсем». Поэтому… – Иван перевел дух. – Поэтому у меня к тебе только один вопрос, – проговорил он уже гораздо спокойнее. – Ты со мной?
– Куда же я денусь, – развел руками Соколов. – Должен же во всей этой авантюре участвовать хотя бы один разумный человек…
В коридоре жилого корпуса, куда друзья, еще разгоряченные спором, ворвались едва ли не бегом, они неожиданно наткнулись на Нику. Едва завидя показавшихся в дверях курсантов, девушка поспешила им навстречу.
– Вы должны взять меня с собой! – выпалила она на ходу.
– Что?! – Иван аж споткнулся на ровном месте. – Откуда ты…
– Конечно! – поспешно перебил его Глеб. – Взять с собой на ужин! Как договаривались! Но сейчас еще рано – еще целых полчаса! Так что пойдем-ка пока просто прогуляемся, аппетит нагуляем! – и, одной рукой не без усилия развернув Голицына, другой подхватив под локоток опешившую девушку, он поволок обоих обратно к выходу.
– Ты с ума сошла! – ядовито прошипел Иван, когда они удалились на безопасное, по его мнению, расстояние от стен здания. – Тебя могли услышать!
– Вы должны взять меня с собой, – дрожащим голосом повторила Ника.
– Так, спокойно, – вмешался Соколов. – Сейчас разберемся. Куда взять?
– На космодром… На Луну.
– Откуда… – начал, было, Голицын.
– Что тебе известно? – вновь перебил его товарищ, ненавязчиво оттесняя плечом от собеседницы.
– Все. Я… Я слышала тот разговор в лесу, у землянки…
– Ты подслушивала? Ты что, следила за мной?! – взорвался Иван.
– Я не нарочно! Я…
– Рассказывай по порядку, – потребовал Глеб, продолжая удерживать друга на безопасной дистанции.
– После обеда я пошла прогуляться… В лес… – торопливо, то и дело сбиваясь, заговорила Доренко. – Я уже несколько раз там гуляла после прилета… Красиво, тихо… Успокаивает… Вот и сегодня. Иду себе. Вдруг вижу: парень какой-то среди деревьев. Не наш, но и не охранник. Одет по гражданке. Я хотела было его окликнуть, спросить, что он тут делает, как вдруг смотрю: у него в руке бластер. Он его несколько раз подряд выхватывал и убирал снова, будто упражнялся. Меня не заметил. Ну, я тихонечко за куст отступила. А он подошел, совсем рядом встал. Я замерла, дышать боюсь. А тут – с другой стороны Иван подходит, – Ника кивнула головой на Голицына, словно без этого было бы неясно, о ком идет речь. – Они стали разговаривать. Я не хотела подслушивать, правда! Но слышала почти каждое слово… Вот.
– Ну и что теперь? – почти зло бросил Иван.
– Возьмите меня с собой! – взмолилась Ника. – Я вам пригожусь!
– Это исключено, – отрезал Голицын.
– Действительно, – заметил Соколов. – Как ты себе это представляешь? В альгерской форме, без документов… Да и зачем, в конце концов?
– Я вам пригожусь… – тихо повторила девушка. – А цивильную одежду я достану.
– К завтрашнему утру? Где?
– Найду.
– Допустим, а документы?
– Документы… Что-нибудь придумаю…
– «Что-нибудь придумаю!» – зло передразнил ее Иван. – Это не разговор!
– Я не буду обузой, – продолжал настаивать Ника. – У меня черный пояс по каратэ, я рассказывала, еще я неплохо вожу машину, хорошо стреляю…
– Да ты у нас прям Рэмбо, – усмехнулся Глеб.
– Может, ты и «Победоносцем» «в гостях» умеешь управлять? – язвительно поинтересовался Голицын.
– Нет, к сожалению. Откуда? Но в том году по пилотажу была лучшей на нашем курсе!
– «Эсмеральда» – не «Победоносец»!
– Я понимаю.
– Ну а раз понимаешь – прекратим этот глупый спор! – заявил Иван.
– Но…
– Никаких «но»!
– Гм… Вообще-то, тут действительно есть одно маленькое «но», – проговорил неожиданно Соколов. – Надо полагать, наше отсутствие обнаружится довольно быстро. Начнутся поиски, расспросы. Хорошо, если не сразу допросы. Помнишь, тогда, на первом курсе? Когда в Балаклаву надо было ехать?
– Ты это про Лерку что ли? – нахмурился Голицын.
– А про кого же еще? Пришлось ее брать с собой. А куда было деваться?
– Ну ты, блин, сравнил!
– А что? Один в один ситуация.
– Вы это о чем? – осмелилась задать вопрос Ника.
– О том, что дома надо сидеть, а не по лесам шляться, чужие разговоры подслушивать! – сквозь зубы процедил Иван.
– Так я же не нарочно!
– Ладно, сделанного не воротишь, – рассудительно проговорил Глеб. – Штука в том, что оставить тебя в лагере мы теперь действительно не можем, – повернулся он к Доренко. – На первом же серьезном допросе из тебя вытрясут все, что тебе известно…
– Я никому ничего не скажу! – невпопад брякнула девушка.
– Скажешь, куда денешься. Нет, увы: оставаться в лагере – не вариант. Придется тебе уходить.
– Вот и пусть уходит! – подхватил Голицын. – На все четыре стороны катится!
– По тайге? Одна? Без оружия? Без транспорта? И как думаешь, далеко она так уйдет? В лучшем случае ее быстро догонят – пустят по следу собаку и все дела. А в худшем… Ваня, это тебе не подмосковный грибной лесок, тут и звери дикие водятся, и люди… разные…
– И что теперь? Тащить ее с собой?
– Честно говоря, другого выхода я не вижу…
– Я не буду обузой! – в глазах Ники загорелся огонек надежды. – В случае чего – просто бросите меня…
– Значит так, – ледяным тоном произнес Голицын. – Завтра в шесть тридцать быть у землянки. В гражданской одежде. Сама сказала, что достанешь – вот и доставай. Это первое. Второе: слушаться беспрекословно. Никаких споров, никаких возражений. Появится возможность оставить тебя в безопасном месте – остаешься без разговоров. Ну и третье: об операции никому ни полслова, ни полнамека. Все ясно?
– Так точно! – Ника даже по стойке «смирно» вытянулась от усердия. – Я не подведу!
– Хотелось бы надеяться… – вздохнул Иван.
– А еще хотелось бы как следует подкрепиться напоследок, – с лукавой полуулыбкой заметил Глеб. – Так что айда на ужин! На Луне, небось, так не накормят!
– Ты еще доберись до нее, до Луны этой…
8
– А «Динамо» бежит? – спросил неожиданно Глеб и тут же сам ответил. – Все бегут.
– Что? – не понял Иван.
– Я все гадал, где она возьмет гражданскую одежду, – проговорил Соколов. – Да еще, по сути, за одну ночь. А она вон что придумала. Хитро.
– Да о чем ты?! – нахмурился Голицын.
– О спутнице нашей, о чем же еще, – усмехнувшись, Глеб кивнул куда-то в сторону зарослей.
