Геннадий Ищенко - Приговор
— А зачем вам какая-то борьба? — спросила она. — Даже у нас ее изучают очень немногие, а мы, по твоим словам, дикари. А вы такие развитые…
— И у нас борьбу знают немногие, — ответил глюк. — Не потому, что нужно много лет истязать себя тренировками, а просто из-за отсутствия необходимости. Есть фирма, которая записывает борьбу в память всем желающим, как я записал тебе. Обычно ее по традиции дают военным и тем, кто следит за порядком. Еще услугами фирмы пользуются любители подраться для своих походов в миры виртуальной реальности. Я решил, что с моей профессией умение драться может оказаться полезным, тем более что это дешевая услуга. Оружие надежней, но если я из него кого-нибудь убью, не помогут никакие деньги. А ты, когда приведешь в порядок тело, сможешь отбиться от двух или трех не умеющих драться мужчин. Но это только на тот случай, если где-нибудь зажмут, и не сможешь удрать.
— Ты еще долго собираешься пичкать меня знаниями? — спросила Вера.
— А чем тебе мешают знания? — удивился он. — Они могут не потребоваться, но голову не перегрузят, и ты их получаешь без труда. Я вкладываю в тебя самые разные сведения, которые получаю из сети и считаю полезными. Такая эрудиция поможет в жизни и увеличит твои шансы выжить, а мои — дождаться возвращения в тело.
— Тогда изучи еще несколько языков, а потом научишь меня, — попросила она. — И дай знания своих наук. Неужели жалко?
— Посмотрим, — неопределенно ответил он. — Языками займусь, только не здесь. Интернет очень плохой, поэтому подождем до Москвы. Пожалуй, языки не помешают. Знания… Ладно, буду записывать, но понемногу, когда не будет ничего другого. И учти, что вкладывать буду не только те идеи, о которых у нас был разговор, но и много других знаний, иначе ты никому ничего не сможешь объяснить. Я фильтрую информацию, но все равно можешь подцепить какие-нибудь мои воспоминания. Предупреждаю, чтобы потом не было обид.
— Ты рук или ног не ломал? — спросила Вера. — А другие твои воспоминания я как-нибудь переживу. Глюк, у тебя женщины были?
— Любимых не было, а в отелях постоянно пользовался. Длительное воздержание вредит.
— А мне такие воспоминания не попадутся? Мне не интересно, но ведь ты смотрел, как я с мужем…
— Ты все равно сможешь только вспомнить, а не пережить, — со смешком ответил он, — Можешь мне поверить, что у нас с вами все очень похоже. И вообще тебе сейчас лучше об этом не думать. Всему свое время.
Оставшиеся до отъезда дни прошли очень быстро. Вера дважды в день занималась в тренажерном зале, ходила в столовую и гуляла с Малевским. До тренажеров дело не дошло, но мышцы стали крепче тех, какие у нее были после школы. Вода в озере была уже не такой теплой, но кое-кто еще купался. Хотела искупаться и Вера, но не смогла из-за слишком большого купальника. На станцию уехала утром служебным автобусом, а перед этим тепло простилась кое с кем из персонала санатория и своим художником. Два часа, пока ехала до Бреста, обдумывала будущую встречу с мужем, потом на вокзале купила билет до Москвы, сдала саквояж в камеру хранения и пошла знакомиться с городом. Ее поезд отправлялся почти в шесть вечера, так что времени было много. Сначала Вера прошлась по магазинам и купила белье, туфли и понравившееся ей польское платье, потом пообедала и поехала на такси в городской парк. С полчаса побродила по аллеям, села на лавку и позвонила мужу. Он почти сразу взял телефон, как будто ждал ее звонка.
— Здравствуй, — сказала Вера. — Сегодня вечером выезжаю, а в Москве буду завтра около семи утра. Встречать необязательно, я возьму такси. Замки не менял?
— Ничего я не менял, — ответил он. — Не нужно никаких такси, я тебя встречу.
— А плакать-то зачем? — сказал глюк, когда она убрала телефон и встала с лавки. — Я бы понимал твою печаль, если бы он был любимым человеком или хотя бы любил тебя, но ведь ничего этого нет. Что хорошего было в твоей жизни?
— Ничего ты не понимаешь, — ответила она и полезла в сумочку за носовым платком. — За двадцать лет к кошке так привыкнешь, что будешь оплакивать, а это муж. Не знаю, будет ли у меня другой, а с этим мы не так уж плохо жили, особенно первые десять лет. И деньги он на мне никогда не экономил. Если бы были дети, все могло сложиться иначе. Я привыкла к тихой и спокойной жизни, а ты меня тянешь к своей интересной и яркой. На самолете боишься летать, хотя они очень редко падают, а меня выпихиваешь наверх. А если я оттуда навернусь и сверну себе шею, несмотря на вложенные знания и умение разбивать головы ногами? Поскучал бы какие-то десять лет, а потом щекотал себе нервы в своем собственном теле!
— В самолете от меня ничего не зависит, — возразил он, — а в тебя я вложу много сил и знаний. Если и свернешь голову, то в борьбе. Я не очень боюсь смерти, иначе сейчас работал бы в семейной фирме, но риск должен быть разумным. Всегда должен оставаться шанс выпутаться, в варианте с самолетом его нет. А ты скоро будешь вспоминать свою тихую и спокойную жизнь, как страшный сон. Борьба затягивает, и очень скоро ты это почувствуешь!
Глава 4
— Многого ожидал, только не этого! — сказал Василий, с удивлением глядя на жену. — Как тебе это удалось? Ты так здорово не выглядела даже тогда, когда мы познакомились.
— Сравнил восемнадцатилетнюю соплю со зрелой женщиной, — засмеялась Вера. — Багаж возьмешь или мне его нести самой? Ты на машине?
— Конечно, возьму, — ответил он, забирая у нее саквояж. — Машина на стоянке. Пойдем, по дороге расскажешь.
— Что тебе рассказывать? — спросила она, идя рядом с ним и помахивая сумочкой в такт ходьбе. — О своем голодании или о спортивных занятиях?
— Мне больше интересно, как тебя на все это хватило, — ответил Василий, не сводя с нее глаз. — Это только в сказке Илья Муромец сидел двадцать лет, а потом побежал. Ты двадцать лет почти не слезала с дивана. Напомнить, сколько раз я тебя ругал за эти пирожные?
— Давай не будем разбираться? — предложила Вера. — Считай, что у меня появился внутренний голос, и его доводы показались убедительными. Мы никогда не любили друг друга, просто было хорошо вдвоем, поэтому я думаю, что разойдемся без обид. Я уже говорила, что не претендую на имущество, могу это заверить нотариально. Сегодня пойдем в ЗАГС и напишем заявление. Мы оба согласны, детей нет, поэтому через месяц будем свободными. Я знаю твою пассию?
— Нет, вы незнакомы, — ответил он. — Квартиру я купил в Гольяново. Третий этаж в девятиэтажном доме. Ты говорила, что купаешься в деньгах, поэтому я не занимался мебелью. Обычно ее покупают сами хозяева, но если хочешь, могу помочь и с этим. Пока нас разводят, можешь жить со мной.
— Документы оформлял на себя? — спросила она. — Оформим как мою собственность, отвезешь меня туда и отдашь ключи. Все, что нужно, я куплю сама. Чем быстрее сделаешь, тем быстрее от меня избавишься.
— Я не буду тянуть, — согласился муж. — Не скажешь, откуда деньги? Нашла спонсора?
— А тебе не все равно? Главное, что они есть, и тебе почти не пришлось тратиться.
— Пришли, — сказал он. — Постой здесь, я возьму машину.
Дороги были забиты автомобилями, но в пробку не попали и от Белорусского вокзала до дома добрались за полчаса. До открытия ЗАГСа оставался час, поэтому поднялись в квартиру, оставили вещи и отправились на кухню пить чай. Василий сам его заварил и достал из холодильника пирожные.
— Купил к твоему приезду, — сказал он, выкладывая их в вазу. — Ты ведь наверняка еще не завтракала.
— Позавтракаю позже, — ответила Вера, — или пообедаю. Лучше голод, чем эта отрава. А чай попью, спасибо.
— До сих пор не верится, что это ты, — покачал головой муж. — Чувствую себя как в сказке.
— Что у тебя сегодня со временем, сказочник? — спросила она. — Сейчас поедем в ЗАГС, а потом?
— Как ты и хотела, постараемся разделаться с формальностями, — ответил Василий. — Заедем к нотариусу и оформим гражданское соглашение. Отдам тебе документы на квартиру, а регистрировать будешь сама. Потом отвезу посмотреть квартиру и отдам ключи. Если понадобится помощь, скажешь. А чем займешься ты?
— Барахлом. После голода всю одежду и обувь можно выбрасывать. Кое-что купила, но этого мало. Сейчас куплю все на осень, а зимними вещами займусь позже. Заодно присмотрю мебель и бытовую технику. В квартире есть интернет?
— Провода заведены, — ответил он. — Продавец сказал, что для кабельного телевидения и интернета, но договора придется заключать самой. Твой комп я не убирал, так что можешь им пользоваться.
Весь день прошел так, как они и намечали. В ЗАГСе заполнили бланк заявления, после чего поехали к нотариусу. Здесь пришлось ждать, пока он освободиться, но составление соглашения много времени не заняло. Когда закончили с бумагами, поехали смотреть квартиру. Вера никогда не была в Гольяново, только где-то читала, что это не самый благополучный район Москвы. Ехать пришлось на другой конец города, но добрались неожиданно быстро. Какой-то неустроенности, о которой писали, она не увидела, а зелени было много. Лифтом пользоваться не стали и на третий этаж поднялись по лестнице.
